Марина Клингенберг - Проклятия Градерона

– О чем задумался? – вернулся Кристиан.

– Об исцелении, – улыбнулся Юан. – Ну что, сходишь к Демиану?

Кристиану ничего не оставалось, кроме как двинуться к комнате сына. Заставить себя сделать это было совсем не просто. Чувство вины не ушло, но превратилось в очень неприятный осадок.

Все же Кристиан переборол себя и вошел в темную комнату. Демиан лежал в кровати, отвернувшись лицом к стене.

– Ты спишь? – негромко спросил Кристиан.

– Нет, – тихо проговорил мальчик, но не повернулся.

Кристиан помедлил, потом все-таки подошел к нему, положил руку ему на голову и сказал:

– Извини. Не хотел тебя расстроить. Переволновался из-за Балиана… Ты не виноват в том, что случилось.

Демиан не знал, что ответить. Он считал себя виноватым, и ничьи слова в мире не могли этого изменить. Ему было плохо, по многим причинам. Чувство вины жгло его с того момента, как Балиан вступил в бой. С самого начала Демиан нуждался в утешении, в чем-то таком, что хоть немного притупило бы губительное ощущение. Но когда он попытался попросить прощения, его оттолкнули.

Демиан понимал, что отец волновался за брата. Но было до слез обидно, что он совсем не волновался за него. Мальчик чувствовал неискренность в его словах и понимал, что вряд ли он пришел к нему по своей воле. Вдобавок ко всему прочему, ему все еще было страшно. Перед глазами мелькали темные силуэты гор, бесстрастные лица Грейдергерда и неизвестного градеронца, лезвие меча, приближающееся к нему с неумолимой быстротой, кровь на льду…

– Демиан? – голос Кристиана прозвучал как-то нетвердо. Он крайне редко называл сына по имени – просто потому, что почти никогда к нему не обращался.

– Ладно, – выдавил из себя мальчик. – А Балиан поправится?

– Да. Все будет хорошо. Отдыхай, – после этих слов Кристиан, решив, что долг выполнен, покинул комнату.

Но после такой краткой беседы Демиан почувствовал себя еще более разбитым и одиноким. Ему даже подумалось – хорошо бы, на него поскорее напали и убили, тогда пропадет ужасное чувство, что все беды в Этериоле из-за него одного, и что в каждом углу притаился убийца, который только и поджидает, когда все отправятся спать. В комнате не горело ни одной свечи – Рейта погасила их, надеясь, что так сын поскорее уснет, – и потому было особенно страшно.

Мальчик промучился еще с четверть часа, пытаясь заснуть или, хотя бы, заставить себя лежать смирно и не вздрагивать при каждом еле слышном шорохе или скрипе. Ему казалось, что это Грейдергерд идет по коридору к его комнате.

И вдруг дверь действительно тихонько приоткрылась. Демиан резко сел в кровати.

– Тише, – он узнал голос Юана. – Это всего лишь я.

Он с разбегу плюхнулся на кровать к мальчику и обнял его.

– Страшно? – прошептал он. – Так я и думал. Не бойся, спи, я охраняю. Враг не пройдет!

Демиан чуть не расплакался, но сдержался и только тихонько всхлипнул, прижавшись к нему. Вскоре он пригрелся и, наконец, погрузился в тревожный сон.

Демиан проснулся от шума, которого так боялся, когда пытался уснуть: послышался стук в дверь, слишком громкий и слишком требовательный, чтобы не встревожиться. Затем раздались скрежет засова, скрип и удар – дверь распахнули так резко, что она ударилась об стену. Еще не совсем придя в себя, мальчик испуганно дернулся и чуть не вскрикнул, но Юан легонько прикрыл ему рот ладонью.

– Тихо, – прошептал он ему на ухо. – Не бойся. Скорее всего, это насчет вашего Грейдергерда. Кристиан открыл…

Демиан окончательно проснулся, взял себя в руки и кивнул. Они с Юаном прислушались.

– Видимо, сон тебе неведом, – сказал грубый мужской голос.

– Полагаю, вам это на руку, – ответил Кристиан. – Что вам нужно в такой час? Да еще целым троим.

– Когда имеешь дело с чужаком, безопасность не повредит. Руэдейрхи хочет тебя видеть. Немедленно.

Кристиан молчал. Юану это показалось странным, но в следующую секунду он сообразил – брат не хочет оставлять Балиана без присмотра и не знает, слышит ли он, Юан, происходящее. Нужно было срочно подать какой-нибудь сигнал.

– Ну? – поторопил вестник. Он явно занервничал, опасаясь, что Кристиан окажет сопротивление. Ему не было известно, что именно случилось, но он знал – Хранителя Ключа вызывали в связи с исчезновением советника, которого, как гласили слухи, нашли мертвым в горах. Уже одно это заставляло думать, что он и есть главный виновник произошедшего. И быть следующей жертвой никому не хотелось.

В этот момент Демиан, получив от Юана четкие инструкции, приоткрыл дверь комнаты и выглянул в коридор. Кристиан оглянулся; три человека, стоящих на пороге, тоже посмотрели на мальчика.

– Ты уходишь? – якобы сонно пробормотал Демиан.

– Да, – сказал Кристиан.

– Я тут за всем присмотрю, – пообещал Демиан с детской серьезностью, умудрившись при этом скопировать интонацию Юана, и, демонстративно потерев глаза, ушел обратно в комнату. Юан показал ему большой палец.

Кристиан и впрямь понял, что это устроил младший брат. Бросив поздним гостям «сейчас», он вернулся в комнату, накинул плащ и с более или менее спокойной совестью вышел на улицу. Правда, успокаиваться было рано. Разговор с Руэдейрхи, он знал, будет не из легких, и ночное приглашение к нему – признак отнюдь не добрый. Но, учитывая, кто был главным злодеем этой скверной истории…

Кристиан глубоко вдохнул ночной воздух и, не давая проводникам повода торопить себя, целеустремленно направился к замку. Чем бы ни обернулось дело, ему хотелось как можно быстрее прояснить ситуацию.

Войдя в замок, Кристиан по привычке направился было к тронному залу, но один из сопровождающих его людей остановил его:

– Не сюда. Зал для переговоров.

Кристиан молча кивнул и повернул налево. Это было еще сквернее. Он очень сомневался, что в этом зале Руэдейрхи будет один. Значит, ему придется оправдываться, как минимум, и перед его вторым советником.

Двери распахнулись. Кристиан оказался прав: правитель Градерона, как обычно, сидел во главе длинного стола, рядом с ним стоял Танкред. Вдобавок здесь были Маргрид, которому Кристиан велел отправить людей за Грейдергердом, и Огрттолон. Сначала немного обнадежило, что никто из них не встретил его злорадной улыбкой (уж Огрттолон без этого никогда не обходился), но потом Кристиан понял причину такой серьезности.

Руэдейрхи был очень спокойным человеком – никому и никогда не приходилось слышать, чтобы он кричал или даже громко говорил, заливисто смеялся или, хотя бы, пропитывал свой голос какими-нибудь эмоциями, кроме насмешливости и презрения. Поэтому Кристиан не сразу заметил, что он в гневе, и его подчиненные попросту до смерти напуганы настроением своего правителя.