Иван Лебедин - Империя. Наследие владык

– улыбнулся Николас.

– Будет лучше, если останешься. А теперь мне пора, – произнес Верховный зарас, направляясь к двери.

– Позволь мне хотя бы проводить тебя, – предложил принц, идя вслед за союзником.

– Не стоит, – ответил Верховный зарас и, кивнув Николасу, покинул комнату.

Принц вновь опустился на диван, пытаясь переварить полученную информацию, и в этот момент на мансарду поднялся его помощник.

– К нам прибыло полсотни «Штормбрекеров», сопровождающие их зарасы утверждают, что вы в курсе.

– Да, – кивнул принц, – пойдем посмотрим, что нам прислали…

Как и обещал Руук, Варайеса пригласили на следующее Собрание Совета Конфедерации. Войдя следом за Лирией в многоуровневый зал, занимающий все пространство дворца, брат Амониса растерялся, осознав истинное количество примкнувших к Конфедерации миров. Он пораженно разглядывал заполненные ярусы, пока не стих гул голосов.

Посмотрев вниз, Варайес заметил небольшую, расположенную в центре зала платформу, на которой в праздничном кремовом костюме стоял Серенид.

– Друзья мои, – произнес Избранный, – наступил день, которого мы все ждали. Еще не успеет завтрашнее светило подняться над горизонтом Вараона, когда наш Объединенный флот выступит против гнета нашего общего врага.

Живые корабли пробудились, друзья мои! – голос Серенида стал сильнее и многограннее, словно сопровождался невидимым бэк-вокалом. – Наша миссия обречена на успех! Враг будет повержен! Виват, Конфедерация! – воскликнул он.

– Виват! – раздались тысячи голосов. – Виват!

В этот момент куполообразный потолок дворца Собраний начал медленно раздвигаться, демонстрируя безоблачное бирюзовое небо.

Вдалеке показались тысячи черных точек, по мере приближения увеличивающихся в размерах. Вскоре стало понятно, что это межпланетники.

– Призрачная армия! – пронесся громкий шепот по залу.

Корабли плавно пошли на снижение, и теперь через открытый купол отчетливо виднелись их медленно проплывающие коричневые овальные корпуса, украшенные крупными серебристыми вензелями, переливающимися в лучах полуденного светила. Переднюю часть межланетников венчали вытянутые щупальца, слегка шевелящиеся при движении.

Процессию замыкал темно-зеленый корабль, на корпусе которого был вытеснен широкий золотой вензель.

Поравнявшись с дворцом, межпланетник на некоторое время завис над распахнутым куполом и медленно пошел на снижение.

Платформа, на которой находилась трибуна Серенида, плавно заскользила ему навстречу.

Достигнув основания купола, корабль направил одно из щупалец навстречу Избранному, и элийец протянул к нему руку…

Произошло легкое взаимное касание, и вензель на корпусе корабля ярко загорелся.

По рядам пронесся гул восторга и восхищения.

– Корабль Избранного признал своего господина! – громко произнес Руук.

Все члены Совета Конфедерации встали со своих мест, и раздались громогласные аплодисменты.

Всеобщий восторг передался Варайесу, все его сомнения отошли на задний план. Теперь он искренне верил в правильность будущей миссии и так же, как и все, хлопая в ладони, громко кричал:

– Виват, Конфедерация!

– Завтра начло новый эры! – громко произнес Серенид и, скользнув с платформы на тут же подхватившее его щупальце, вознесся ввысь…

Разговоры и восторги не стихали до самой ночи, люди готовились к войне, в положительном исходе которой теперь не сомневался даже Варайес.

Той ночью Варайесу было очень трудно уснуть. Ворочаясь с боку на бок, он вспоминал события последнего дня, размышляя о предстоящей миссии.

Покинувшие было его сомнения вновь возвратились. Имел ли он право ввязываться в такое серьезное дело, как межгосударственная война?

Брат Амониса, конечно, понимал желание жителей внешних миров пресечь ресурсную тиранию Империи, но, как бы ни были серьезны их проблемы, они не имели к нему ни малейшего отношения, не говоря уже о том, что Варайеса совершенно не прельщала перспектива присутствовать при массовой гибели людей.

А в том, что будет именно так, он не сомневался. И как бы клятвенно Руук с Серенидом его ни убеждали, что постараются обойтись минимальным количеством жертв, оставалось лишь догадываться, какое количество смертей в масштабах Империи и Конфедерации может считаться минимальным: десять человек? миллион? две-три планеты?..

Сам брат Амониса погибнуть не боялся, поскольку относился к смерти философски, рассуждая, что все живое рано или поздно умирает, но другие… Сколько жителей Конфедерации не вернется в свои миры? Сколько империанцев потеряют своих близких?

Варайес, конечно, осознавал, что повлиять на ситуацию не в его силах, но тем не менее не мог не задумываться, что в Великом Государстве у него остались брат и сестра. И как бы они его ни разочаровали, смерти он им не желал. Не говоря уже о Николасе, которого искренне считал другом.

Неожиданно он вспомнил о связном браслете, дарованном помощником младшего принца. Резко вскочив с постели, брат Амониса быстрым шагом покинул таверну, направляясь к «Скитальцу».

И пусть не в его силах было что-либо изменить, Варайес чувствовал себя обязанным хотя бы предупредить друга об опасности…

Вернувшись на борт «Беспристрастного», Амонис не стал покидать маленький кораблик и уснул на неразобранной кровати его скромной каюты…

Несколько часов спустя его разбудил тихий голос межпланетника:

– Тебя ищет Барий, Мастер.

Правитель Зарины тут же вскочил и выбежал в коридор «Беспристрастного», где почти сразу же наткнулся на помощника.

– Господин, нам нужно поговорить, – произнес Барий, глядя на кольцо с черным камнем, красующееся на пальце Верховного зараса.

– Ты привез то, что я приказал? – уточнил Амонис, не обращая внимания на направление взгляда собеседника.

– Да, мой Господин.

– Тогда пошли, – зарас вошел в ближайшую каюту, помощник следовал за ним.

Как только закрылась входная дверь, Барий обратился к Амонису:

– Я полагал, вы уничтожили его! – в голосе слышалась тревога, граничащая с паникой.

– Я не смог уничтожить дар Стихий, – ответил Правитель Зарины.

Помощник, забыв об этикете, сел без спроса на стул и закрыл руками лицо.

– Я так надеялся, что вы никогда больше не вовлечетесь ни во что подобное, – горячо произнес он, – тем более что это убило вашего отца.

– Моего отца убил хард, – парировал Верховный зарас.

– Если бы ваш отец не был Мастером, возможно, он был бы все еще жив.

– Или умер бы гораздо раньше.

– Господин, – Барий посмотрел на Амониса глазами, полными отчаяния, – ведь все же было хорошо, вы успешно делали карьеру, стали первым человеком при Императоре и вот опять…