Василий Баранов - Начало пути

— Мария Петровна, голубушка, на вас лица нет. Вы заболели?

Мария Петровна тихо произнесла:

— Даньку… Даньку ранили, — всхлипнула она.

— Что?! Как ранили Даньку?! Где? Как это произошло? — Засуетился Аркадий Аркадьевич.

— Ранили его, — Мария всхлипнула. — Я не знаю, как. Он нечего не рассказывал.

— А где он сейчас? — В какой больнице, в каком он состоянии.

— Он ушел в школу. На уроки. — Мария развела руками. Сама не понимала, почему отпустила сына. Уступила Даньке.

— И вы его отпустили, Мария Петровна?

— Он упрямый. Сказал, что пойдет в школу. Не будет прогуливать. — Ей надо было настоять, заставить Даню остаться дома. Не смогла.

— Рана тяжелая? — Спрашивал Аркадий Аркадьевич.

— Его этой, шпагой прокололи. — Мария с содроганием вспоминает, что увидела утром. Окровавленная тряпка, швы на теле мальчика.

— Как проколи? Насквозь? — Трудно представить, что человек с такой раной может куда-то пойти. Не укладывается в голове такое несчастье.

— Нет. В грудь воткнули. — Невольно прижала руки к своей груди.

— А потом? — обычному человеку сложно представить раны, полученные в бою.

— Его какой-то плотник иголкой зашил. Ну, швы наложил. — Мария вздохнула. Примитивный уровень медицины пугал.

— Плотник? — Какая-то путаница. Обычного плотника не допустят врачевать.

Музейные экспонаты на полках могли припомнить дела и более странные. В отдаленные времена раны перевязывали женщины и старики. Никто не спрашивал наличия соответствующего удостоверения. Любая помощь ценилась.

— Да. А потом грязной тряпицей обмотал. — Продолжала жаловаться Мария.

— Господи! Они там все с ума посходили, — возмущался Аркадий Аркадьевич. Микроскоп позволил увидеть соседствующих с нами микробов. С тех пор люди по-настоящему задумались об инфекции и прочем. Сами создали идеальные условия для жизни своих малых врагов и спохватились.

— Я ему то же говорила. Я, конечно, сменила повязку, обработала рану йодом, и он ушел в школу. Сама не понимаю, как отпустила его.

— Может вам, Мария Петровна, домой поехать. Вдруг Дане будете необходимы.

— Я немного посижу и поеду. Ой. Аркадий Аркадьевич… — и Мария Петровна заплакала. — Его могли убить. Моего Данечку могли убить. Заколоть.

— Успокойтесь. Успокойтесь, Мария Петровна. — Аркадий Аркадьевич обнял голову Марии. — Он же жив.

— Жив. — Магическое заклинание.

— Не плачьте. Он жив, и это главное.

Когда Мария Петровна вернулась домой, увидела, что Даня дома, и с ним Максим. Вошла в комнату и поздоровалась:

— Здравствуй, Максим. — Подошла к сыну убедиться, что ее мальчик не мечется в бреду. Температура, кажется, в норме.

— Здравствуйте, Мария Петровна. — Максим спокоен, и это хороший знак. Даня вне опасности.

— Как он?

— Мама, все нормально. Макс со мной. Ничего не случилось. Я бодр и здоров.

Данька не собирался выказывать слабость. Герои его любимых книг сотни раз попадали в беду. Скромного героя, Лесли, враги расстреливали из крупнокалиберного пулемета, жгли огнеметом. Он выстоял. Не жаловался на пустяковые уколы.

— Хорошо. Спасибо, Максим, что ты посидел с ним. Я сейчас суп разогрею, куриный. Накормлю вас, ребята.

Мария Петровна сходила на кухню, вернулась, взяла стул и присела рядом.

— Даня, как это все получилось? Как тебя ранили? — Она посмотрела на Максима, надеялась, что сын рассказал хотя бы другу. Максим понял немой вопрос, отрицательно покачал головой.

