Иван Лебедин - Империя. Наследие владык

– Нам… следует продолжать движение по ранее заданному маршруту?

Новый Император задумался:

– Нет, просто подождем.

Весь огромный флот Империи перешел в дрейфующий режим.

Алексио вновь приказал налить себе вина и развалился в кресле. Он ликовал. Все складывалось гораздо лучше, чем он мог себе предположить: он стал Императором. А уничтожение Альты ему только на руку, поскольку вместе с ней умрет и Учитель – единственное существо, вселяющее в него страх. Конечно, при гибели планеты он потеряет мать и беременную супругу, но принц готов был заплатить эту цену, поскольку, создав себе новую резиденцию, он легко сможет продолжить свой род с новой женой, выбранной им самостоятельно, без матери, от которой он никогда не чувствовал любви.

Главное – не спешить… А победа над врагом и Империя никуда не денутся.

Как бы ни были прочны, быстры и маневренны подаренные Амонисом «Штормбрекеры», их было слишком мало, чтобы рассчитывать на победу над флотом Конфедерации, которому, казалось, не было числа.

Однако нибусийцы, следовавшие за своим лидером, не обращали внимания на данный факт. Они, словно голодные коршуны на добычу, набрасывались на вражеские корабли, ведя обстрел по всем доступным местам.

– Бейте их в бока! Направляйте торпеды в гондолы и мостики! Уворачивайтесь от огня! – кричал Николас пилотам, первым подавая пример.

Но как бы храбро и самоотверженно ни сражались нибусийские воины, младший принц не мог не замечать, что их ряды стремительно редели, наполняя пространство космоса обломками «Штормбрекеров».

Обжигающая ярость, казалось, заменила кровь в жилах Николаса, и он, издав воинственный крик, направил ее на вражеские межпланетники, вкладывая в атаку всю переполняющую его боль…

Несмотря на неизбежно положительный для Конфедерации исход битвы, Руук был обеспокоен, поскольку не ожидал подобного сопротивления от младшего сына Императора. Также его волновали сами корабли, по маневренности ничуть не уступавшие Призрачной армии. Радовало жреца лишь одно: количество нибусийского флота было ничтожно мало по сравнению с войсками Конфедерации.

Серенид наблюдал за сражением, внимательно изучая голографическое изображение звездного пространства, занимавшее всю рубку.

– Нужно его уничтожить! – решительно произнес Избранный, потирая подбородок.

– Кого именно? – спросил Руук.

– Принца. Я так понимаю, он их лидер?

– Нет! – воскликнул Варайес, вскакивая с места.

Учитель с учеником развернулись в его сторону:

– Тогда убеди его сдаться, – предложил Серенид.

Брат Амониса начал нервно топтаться на месте, и Избранный со жрецом потеряли к нему интерес, пытаясь вычислить, какой именно корабль принадлежал Николасу.

– Этот, – спустя некоторое время произнес Руук, указав на сражающийся с одним из союзных судов межпланетник.

Проследив направление руки Учителя, Серенид согласно кивнул и отдал приказ Призрачному флоту ликвидировать корабль.

Как бы ни был ловок и храбр нибусийский флот, силы были слишком неравными, чтобы рассчитывать на победу.

Пилоты устали, им было все сложнее уворачиваться от вездесущего вражеского огня, и младший принц не мог не замечать, как редеют его ряды, в то время как Конфедерация, которую нервировало затянувшееся сражение, вводила в бой новые и новые эсминцы.

Теперь на каждый «Штормбрекер» приходилось не меньше двух кораблей противника.

Николасу повезло еще меньше: его взяли в оцепление сразу пять вражеских межпланетников. И какие бы чудеса маневрирования он ни применял, избежать прямого попадания уже не предоставлялось возможности…

Корабль принца тряхнуло с такой силой, что, казалось, он раскололся надвое, и то, что приборы показывали лишь пробоины, являлось настоящим чудом. Однако поводов для радости было мало: самые важные отсеки, оружейный и жизнеобеспечения, оказались повреждены настолько, что у Николаса не оставалось шансов выжить.

Бросившись к приборной доске, принц перенаправил оставшуюся энергию на двигатели, надеясь пойти на таран ближайшего к нему шевелящего щупальцами корабля, но утечка кислорода взяла свое, и Николас, не успев отдать приказ бортовому компьютеру, потерял сознание…

Напряженно наблюдая за атаковавшими межпланетник Николаса Призрачными кораблями, Варайес пытался придумать способ помочь другу.

Теоретически, брат Амониса мог бы предпринять попытку отговорить принца сражаться, но тот вряд ли бы его послушал, тем более после того, как узнал бы, какую сторону в данной битве занимает его друг.

Из задумчивости его вывел довольный голос Руука. Прислушавшись, брат Амониса понял, что «Штормбрекер» Николаса подбит.

Варайеса охватила паника, и он со всех ног бросился в отсек, где оставил «Скитальца», однако его ждал неприятный сюрприз: проходы во все ангары и шлюзы были заблокированы.

Заметавшись по сторонам, Варайес обратил внимание на дверь, ведущую в техническую зону. На его счастье, она легко поддалась, и брат Амониса оказался в помещении, вдоль одной из стен которого висели скафандры, предназначенные для ведения ремонтных работ в открытом космосе.

Мгновенно натянув на себя один из них и закрепив за спиной ранец с двигателями и кислородом, Варайес покинул корабль через находящийся там же технический люк…

Вдалеке мелькнула вспышка, напоминавшая разряд молнии, что тут же привлекло внимание Руука. Медленно поднявшись с кресла, он подошел к голограмме сражения, и в этот момент поступило сообщение, что флот Серенида атакован с тыла неизвестным и точно бьющим в цель врагом.

Находясь в дурном предчувствии, жрец приблизил изображение, пытаясь рассмотреть неожиданную поддержку нибусийцев. Атаковавший корабль был слишком маленьким, чтобы вести столь победоносное сражение, но уже видевший подобное Священный жрец растерялся. Он не был готов к такому повороту событий и, замерев с широко открытыми глазами, потрясенно смотрел на маленький серебристый межпланетник, в то время как с поля боя начали поступать непрерывные сообщения об уничтоженных Призрачных и Союзных кораблях.

– Учитель, – обратившийся к нему Серенид вывел Руука из задумчивости, – что происходит?

– Это Мастер, – жрец указал на изображение.

– Это… очень плохо? – разволновался Избранный.

– Даже не представляешь, насколько. Только… Я не понимаю, – Учитель начал разговаривать с самим собой, – откуда он здесь взялся? Неужели это он? Но зачем он здесь? Ради сестры? Нет, Орден этого не одобряет… тогда каким образом мы затронули его интересы?

– Но он один, а нас сотни тысяч, – привел логичный довод Серенид.