Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1

Все легко и просто. Кто–то рождается, кто–то неожиданно погибает. Кто–то бросает начатое, когда остается сделать лишь последний шаг. А кто–то, окончательно разуверившись, совершает отчаянное последнее усилие и получает то, на что уже и не надеялся. Кто–то теряет, а кто–то находит. Кому–то улыбается удача, а кого–то преследует фатальное невезение. Кому–то все и сразу, а кому–то ничего и никогда. Что–то остается незамеченным и неоцененным по заслугам, а что–то сказывается долгие годы, меняя жизнь многих. Происходят самые невероятные вещи, и срываются, казалось бы, совершенно предсказуемые события. И так всегда и всюду. И всегда легко и просто.

Но иногда, пускай и очень редко, клоуну приходилось вспоминать, почему словосочетание «идеальный источник энергии» всегда дополняется словами «почти», «практически», «приближенный». Система была универсальной, но не идеальной. Не может быть идеальным то, в чем с самого начала допускается возможность отклонения. Нельзя предусмотреть все, если в основе этого «всего» находится самое непредсказуемое и неоднозначное существо во всей вселенной, — человек. Можно быть уверенным, что арлемы никогда не захотят большего, чем у них уже есть. Не стоило сомневаться, что волуны никогда не изменят своему предназначению и останутся всего лишь противовесом клоуну и его сородичам. Но было бы величайшей глупостью уповать на предсказуемость человека. Даже крэторны по сравнению с людьми были, чуть ли, не совершенными существами, всегда стремящимися к строго, раз и навсегда, определенной цели. Среди людей же всегда находились те, кто действовал вопреки общепринятым правилам и нормам, кого не устраивала роль «винтика», кто хотел собственноручно определять свою судьбу. Парадокс, но человечество, которое так долго и усердно исполняло роль движущей силы системы, теперь представляло все большую угрозу ее существованию, а значит, и существованию самого клоуна.

Клоуну хватило и тех нескольких секунд, на протяжении которых он смотрел в глаза Анабель, чтобы сделать неутешительные выводы. Эта девушка была опаснее любого из тех, с кем ему приходилось сталкиваться раньше. Придется приложить максимум усилий, чтобы решить возникшую проблему. «Ну что же, тем интересней», — подумал клоун и решил продолжить свой путь. Ему предстояло проделать огромный объем работы, чтобы найти нужное решение. Но это совершенно не портило ему настроение. Главное, что решение в любом случае существует. Для клоуна это было сродни поиску выхода из очень запутанного лабиринта.

— Приветствую тебя, Улф, — услышал он знакомый голос у себя за спиной.

Мысль о том, что лабиринт, пожалуй, еще запутанней, чем он предполагал, была первой реакцией клоуна. Он остановился, но не спешил поворачиваться на голос. Когда клоун, наконец, сделал это, на его загримированном лице светилась идиотская улыбка.

— Флодин, старина. Как я рад тебя видеть. — Улф и не пытался скрыть притворство в своем голосе. — Хотя, если бы я не пребывал в глубокой задумчивости, то должен был бы сразу сообразить, что где–то рядом прогуливается кто–то из волунов. А если бы еще и задал себе вопрос, кто же это может быть, то наша встреча не стала бы для меня столь неожиданной.

— И что же заставило тебя погрузиться в столь глубокие размышления? — спросил волун в тон своему собеседнику.

— Да так, ничего серьезного. Просто одна девчонка немного подпортила мне удовольствие от прогулки. Даже не знаю почему, но я уверен, что ты догадываешься, о ком я говорю, — ответил клоун, продолжая кривляться.

— Догадываюсь, — перешел на серьезный тон Флодин и добавил. — Я даже догадываюсь, о чем именно ты размышлял.

— И о чем же, если не секрет? — все тем же тоном поинтересовался Улф.

Но его собеседник явно не был настроен, играть в глупые игры.

