Андрей Крыжевский - Эвотон: 180

– Нет. Но времена – замечательные… – со вздохом, наполненным грустной печалью, ответствовал одессит. – Прекрасные места, не находишь?

– Возможно, в солнечную погоду, – сказал Вел и закашлялся, параллельно проверяя энергетическое значение своих эвотонов с помощью голограммы Помощника. – Андрей, где мы находимся вообще?..

– Западная часть штата Монтана, США. Замечательные места… Знаешь, о чём я мечтаю?

– Посвяти же!

Украинец улыбнулся.

– Иметь дом здесь. Уединённый особняк в горах, никакой цивилизации – лишь встроенную Систему. Доживать жизнь вместе со Златой…

– Почему ты не вступишь в официальную связь с патрийкой? Вы же любите друг друга, живёте преимущественно вместе!

– Мне не хватает мужества… – чрезвычайно задумчиво, но вместе с тем растерянно ответил одессит.

Велфарий издевательски рассмеялся, повторно закашлявшись.

– Боишься брака?! – спросил он.

– Нет! Ни в коем случае! Я всем сердцем, каждым его биением хочу жениться и заботиться о ней, стараясь превратить её в самую счастливую женщину во Вселенной; хочу растить и воспитывать наших детей, жертвуя собой во всём, что будет мне подвластно! – возникла неловкая пауза для собеседника, рассматривающего наполненное глубинной грустью лицо. – Вел, когда я умру, Злата проживёт лишь шестую или седьмую часть моей жизни… Ей и моим детям придётся хоронить мужа и отца, преданного им до последнего вздоха… – он проникновенно взглянул в глаза патрийцу. – Почему пространство бывает таким жестоким?..

Вел не ответил ему, налившись горечью. И тогда Андрей всё понял – насколько глупо он поступил только что… На нестареющем лице Велфария возник пожар некогда забытых эмоций…

– Да какая к чёрту разница – брак или не брак?.. Мы же не ищем себе собственность. Нам нужна частичка себя, которую пространство при рождении отнимает и заботливо вкладывает в другого… Друга, которому можно доверить жизнь! Поверь мне, Андрей, совсем неважен статус священных отношений, в отличие от их наполнения. И не прожигай попусту жизнь, дари любовь Злате, потому что одно прожитое мгновение с любимым способно полноценно заменить тысячу лет одиночества!

Сквозь дымку наиболее отдалённой от мужчин горы начали слабо просвечиваться тусклые огни, которые располагались строго горизонтально посередине наклонного соснового склона. Вел приблизил действительность, попадающую в его линзы, и удивился.

– Дорога! Фонари…

Внезапно откуда-то вырвался порыв ветра и неприятно ударил влажной прохладой в лицо. Только сейчас собеседники, прошагавшие уже довольно значительное расстояние, заметили, что один из источников света периодически таинственно моргает. Иногда другие фонари присоединялись к непохожему на остальных, заслоняясь покачивающимися верхушками сосен. Но моргающий фонарь нельзя спутать благодаря настойчивому и искреннему стремлению повстречаться с неизведанным.

– Предлагаю взять курс на вон тот странный фонарь… А когда доберёмся до дороги, может, доберёмся и до автомобиля.

– Заботливо оставленного для нас и, конечно, с полным баком горючего, которого уже нигде не достать на планете толком, – съязвил Велфарий, уже полностью слившись с собой прежним – тем, в котором ярким пламенем горела жажда сближения с непознанным. – Согласен… Так ты скучаешь по тем временам?

– Каким? Когда я являлся главой планеты?.. Да, скучаю…

– Значит, жалеешь, что отдал своё место Джеймсу?

– Ни грамма! – ответствовал украинец чрезвычайно уверенным голосом. – Моё время тогда подошло к концу – я почувствовал здесь! – Андрей показал пальцем в сердце. – А обосновал и проверил здесь! – палец тихонько дотронулся до виска.

– Считаю, что ты ошибся. Джеймс – отличный глава первой Формации. Но… ему не хватает… хватки, которая присуща тебе. Англичанин слишком скрытный, постоянно заперт в себе. Глава заперт, понимаешь?! По-моему, это недопустимо, потому что и остальной мир затягивает в свои стены… В конце концов, ты мог бы пойти навстречу Совету, который единогласно попросил остаться у руля планеты… Тем более, в такое непростое время, когда произошло сближение с врагом, оказавшимся… вовсе не врагом… Маразм!

– Вел, знаешь, что отличает заурядного правителя от истинно величественного?

Огни фонарей скрылись за плотным слоем сосен – мужчины вошли в тёмный лес, наполненный прекрасными хвойными ароматами. Гостей окутала густая невысокая трава с покачивающимися кустами, некоторые из которых дотягивались до их подбородков. Шелест их мелких листьев шептал странные истории. Неразборчивые тайны забытых мест… История каждого жителя брала за душу загадочными откровениями – шёпот не прекращался ни на мгновение, проникая в голову. Если бы можно было только трансформировать его в слова…

– Нам туда, – одессит показал направление, совершив кивок головой в сторону маленького участка неба, пробивающегося в таинственный и застывший во времени мир.

– Стой! – полушёпотом, но чрезвычайно встревоженно проговорил патриец, прислушиваясь в полнейшей тишине. – Нам нужно отклониться от маршрута!

Пребывающий в недоумении Андрей вопросительно уставился на Вела, всем своим видом потребовав немедленных объяснений. Он догадывался, что благодаря крайне чувствительному инопланетному слуху наполовину патриец, наполовину абсидеум услышал что-то такое, что вызвало у него высшую степень замешательства.

– Странные звуки!.. Скрежет металла, свист… Шипение… Там… – Велфарий, словно опасаясь чего-то, неуверенно приподнял руку, чтобы показать в направлении источника шума. – В правой стороне…

– А ты взгляни туда для начала!.. – одессит совершил несколько шагов влево и всматривался вместе с патрийцем в сторону неисправного фонаря. Но являлся ли он неисправным?! Вел сгруппировался от пронзившего его страха, а Андрей затаил дыхание и не решался проговорить что-либо. Возможно, от нехватки слов… А возможно, от нахождения здесь – в тёмном лесу. Фонарь до сих пор моргал – и в этом не просматривалось никакой странности. Первый проблеск… Второй проблеск… И третий, начинающий будоражить воображение. Первый проблеск, второй и… третий – его яркость теперь увеличилась в два раза! Первый, второй и… третий, холодом обхватывающий душу.

– Пошли лучше на шум, – осторожно предложил Вел и, не дождавшись реакции друга, вынужденно направился в правую сторону, словно стремясь побыстрее скрыть из виду проклятое место.

Украинец, засмотревшись на фонарь и ужаснувшись мистической прикованности своего взгляда, охотно последовал за Велом. Теперь лес вокруг показался ему особенно неприветливым и мрачным, но он попытался немедленно избавиться от этого впечатления, вполне допуская, что оно – ложное… Но первое же мгновение рассеяло его старания.