— Там бой был. Мы догнали корабль, пошли на абордаж. Свен впереди всех. Я за ним. Мы победили. Капитан дрался с солдатами как герой. Против него трое. Еще один ирод решил в спину капитану шпагу воткнуть. Я увидел, бросился и загородил капитана. Только я не удачно прыгнул, немного не удержался. И этот ирод успел в меня воткнуть свою шпажонку. Я отбил его клинок и убил его. Он хотел в спину, по-предательски. Позорник. Бить в спину не честно.

— Даня, я ж тебе говорила, будь осторожнее. — Что еще она может сказать своему сыну. Мария печально улыбнулась. Какой же он ребенок!

— Мам, так получилось. Я не специально, — оправдывался Данька.

— Я сейчас посмотрю, суп, наверно, подогрелся. Идемте, налью вам.

— Спасибо, Мария Петровна. Я не буду. — Сказал Макс. — Я и так задержался. Пойду. Вы Даньку лечите.

— Может, останешься, Макс. — Предложила Мария.

— Нет, спасибо. Пойду.

— Хорошо, — согласилась Мария Петровна. — Ты за ним в школе приглядывай.

Максим ушел. Вечером позвонил Аркадий Аркадьевич. Мария Петровна все ему рассказала. Она не выдержала, возмущалась:

— Видите ли, он решил прикрыть собой капитана от какого-то испанца. Да я этого капитана, этот корабль, — говорила она, — своими руками сожгу, а капитана своими руками задушила бы. Он что, сам маленький. Подставил спину врагу. И кто-то обязан его защищать. Детский сад. Даня — ребенок, а они его в бой. Ребенка под нож.

Надо полагать, мертвые испанцы краснели от стыда в аду. Капитана должна была замучить икота, сколько раз поминалось его имя с самыми не лестными эпитетами.

— Мария Петровна, — говорил Аркадий, — Вы успокойтесь. Все бывает. Данька у вас — герой. Он поступил, как настоящий мужчина. Вы можете им гордиться. Прикрыл в бою командира. Не каждый солдат может так поступить.

— Мне эта гордость!.. Мне он живой нужен, Аркадий Аркадьевич!

— Конечно. Конечно, успокойтесь, — вновь и вновь повторял Аркадий Аркадьевич. — Все обошлось. Даня поправится. Все будет хорошо.

Ночь, южная ночь. В темноте упруго вздулись паруса. "Скиталец" идет домой. Капитан Свен вышел на палубу. Пора менять у штурвала Колина. Но вначале решил обойти корабль, все проверить. Шел не спеша, услышал за спиной легкое покашливание. Обернулся. Брайан. Брайан О`Тул.

— Капитан, — обратился матрос.

— О`Тул, это ты? — спросил Свен, — Не спится? Или твоя вахта?

— Да, капитан, я. Вахту уже отстоял. Капитан, я хотел спросить, как там Дэн? — Брайан стоял в ночном полумраке. Он гнал сон от себя. Беспокоился о друге. Юнга стал для него ближе других. Словно родной брат.

— А что Дэн? Спит после боя. Что ты хотел? — Неясное подозрение появилось у капитана.

— Я хотел узнать, как он себя чувствует. — Брайан и представить себе не мог, что Свен не знает о ране парня.

— После боя устал, полагаю. Думаю, уже пришел в себя. Первый бой — это не просто.

— Нет, капитан. Я хотел узнать, как он себя чувствует? Как его рана?

— Рана? — удивился капитан, — какая рана?

Теперь Свен вспомнил, что Дэн выглядел странно. Капитан списал это на впечатление первого боя. Малец впервые учувствовал в сражении. Любой человек не сразу приходит в себя, впервые убив другого.

— А он не сказал вам капитан, что ранен? — Брайан не понимал, отчего Дэн не сказал капитану. Рана в бою не редкость на корабле. Нет смысла скрывать ее.