Василий Звягинцев - Фазовый переход. Том 1. «Дебют»

– Вот тут я с тобой согласен. Ежели готовы проблему радикально решать, вплоть до ампутации, без добровольной помощи и дружеского сотрудничества господина Сарториуса ничего не получится. Помнишь же, что лошадь к воде подвести можно, а заставить пить… – я развел руками.

На остров к Сарториусу мы переправились обычным способом, почти не опасаясь очередных парадоксов. Дуггуры, судя по нашим договоренностям, вмешаться не должны, «Ткань времени» здесь, на ГИП, гораздо прочнее, чем в параллелях, и на пробои реагирует куда спокойнее, чем на линиях, значительно удаленных от «оси» или вообще химерических. Хотя подсознательный страх все равно где-то таился – все же полная разборка на атомы в момент перемещения и мгновенная же обратная сборка наводила на мысль, что с каждым удачным случаем возрастает вероятность сбоя. И неизвестно ведь, на миллионную долю процента или сразу на вполне значимую величину.

Левашов, правда, утверждал, что механизм в его принципе совмещения используется совсем другой: непосредственная стыковка времен и пространств, мгновенная и без зазора, так что организм перемещается в своем подлинном виде, отнюдь не пакетом нейтрино или аналогичных, еще неизвестных науке частиц. Что до сих пор в общем и целом подтверждалось.

Удолин, кстати, в одной из научных дискуссий высказал совсем уже оригинальную идею: субъект, мол, всегда остается сам собой и на одном и том же месте, а как раз реальность смещается и охватывает его, как сапог ногу при примерке. Нога одна и та же, а сапог – бесконечное количество в мастерской у Демиурга. И в твоей воле выбрать тот или другой, посмотреть, прикинуть, остаться ли в нем или попробовать новый, красивее или удобней, в зависимости от настроения или привходящих обстоятельств.

Посмеялись тогда не над самой идеей, а лишь над приемом популяризатора, поскольку ни подтвердить, ни опровергнуть любую из гипотез было решительно нечем. Даже Антон не смог или не захотел добиться от Замка ответа. Сообщил только, что Замок манипулирует пространственно-временными соотношениями, используя несколько другую методику. В чем Воронцов первым, а после него и другие имели возможность убедиться.

Да и какая нам, в сущности, разница, если элементарные частицы, из которых мы состоим, рекомбинировались уже сотни раз, при наших выходах в астрал и иных-прочих взаимодействиях с субстанциями, лежащими вне принципов «материалистического понимания природы»? Если рука и нога поменяются местами – это заметно и неудобно, а если мезоны, глюоны и прочие гравитоны (из которых и состоит весь воспринимаемый нами мир) в любом случае существуют от нескольких секунд до миллионных долей их же, а потом заменяются на другие, неизвестно откуда возникающие на том же месте, то какая нам разница, претерпим ли мы очередную реинкарнацию в следующую минуту или через сто полноценных лет?

Отправляясь навестить затворника, мы в отличие от предыдущих экспедиций никак специально не снаряжались. Арчибальд, судя по всему, снова превратился в послушный инструмент коммуникации с личностью Замка, а также универсального биоробота высшей категории, поэтому готов выполнять любые указания людей – Воронцова и нас с Сашкой – в приоритетном порядке. Так сложилось с самых первых дней контакта, когда и самого Арчибальда в физическом воплощении еще не было, существовала только его идея, проявлявшаяся в ходе нашего общения с Замком через Антона или непосредственно.

А такого качества робот, каким создал себя Арчибальд, в случае необходимости без всяких вспомогательных инструментов мог действовать не хуже пресловутого Шварценеггера в известном фильме. Наверняка даже лучше, поскольку воображение режиссера и сценариста сковывалось многими стереотипами и правилами жанра, робот же, точнее, создавший его Замок, был от подобных ограничений свободен.

Если биороботы «Валгаллы» поражали воображение неподготовленного человека своими способностями и возможностями, как боевыми, так и интеллектуальными, то Арчибальд превосходил их в любом отношении. И на самом деле представлял нешуточную опасность для всего человечества, что успел продемонстрировать неоднократно. Страшилка пятидесятых годов насчет неизбежного «бунта роботов» и захвата ими власти над людьми почти что осуществилась. Но вот именно что «почти». Человеческий (и не только) разум продемонстрировал в очередной раз свое превосходство над «мертвой материей». Неважно, что в данном случае люди имели дело и не с материей вовсе, и отнюдь не с мертвой.

Таким образом, имея в своем распоряжении послушного Арчибальда, никаких превратностей судьбы мы могли не опасаться. Кроме всего прочего, робот умел открывать проходы и между реальностями, и непосредственно в Замок.

Кстати, нужно проверить, вдруг из-за наших с ним манипуляций и «насилия над личностью» он утратил свои сверхъестественные свойства и стал просто универсальной машиной ограниченного применения?

Но оружие мы с собой все-таки взяли, скорее по укоренившейся привычке, чем по действительной необходимости. Потому как оружие, хоть холодное, хоть огнестрельное, непременный признак статуса свободного человека. Ну и, само собой, при прочих равных условиях, какими бы они ни были, дает дополнительный шанс, пусть даже только в моральном плане. Как в знаменитом афоризме Аль-Капоне про доброе слово и пистолет.

Вот пистолеты мы с собой и прихватили. Я – старый добрый «ТТ», модернизированный в соответствии с моими личными вкусами в области эргономики и дизайна и избавленный от врожденных конструктивных недостатков. Ну и бывшие «маузеровские» патроны были переделаны в сторону усиления как останавливающего действия, так и бронебойности. Как раз на случай, если придется стрелять по людям в бронежилетах и не-людям тоже.

Сашка ограничился «Береттой», бывшей «девяносто второй», но тоже претерпевшей некоторые изменения и дополнения в конструкцию с помощью имевшейся у него моделирующей приставки к обычному дубликатору. Ее он заказал, еще когда работал в оружейной мастерской Замка, и она позволяла перед тем, как скопировать изделие, все, что нужно в нем подправить. Например, заменить материал ствола, пружин, рамки, усовершенствовать принцип автоматики и тому подобное. На эту мысль Шульгина подтолкнул, в частности, и прокол, что мы допустили, снабжая дублированным оружием югоросскую армию.

Тогда англичане сумели заметить, что попавшие к ним в руки пулеметы «РПК» абсолютно идентичны, вплоть до забоин и раковин в недоступных эксплуатационным повреждениям местах. Тогда у британских экспертов не хватило воображения для завершающего «гипотезу исследования» вывода, но, чтобы подобные промахи не повторялись, теперь дубликаторы можно было настраивать на внесение в продукцию изменений. С регулируемым шагом процесса – в каждом втором, сотом или тысячном изделии что-то будет другое, от номера до марки стали ствольной коробки.