Николай Слимпер - Бессмертный

— Если вы мои слова принимаете за ложь, то зачем вообще спрашиваете?

— О-о, — протянул Нерос, — мы пока даже и не пытались что-либо у тебя спрашивать. Ты почувствуешь, когда мы начнем.

— Жду с нетерпением.

— Не сомневаюсь. Это ты сейчас такой веселый, ведешь себя, словно ничего не случилось, но посмотрим, как ты запоешь…

— У меня слуха нет. Что печально, ибо я так и не смогу спеть сочиненные мною песни.

— … когда мы будем отрезать от тебя по кусочку и наблюдать, как это все отрастает обратно.

Я сам так делал множество раз, и это ну очень скучно.

— Как жестоко, — протянул я. Возможно, эти угрозы осуществлю я.

— Такова жизнь.

— Так что же, вы просто хотите меня помучить и все? На этой планете кончились все собаки и кошки?

Нерос, впервые за все время, подошел ко мне так, чтобы я его увидел. На нем был строгий костюм, хотя и без галстука; волосы были иссиня-черные, чуть длинные, прикрывающие уши; волосы подчеркивали его благородное на вид немного вытянутое лицо; губы и нос были тонкими, а брови чуть нахмурены, но это, судя по всему, его нормальное выражение лица. Глаза его были черными, а радужки — желтыми. Это был гераклид.

— Огогошеньки! — воскликнул я. — Вот это глазищи! Никогда раньше не видел гераклида вживую.

— Ты знал, — заговорил он, — что гераклиды одни из самых живучих существ во Вселенной? Мы способны пережить почти любые ранения, кроме серьезных повреждений мозга и сердца. Конечности же мы можем отрастить в лучшем случае за год. Но ты, — посмотрел он на меня как-то дико, — ты другой. Я не уверен, что смог бы выжить, если бы в меня влили такое количество яда, а у тебя даже побочных эффектов нет. Пока ты был в отключке после отравления, мы нанесли тебе несколько глубоких порезов и уколов, которые ты регенерировал за минуты, а то и секунды. Ни один обычный гераклид на такое не способен. Так кто же ты такой? Что ты такое?

Хороший вопрос. Даже философский, можно сказать. Но философские вопросы зачастую не имеют ответов.

— Я просто человек, — пожал я плечами настолько, насколько это позволяли стягивающие меня металлические фиксаторы.

— Мы пытались взять кровь на анализ, но она просто бесследно исчезла. Тогда мы отрезали клочок волос…

— Моя прическа!

— … но и он растворился в воздухе раньше, чем мы успели изучить его под микроскопом. Благо снимки от сканирования никуда не делись, и по ним — ты самый обычный представитель чертовой человеческой расы.

— Я же говорю.

И каждый новый считает себя умнее предыдущих. Да меня столько раз сканировали, что не будь я тем, кем являюсь, давно бы умер от какой-нибудь лучевой болезни.

— Гераклиды на рентгене тоже никак не выделяются. Но это не так важно. Не важно кто или что ты, главное, что ты в наших руках, и мы выясним твой секрет.

— Зачем?

— Зачем?! — поразился черноглазый. теряя терпение. — А разве не ясно? Гераклиды живут около шестисот-семисот лет, но о неком Амарталисе, он же Амар, он же Феникс, он же Болванчик, он же Wazzap, — слухи ходят давно. Первое упоминание о наемнике появилось примерно полторы тысячи лет назад, когда человечество только-только начало расползаться по Вселенной. Это только из того, что мы смогли найти. Наверняка, ты намного старше. Хотя, кто знает.

Мое прозвище менялось из поколения в поколение, хотя зачастую их придумывали мне другие, из-за чего мне даже не приходилось утруждать себя скрывать свои способности. Наемников, подобных мне, вообще никто не запоминает, поэтому мало кто сравнивал меня с какими-нибудь известными криминальными личностями из прошлого, о которых где-то когда-то кто-то слышал; и обычно этими личностями прошлого я сам и являлся. Минусом являлось то, что с каждым новым поколением мне приходилось заново зарабатывать себе репутацию.

— Как лестно, что меня изучают, как историческую личность.

— Знаешь, к какой расе я принадлежу? — спросил Нерос, не обращая внимания на мои слова.

— Эм… Лысый виросус? Волосатый виросус зарычал.

— Успокойся, Гонсал. Нет, — вновь повернулся он ко мне, — не угадал. Я — камирутт. Слышал?

— Не уверен, — засомневался я. Конечно, я слышал. Он меня за идиота принимает?

— Мы довольно похожи на людей. Внешне. Ну и почти все органы совпадают с вашими. Вот я и думаю, а вдруг ты не человек? Вдруг ты камирутт? Возможно ли такое, что ты плод…

— Любви? — подсказал я.

— …связи, — подобрал он слово, — камирутта и человека? Камирутта, который, подобно мне, был гераклидом. Новая раса, которая более живучая и долговечная, чем любой другой представитель нашей расы, более сильная. Камирутт-гераклид и человек. А если и человек был гераклидом?

В его черных глазах горел настоящее пламя, и было оно больше похоже на огонь, что виден в глазах сумасшедшего, но не ученого, близкого к разгадке многовековой тайны. К слову, в истории человечества, прошлой и настоящей, о появлениях гераклидов нет ни слова, однако подобное вряд ли может остановить кого-то вроде Нероса.

— Камирутты гордые, чтобы ты знал, — продолжил он, чуть успокоившись, — поэтому предпочитают иметь потомство только от себе подобных. Нам известно только два случая… связи моей расы с людской, повлекшей за собой рождение ребенка, но оба камирутта были самыми обычными. Оба ребенка, кстати, имели внешность и строение камирутта, что не удивительно — мы даже на генетическом уровне лучше людей.

Ни один нормальный ученый никогда бы не воспринял всего два случая за аксиому. Но гордыня гераклидов зачастую была выше здравого смысла.

— Ну, значит я не плод этих двух рас.

— Или хочешь, чтобы мы так думали, поэтому и опровергаешь это.

— Или опровергаю, желая, чтобы вы решили, будто я так делаю, чтобы обмануть вас.

Я сам не понял, что сказал.

— Да, ты хитер, почти так же, как камирутт, что опять приводит меня к мысли, что ты, возможно, метис.

Глупец, сам себе противоречащий. Нерос считал, что камирутты намного более могущественная и совершенная раса, чем человек, но при этом сам предполагает, что я метис этих двух племен. В обоих прецедентах связи камирутта и человека, о которых он говорил, гены первого полностью преобладали над вторым, а будь камирутт вдобавок и гераклидом, этот перевес являлся бы еще бо́льшим. А с его слов получается, что связь между гордым камируттом, да к тому же и гераклидом, и грязным вонючим человеком может привести к появлению меня, превосходящего все расы во Вселенной существа.

Естественно, я хотел попридержать это заявление до лучших времен, чтобы он, если сам к этому не придет, в конечном итоге осознал, что довольно продолжительное время не просто неосознанно считал людей равными камируттам, а единственными, способными позволить его расе эволюционировать. Да, это не правда, но он-то об этом не знает, да и вряд ли когда-либо узнает.