Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

Поспешив убраться с площади, я завернул на знакомую улицу и почти нос к носу столкнулся с еле плетущейся, смотрящей себе под ноги девушкой. Мазнув по ней взглядом, на автомате отметил распущенные светлые волосы, короткую красную юбку и такого же цвета пальто.

Пискнув, незнакомка шарахнулась от меня в сторону.

Удивившись, я собрался было пройти мимо, но ощутив покалывание в левой руке, безвольно висящей вдоль тела, остановился. Знакомая реакция на знакомого человека.

– Что ты здесь делаешь? – неохотно повернулся к прижавшейся к стене дома Романовой.

– Кто в-вы?

Твой любимый неприкасаемый.

– Ричард, не узнаёшь уже? Хватит трястись, – раздражение, вызванное её страхом, на миг перебило даже мысли о тишине и отдыхе.

– Рич? Ух, а я уж испугалась, что маньяка встретила, – приблизившись, с облегчением призналась Элена.

– А я на эту роль уже не тяну? – со смешком поинтересовался.

Знала бы ты, девочка, сколько человек я убил за прошедшие две недели, пытаясь вернуть своей руке прежнюю чувствительность, не вела бы себя сейчас так беспечно.

– Не тянешь. Я тут заблудилась, отведёшь меня домой?

– Нет, – не отрывая глаз от её лица, ответил.

Морозный ветер обжигал кожу холодом, трепал волосы, но от неё веяло таким знакомым теплом, что прочие ощущения перед ним просто отступали. Картину портил лишь запах спиртного, исходящий от одежды девушки.

– Не отведёшь? Почему?

– Потому что, – не стал ничего объяснять я, отвернувшись.

– Ты… за что ты на меня уже обиделся? – сделала неожиданное заключение Элена, перегородив мне дорогу и уперев руки в бока.

– Ни за что.

– Ну да, как же. Почему тогда к Зубакиным не приходишь, мне не звонишь? Ещё и сейчас через силу разговариваешь и та-а-аким недовольным тоном. Ведёшь себя, как Лёша, когда мы с ним из-за какого-нибудь пустяка сцепимся!

– Не сравнивай меня с этим… человеком.

– А что так?

– Не твоё дело.

– Рич, какой же ты всё-таки зануда. Ого, ну у тебя и рука холодная! – взяв меня за руку, удивлённо воскликнула светловолосая. – Как изо льда сделана. Прикольно!

– Кому прикольно, а кому холо…

– Это что, кровь? – запнувшись на последнем слове, неуверенно спросила девушка. Она включила на телефоне фонарик и стала светить им мне в лицо.

– Эй! – возмутился подобной наглости.

– На щеке кровь, губы разбиты, кожа на руках содрана, плащ порван и тоже весь в крови. С кем ты уже подрался?

– С пьяными местными.

Подрался. С местными. Опять врём, опять на те же грабли наступаем?

Так нужно. Нельзя Элене пока знать, что Карл представляет из себя на самом деле, и на что он способен. Из-за этого может возникнуть куча проблем, не все из которых я смогу решить даже при очень большом желании.

– Кошмар, во гопота оборзела. Их, наверное, много было, раз тебе так сильно досталось? – сочувственно сжала мою руку Эля.

– Ну… да, – согласился, стремясь быстрее закрыть скользкую тему. – Я бы тебе не советовал одной домой возвращаться, а то тоже наткнёшься по пути на каких-нибудь придурков, а помочь некому будет.

– И куда мне тогда идти? – приуныла она, опустив голову. – Ты меня отвести не можешь, телефон я с собой не брала да и звонить Зубакиным в такое время – чистое самоубийство.

– Я тут рядом квартиру снимаю, если хочешь, можешь…

– Ух ты, спасибо! – не дав договорить, повисла на моей шее Элена.

– Ш-ш-ш, больно, – с трудом отпихнул от себя забывшуюся девушку, морщась от боли в рёбрах.

– Извини. Сильно больно?

– Терпимо.

Отперев дверь, я пропустил вперёд себя Романову, после чего сам зашёл в квартиру.

Яркая лампочка в прихожей прекрасно освещала весь тот беспорядок, что я в спешке устроил ещё сегодня утром, а именно: валяющиеся на полу гелевые ручки, стёрки, карандаши, отброшенную в угол помятую картонную коробку и ветхую телефонную книгу с жёлтыми, потрёпанными страницами.

– Аккуратно, не наступи ни на что, – сказал своей подопечной, подняв валяющуюся буквально на пороге вешалку с верхней одеждой.

– Хорошо, – разувшись и сняв своё пальто, сказала девушка. – А тебе зачем всё это нужно, если не секрет? – присев на корточки, она помогла мне собрать разбросанную по полу канцелярскую мелочь.

– Знакомый один приволок вчера. У двери самой поставил коробку, ну, я через неё утром, когда к Карлу спешил, и перецепился.

– О, у тебя уже знакомые появились. Прорыв, учитывая, как ты у нас людей терпеть не можешь.

– А ты откуда знаешь? Может, я просто стесняюсь признаться им в своей пламенной, безграничной любви? – ох и загнул, самому смешно стало.

– Сомневаюсь, – прикусив губу, Элена осторожно положила руку на моё плечо и заглянула в глаза. – Ты с ними и разговаривать нормально не умеешь, сразу скатываешься до угроз и шантажа.

– Я когда-нибудь тебя шантажировал? – отстранившись, спросил.

– Я другое дело. Со мной ты белым и чуть ли не пушистым становишься. Не расскажешь почему?

– Нет, – подтолкнув девушку в сторону зала, буркнул. – Подожди меня там, я скоро приду.

– Ты куда?

Пропустив вопрос мимо ушей, я зашёл в ванную и на крючок закрыл за собой дверь. Скинув дырявую, испачканную в крови рубашку, осторожно ощупал правый бок. К счастью, ни одно из рёбер вроде бы не повредило лёгких и каких-либо других важных органов, но врача вызывать всё равно придётся. Перевязка – дело тонкое, а я – человек, в общем-то, далёкий от медицины. В Доме меня учили обрабатывать колотые раны, порезы, ушибы, но с переломами всегда отправляли к кому-нибудь более сведущему в этих делах.

Обработав длинную глубокую рану на левой руке, я достал из аптечки бинт и занялся перевязкой. Затем вспомнил о разбитой губе и прочих мелких царапинах, и достал дезинфицирующие капли.

Закончив с неприятными, но нужными процедурами, я под краном вымыл волосы и решил зайти к себе в комнату, за новой рубашкой. Но что, вы думаете, я там увидел?

– Я же тебе в зал сказал идти, – нахмурился, разглядывая развалившуюся на кровати девушку.

– Да тут дверь просто была открыта, я случайно заглянула и не смогла удержаться. Ноги вообще отваливаются, – похлопала она по одеялу, счастливо улыбнувшись и посмотрев на меня. – Ого!

– Что, ого? – спросил я, осторожно разминая руку, которая в присутствии Элены быстро "размораживалась" и приходила в норму.

– У тебя весь бок синий, и рука жутко перебинтована, – сказала она, круглыми то ли от удивления, то ли от страха глазами продолжая меня разглядывать.

Открыв шкаф, я схватил первую попавшуюся рубашку с длинным рукавом и оделся.

– Сильно напилась сегодня? – поинтересовался, вспомнив окружающий Романову плотным кольцом запах спиртного. Сейчас она полежит немного на моей кровати, а потом всё бельё придётся менять и комнату проветривать, чтобы избавиться от этого тошнотворного запаха.