— Оставь ее в покое. Есть нечто, что не в силах изменить даже ты.

Лицо клоуна неожиданно исказила ядовитая гримаса. Он с ненавистью посмотрел на волуна и задержал свой взгляд на тускло мерцающем камне у того на груди. Внезапное озарение осенило его, приведя клоуна в прежнее игривое состояние. Только на этот раз в нем было гораздо меньше притворства.

— Все может быть, — согласился он со своим собеседником. — Но это ведь не значит, что не стоит попробовать. В конце концов, это моя работа. А ты, насколько я понимаю, возлагаешь на эту девчонку большие надежды. Неужто решился отдать ей камень? Не слишком ли тяжелый груз для нее?

— Раз ты тут, значит, не слишком.

— Ну что же, посмотрим. — На этот раз Улф сопроводил свои слова беззаботным выражением своего лица. — А теперь я вынужден с тобой проститься. Много дел, знаешь ли. Хорошо вам, волунам. Сидите и ждете, когда кому–то понадобитесь. А нам вот все время суетиться приходится.

Улф после этих слов развернулся, и смешно подскакивая на одной ноге, продолжил прерванное путешествие. Как только присутствие волуна перестало ощущаться, весь облик клоуна мгновенно изменился. Изменился настолько, что клоунский наряд казался теперь совершенно неуместным. Из любой, даже самой запутанной ситуации есть выход. И Улф неожиданно быстро этот выход нашел. Теперь осталось найти сатов…

Анабель не знала, недостаток это или нет, но она не умела надолго концентрироваться на чем–то одном, пускай и очень интересном. Она не верила в случайности и не искала закономерности. Любая случайность лишь «плод человеческого труда», а закономерности, если они существуют, и сами находят человека. Главным для нее было то, что она знала, чего хочет. И само понятие «хотеть» означало для нее «стремиться к чему–либо», а не просто «мечтать о чем–то». Анабель хотела знать, какая роль предназначена ей в этом мире, почему она отличается от большинства людей, и что ей со всем этим делать. Она была убеждена, что в этом мире ничего не происходит «просто так», что во всем есть смысл, пускай и самый «бессмысленный». Кроме того, девушка считала, что если человек в стремлении к чему–то движется в правильном направлении, то он обязательно об этом узнает. Исходя из принципа «Америки», — если ты до чего–то «дозрел», то обязательно получишь, а если нет, то просто не заметишь, даже если оно будет у тебя перед самым носом. В общем, Анабель решила, что если она на правильном пути, то версия с пирамидами — это одна из подсказок. Но это абсолютно для нее не означало, что нужно сконцентрироваться только на ней одной и забросить все остальные дела. Нужно двигаться дальше и находить новые «подсказки».

Но вот что касается клоуна, то здесь для девушки все не было так просто. Она была уверена, что это был не простой «шут» и что из его появлением что–то следует, или оно само является следствием чего–то произошедшего ранее. Думая о том, какие же чувства он в ней вызвал, Анабель пришла к выводу, что пережитое ею нельзя назвать обыкновенным страхом. Скорее это было абсолютное невосприятие, при чем с обеих сторон. Как будто кто–то попробовал совместить несовместимое, огонь и воду, например. Девушка понятия не имела, в чем именно может быть причина этого взаимного невосприятия, но чувствовала, что «клоун» не просто мелькнул в ее жизни, чтобы навсегда исчезнуть, что он сыграет еще какую–то неведомую ей роль. И ей очень хотелось бы знать, какую именно. Но в данном случае Анабель совершенно не представляла, каким образом могла бы получить требуемый ответ. И это ее беспокоило, вызывая определенную не проходящую тревогу. Вот тут бы ей и понадобился «принцип Америки». Оставалось надеяться, что он действительно существует не только в ее сознании, но и в реальной жизни. Анабель даже представить не могла, как скоро она «откроет» свою Америку, как и Колумб, даже не догадываясь об этом.