Андрей Крыжевский - Эвотон: 180

Мужчина в безупречном тёмном костюме снял солнцезащитные очки, бросил их под ноги и раздавил. Я напрягся – прежде никогда такого не происходило… Он начал движение, а я внимательно следил за каждым его шагом. Половина первого пролёта успешно осталась позади. Тишина и никакой активности: Система безошибочно мониторила видимое пространство моста, в том числе с помощью тепловизора, включённого в моих линзах. Лишь пламя, охватившее внедорожник между башнями… Я закрыл глаза, сосредоточившись на звуках: благодаря достигнутой концентрации мои уши прекрасно улавливали потрескивание огня и шум дуновения ветра, который покатил какой-то предмет – наверное, пустую банку из-под охладительного напитка двенадцатилетней давности. Я приблизил получаемое сквозь линзы изображение – таки да! Банка с неимоверно популярной среди землян надписью! Справа раздался скрежет металла – какой-то кусок железа… Тишина и треск пламени.

Но я спохватился и успел! Пространственное перемещение через одну локацию – и я нахожусь возле хватающегося за плазму абсидеума. Моя ладонь эвотонирует появляющегося земного мерзавца в окне, которого теперь выбросило наружу. Звук вошедшего в плоть ножа – я оглянулся – в лице абсидеума торчал кинжал. Я получал удовольствие!.. Эвотонирование прекратилось, и свободная ладонь поймала вывалившуюся в момент начала падения плазму поломавшего позвоночник о глыбу мерзавца. Параллельно второй ладонью я воздействовал на вещество – с силой запустил кинжал обратно, вонзив его в глотку первому из пяти подонков в центральной части моста. Выстрел плазмы из левой ладони жаром и пеплом расплавил грудь появившегося из башни бойца Совета. Контрольный выстрел в его голову – и брызги на моей обуви. Наверное, излишне… Калпа! Неужели изменения и эмоции?! Я вошёл в башню и выжал эвотоны из первого набросившегося бойца, воздействием второй ладони оторвав его голову, которую немедленно запустил во второго! Контрольный выстрел! Поднимаюсь по лестнице – и в меня входит кинжал – в плечо! Абсидеумским крепким лбом расквасил более слабый у поджидавшего засранца. Вытащив клинок с криком боли и гневным возгласом, я совершил контрольное проникновение металла в земной череп. Граната заставила меня без промедления подобрать снаряд и засунуть в ротовую полость снайпера, которого я, параллельно эвотонировав, хлёстким ударом выбил наружу! Взрыв за стенами башни, чисто…

– Хрень какая-то! – внезапно я услышал подозрительный гул, перепутать который – невозможная при таких обстоятельствах задача. Конечно же, два крыла центрального пролёта поднимались! Мост разводили земные подонки, посчитавшие, что этот факт основательно затруднит реализацию моих планов! Я расхохотался – искренне и от души! Крепче сжав плазму от предвкушаемого… Теперь моя дорога пролегает через соединяющие башни галереи, расположенные над крыльями.

– Играем!

Попав в галерею, я решил не заморачиваться с засевшими в ней землянами и Ферруанцами, по-прежнему подконтрольными Совету. Из моих глаз вырвались пылающие языки безудержного огня – я поглощал нейтральные эвотоны пространства, применив наиболее страшное из доступных мне орудий – синдром пространственного воздействия. Воронка, благодаря воздействию которой по бокам галереи эффектно и с многочисленными осколками возникли отверстия наружу, усиливалась! Волны ужасающей вибрации наполняли помещение фатальной безысходностью!..

Из-за вращающихся потоков я не различал внешнего мира. Но всеми клетками чувствовал присутствие в параллельной галерее моей прекрасной спутницы. Конечно! Потому что Ауда бесконечно преданна! Абсидеумка ещё не догадывается, какой мир ей достанется после меня… Но я уверен в ней! Ауда сыграет в абсидеумской истории решающую роль, навсегда наполнив нас душевным спокойствием и гармонией.

Половина галереи преодолена! Два раза стенка воронки окрашивалась в красный цвет. Я отдавал себе отчёт в том, что оставшаяся часть – наиболее сложная. И начал действовать!..

Увеличивая концентрацию состояния, материальным воздействием я раздвинул потоки перед собой, выстрелив плазмой в обезумевшего бойца возле входа во вторую башню напротив. Свободной ладонью притянул из воронки заострённый кусок металла и запустил в лоб бойца, прятавшегося за спиной убитого! Но пропустил плазменный выстрел в сторону поддерживаемого мной отверстия в потоках, который пронёсся мимо, но испепелил небольшую часть моего тела в боку. И тогда, неистово крича от раскалывающей мозг на миллионы осколков холодной боли, я эвотонировал землянина! Зрение становилось мутным, а фокус терялся увеличивающимися темпами. Я свалился на колени: всё вокруг принялось ужасающими предсмертными конвульсиями содрогаться, окончательно разрушая то, что не уничтожилось моим пространственным и материальным воздействием, эвотонированием. Расплывчатость в глазах не помешала мне сквозь отверстие в воронке, которое я расширял и удерживал из последних сил, идентифицировать десятки зависших в воздухе антигравов и Этонов, палящих изо всех орудий по галереям – плазмой, микропорциями антивещества, огнестрельным оружием и гранатомётами, Субстанцией – ад!.. Под моими коленями, в такт всем разрушениям и толчкам, молниеносно пронеслась трещина, увеличивающаяся налету. И вот строение начало потихоньку проваливаться! Земные подонки стремились превратить Тауэрский мост в мой гроб! Но всего через семь шагов – башня!.. И я, сохраняя воронку и отверстие в ней, под непрекращающиеся потоки выплёскивающейся крови, под голубые кровавые потоки жидкости, вырывающейся вместе с неистовым криком, сорвался с места в расплывчатую реальность, стремясь материальным воздействием оттянуть во времени финальное разрушение ада! Потому что выбора не оставалось – зачем попадать в ад, если я уже в нём?!

…

Анна, пребывая в кабинете для контакта глазного свечения, нервно поглядывала на нижние этажи наполовину прозрачного здания. В отличие от его поверхности, в полную силу режим невидимости распространялся лишь на находящиеся в нём объекты. Неподвластными прозрачности оставались посетители строения – как постоянные, так и временные. Именно для них в такие моменты сохранялась возможность в полной мере насладиться роскошностью здания: его сложной структурой, широтой и полноценной погружённостью в Систему, которая контролировала каждую молекулу сооружения, управляя и манипулируя ею.

Анна нервно поглядывала на абсидеума, который без особого труда расправился с основными силами безопасности и направлялся в её сторону, находясь половиной этажей ниже. За пришельцем наблюдала Система, наделяя все поверхности по диагонали между инопланетянином и Анной полной прозрачностью в размере, достаточном для слежения. С начала проникновения освещение над абсидеумом погрузилось в жёсткий красный цвет, сигнализируя об угрозе.