Владимир Поселягин - Школа

Теперь по самой обороне, такой высокоэшелонированной я ещё не встречал, накрутили местные маги эту оборону, так что пересечь её фактически не возможно. Только у того у кого есть специальный амулет, что подтверждает дружественную цель, можно пройти над этой линией. А действовала оборона так, корабль пересекал тревожную нить, срабатывали ближайшие боевые плетения и в зависимости от того кто ближе, просто уничтожали корабль, или пробивали ему днище или разваливали на части. Дальше океан и акулы доделают. Мы бы прошли, если бы я был уверен в том, что плетения не повредят эсминцу, а вот в этом я как раз убеждён не были. Ещё как повредят, слишком мощные они были. Мы за это время изучили шесть плетений, одно сигнальное и пять боевых, а сейчас занимались седьмым, как я понял тревожным. Некоторые узелки, по-моему мнению были расположены не правильно, или ученики не правильно видят, или местные маги перемудрили.

— Точно — кивнула чуть позже Белла. — Как вы и сказали, так плетение и расположено, и эта дополнительная нить тоже имеется.

Мик сидел на скамейке с философским выражением лица, вот он как раз плохо различал особо тонкие магические плетения, ну не дано ему это было, по всем параметром он станет отличным боевым магом, но другие специальности ему не дадутся. В профессиональном смысле, по мелочи он их знать будет, научу, но основная специализация именно боевик. Я его уже предупредил насчёт этого, и паренёк только порадовался, ничего другого ему и не нужно было. Вот и сейчас между его ладоней загорелся шарик фаербола и он стал им играть, перебрасывая из одной ладони в другую. Недавно он этому научился.

— На, сравни, — подал я ей лист, где был сделан объёмный рисунок части плетения, всё не влезло и я накидал это плетение на шести листах А-3. — Только смотри внимательно.

Следующие три часа мы с Миком просто отдыхали, загорая под жарким солнцем пока Белла, она была в широкополой женской шляпке, внимательно сравнивала рисунки.

— Вот в этих трёх местах не правильно, нужно сместить узелки так и так, а остальное всё тоже-самое — наконец сообщила она.

— Где? — заинтересовался я, накидывая на себя рубаху, а то уже припекать начало.

В течение двадцати минут я подправлял рисунок, пока Белла не кивнула, совпадение на сто процентов. После этого я свернул рисунки и убрал их в чертёжный тубус, махнув рукой, чтобы Мик вёз нас на эсминец. То прошёл к месту управления, запустил движок, и мы неторопливо направились к эсминцу.

— Ну вот и всё — известил я своих учеников. — Оборона изведана, все плетения изучены, теперь можно продолжить движение к закрытому континенту.

— Но как? — удивился Белла. — Учитель, вы же сами сказали, что без специального амулета это очень трудная задача, а артефакты что формируют эти боевые плетения затоплены на большой глубине и до них не добраться.

— Белла, включи логику. Я тебе объяснял, как формируется один участок обороны вроде этой линии, берётся сундук или ящик. На него накладывается плетения сохранности, внутрь помещается артефакт с амулетами-усилителями его сигнала, и этот артефакт, имея три плетения сигнализации и восемь боевых плетений, контролирует участок в пятнадцать километров. Не забывай ещё об оборудовании зарядки, что подпитывает этот артефакт, из-за чего эта оборона может стоять неограниченно долго. А теперь подсчитайте сколько надо таких ящиков с артефактами, чтобы закрыть весь континент?

Оба ученика на довольно продолжительное время задумались, пока Мик неуверенно не сказал:

— Много?

— Очень много, с учётом того что такой закрытый континент не один, их два. Так что они просто выстроили стены на обычных маршрутах кораблей и так закрылись. Но если пройти по линии дальше, ты мы сможем её обойти и спокойно сблизиться с берегом одного из континентов, с тем к которому мы и направлялись.

— А почему мы тогда изучали плетения? — растерялась ученица.

— Белла, солнышко, никогда настоящий одарённый, тем более учёный-любитель, не пройдёт мимо неизвестного плетения и не изучит его, а у меня теперь и рисунки есть — похлопал я по тубусу. — Правда то, что линия обороны может быть не сплошной я тоже понял не сразу, дней через пять, после того как мы подошли к ней, но я уже заинтересовался местными плетениями магического конструирования, что решил не бросать их. Не зря оказывается, очень у вас тут продвинутые маги живут, если бы я не был большим теоретиком, я бы и половины не понял, что они накрутили, а так основы мне понятны, но как в действительности действуют эти плетения, покажет лишь практика, то есть нужно их создать и испытать. Это одно из основных правил магов-лаборантов, чтобы ты не сделал, сразу проверь, работает оно или нет. Многие маги, чтобы не рисковать своей жизнью встраивают созданные ими плетениями в артефакт, выводят ручное управление и передают простым людям для испытания. Смертность у лаборантов большая, гибнуть из-за мелкой ошибки им не хочется, защита может не выдержать, а простых людей не жалко.

— И часто они погибают, ну эти, обычные люди? — поинтересовался Мик. Я частенько открывал вот такие особенности работы магов, чтобы у учеников не было иллюзий на этот счёт и спустить их на землю, а то они уже себя бессмертными воителями считают.

— Девять из десяти.

Дальше до боевого корабля, у борта которого уже столпилась ожидающая нас малышня, мы двигались в молчании, каждый, раздумывая свои думы. По прибытии мы в этот раз не стали оставлять шлюпку на воде, а подняли её на борт. Васильев, получивший от меня чёткие указания, повёл эсминец вдоль оборонного пояса, выискивая чуткими сенсорами, бреши. Я не мог ошибиться, у местных магов просто не хватит сил и возможностей, чтобы перекрыть все континенты, так что должны быть проходы, ещё как должны быть. Да и оборона была возведена не зараз, а постепенно, мне кажется лет за двадцать-тридцать. Может они что чувствовали, или сигналы тревожные получали и забеспокоились, а когда война началась со святошами, просто активировали эти оборонные пояса и нам теперь нужное выяснить, помогло им это или нет.

На следующее утро я был поднят боевой тревогой, что зазвучала во всех уголках корабля. Морщась от сирены, я взял с прикроватного столика наручные часы и, посмотрев на циферблат, простонал:

— Пять утра. Какого чёрта?

Появившаяся в каюте блеклая тень Васильева, он был невысок, седой, с седыми же усами и в форме военного моряка, красного командира ВМФ СССР, прояснила этот момент:

— Командир — сказал он. — Замечено два парусных судна, что идут в нашу сторону. Судя по курсу, идут они от того континента что мы покинули

— На хрен их — снова падая на койку, завернулся я в одеяло.