Дмитрий Янковский - Кровь океана

– В том-то и дело. Я ее днем привел домой с болота, а с наступлением темноты начался прорыв. Возможно, все это время они искали ее и наконец нашли. Причем плазмой они били по всему поселку, но не по маяку. Нанесли удар инфразвуком, но не по маяку. Однако почему это все происходит, при чем тут Элиза, я понятия не имею. Но если капитан хочет знать, что это за яйцо, которое глубоководные так боятся разбить, то мой вариант ответа – Элиза.

– Охренеть, – признала разведчица. – Ни с чем подобным экзобиология еще не сталкивалась. Если выживу, прославлюсь как ученый. Еще бы причину понять!.. – Она помолчала. – Вот только не знаю, под каким соусом это подать капитану. Вряд ли он будет в восторге, узнав, что прикрываться при отступлении ему придется девушкой. – Савельева снова задумалась. – Слушай… А она ведь понимает, что к чему! Ты ее хотел увести с «оружейной палубы», а она в истерику. И дверь она открыла, понимая, что по ней стрелять не будут. Она нас сознательно прикрывает! Она вполне может знать причину происходящего!..

– Только не надо у нее ничего выведывать, – жалобно попросил Уэйн. – Стоит на нее нажать, она тут же в истерику.

– Да, я заметила. Придется пока принять факты, не углубляясь в причину. В любом случае спасибо – и за наблюдательность, и за доверие.

Пока Савельева беседовала наверху с хозяином маяка, противник начал подтягивать новые силы. Потерпев поражение в лобовом штурме, атланты явно решили, что крупными и тяжелыми тварями взять маяк не получится: те были слишком заметны и становились хорошей мишенью при попытке приблизиться. Глубоководным нужно было менять тактику.

И атланты ее поменяли.

Спустившись на «оружейную палубу», Савельева и Уэйн застали командира в замешательстве.

– Не пойму, что за хреновина… – встревоженно проговорил Делягин, глядя через бронированное стекло на берег океана.

– Дай посмотреть! – Уэйн тоже прильнул к окошку.

С берегом что-то было не так. Белая полоса песка исчезла, и на ее месте теперь поблескивала в свете заходящей луны какая-то черная мокрая масса.

– Осветительную ракету! – приказал капитан.

Один из морпехов пальнул через бойницу из ракетницы. Яркая звездочка, взмыв метров на сто, раскрылась и повисла на парашюте, дрожащим светом ярко освещая окрестности.

– Чебурашкино дерьмо… – ошарашенно прошептал Уэйн.

– Твою мать! – заорал Делягин. – Тревога! Приготовить незагущенный бензин!

Из океана через пляж перли орды небольших тварей. Там были морские змеи вроде анаконд, нечто среднее между пауками и крабами, сколопендры, слизни без раковин, стегоцефалы и прочая океаническая мерзость.

Через бойницы полетели бутылки с бензином. Пока бурлящая орда еще не приблизилась, огненную стену можно было сооружать не у самого фундамента, а дальше, более широким кольцом, чтобы защитники маяка сами не задыхались от горячего дыма и гари. Поэтому морпехи старались швырять бутылки изо всех сил, срывая плечевые мышцы. Правда, с увеличением диаметра кольца и зажигательных снарядов требовалось больше. Хорошо, что твари напирали широким фронтом со стороны океана, там огненную стену возвели в первую очередь, а другие сектора прикрывали бушующим пламенем по мере наполнения новых бутылок.

– Долго не продержаться, – сказала разведчица. – Ресурсов не хватит. Если вся эта каша атакует бойницы, нам точно кирдык. Или отравят чем-нибудь, или задушат массой. Пока огня хватит, сможем их удерживать, но потом… До утра не продержимся, а наша разведка выдвинется сюда только утром, чтобы узнать, что у нас тут происходит.

Постепенно, по мере выгорания топлива, огонь опадал. Бутылки с незагущенным бензином морпехи извели полностью, остались только с напалмом.

– Топливо еще есть? – хмуро спросил Делягин.

– Топлива, хоть залейся, – отозвался Уэйн. – А вот бутылок только один мешок, и все. Я не рассчитывал, что придется обороняться всю ночь.

Огненное кольцо разомкнулось сразу в нескольких местах, но склизкой массы морских тварей за ним не обнаружилось. В свете догорающего пламени видны были только ряды жуков-плавунцов и ракоскорпионы, выстроившиеся аккуратной фалангой на безопасном расстоянии, чтобы не попадать под огонь аркебуз.

– Мелочь ушла! – удивленно констатировал Таксынбаев.

– Какого черта опять происходит? – пробурчал капитан.

Савельева оглянулась, и у нее екнуло сердце. Элизы на «оружейной палубе» не было. Неужели твари забрали, что хотели, и оставили защитников маяка в покое?!

– Макаров, вниз, в комнату! – приказала разведчица. – Ищи Элизу. Репина предупреди, чтобы глаз не спускал с двери! Я наверх!

Савельева, несмотря на постепенно наваливавшуюся усталость, взлетела по лестнице и заглянула в импровизированный морг, но, не найдя там никого живого, бросилась по лестнице еще выше.

Люк на верхнюю площадку был открыт. Раскинув руки, словно гигантская статуя Христа в Рио-де-Жанейро, Элиза стояла на самом краю площадки, в том месте, где от взрыва гранаты Макарова рухнул сегмент ограждения. Глаза ее были закрыты, рубашка и волосы трепетали от свежего ветра. Луна уже закатилась, а в темном небе, под затянувшими горизонт кучевыми облаками, начала проявляться предрассветная серость.

– Ты что? – осторожно спросила Савельева, стараясь не напугать девушку. – Ты можешь упасть. Пожалуйста, иди ко мне.

– Они ушли? – не открывая глаз, спросила Элиза.

– Да, отступили. Не волнуйся.

– Только не спрашивайте меня ни о чем, ладно?

– Хорошо. Как скажешь. Только иди ко мне.

Элиза отшагнула от края, опустила руки и открыла глаза. Разведчица помогла ей спуститься в люк, обняла и прижала к себе. Женщина отчетливо понимала, что девушка только что продемонстрировала атлантам: если атака будет продолжена, она бросится из башни маяка и погибнет.

И глубоководные кукловоды, поняв намек, предпочли временно отозвать свою армию.

– Знать бы, что тебе пришлось пережить… – тихо произнесла Савельева по-русски и добавила уже по-английски: – Не бойся. Все будет хорошо…

Над океаном робко занимался рассвет.

– Затихли, – проговорил лейтенант Репин. – Отступили?

– Да прям, – отозвался Делягин, ведя наблюдение через бронированное стекло. – Они все еще здесь. Просто больше не атакуют. Чего-то ждут…

Неожиданно его внимание привлекло едва заметное движение на границе видимости – словно затрепетало вдали боевое знамя.

– К бойницам не подходить! – приказал капитан, мучительно пытаясь разглядеть, что именно мелькнуло вдали.

Бинокль брать не хотелось, чтобы не будоражить бойцов, но и без него удалось различить, что к остаткам решетчатой мачты одного из пришедших с базы «Зубров» на воздушной подушке, подбитых атлантами, привязан небольшой красный вымпел. Это могло означать, что там остались живые люди, а могло не означать ничего. Мало ли кто и когда привязал к стальной ферме лоскут?