Василий Баранов - Флибустьерское синее море

— Ты здорово это придумал. — Сказал Гриша. — В каком-нибудь фильме увидел. Это из какого фильма?

— Фильма я не видел. Это я так придумал. Выдумки это все. — Отмахнулся Данька. Кто ему поверит, что он рассказал правду, один из эпизодов своей жизни. Из жизни помощника боцмана Дэна. Данька, Данька, сидеть бы тебе дома на диване и рассказывать эти сказки детям. Жить спокойно в одном тихом мире, в тихом уголке на Тракторной улице, на третьем этаже.

Антона провели в кабинет хозяина. Он отметил, изысканная роскошь этого дома стоит не малых денег. За столом молодой парень. Как в таком возрасте можно сделать капитал? Богатые родители. Некоторым везет родиться в роскоши. Антон в стоптанных кроссовках и в тертых джинсах выглядит жалким попрошайкой.

— Садись, Антон, — хозяин улыбается. — Меня зовут Рэм. Мне нужен личный секретарь. Он должен быть всегда под рукой для выполнения моих поручений. И не болтлив.

Взгляд Рэма прожигает Антона. Сковывает его.

— Кофе? — Тотчас же появляется слуга с кофейником и чашками. Ставит их на стол, ждет приказания разлить в чашки напиток.

Рэм стал, подошел к слуге. Указательным пальцем руки приподнял подбородок парня.

— Доминик, ты неуклюж. Опять разольешь кофе на стол. Сегодня я не хочу доставлять радости палачу. — Рука Рэма опускается на плечо Доминика. Антон видит, как бледнеет лицо парня, и только ужас во всей фигуре. — Ступай, я не сержусь. Это счастливый для тебя день.

Парень, пятясь, выходит. Только дурак не поймет, что означают эти слова. В этом доме есть только воля хозяина. Но так манят деньги, что предложены. И отказаться трудно. Антон нее глупый парень, понимает, отказ не примут.

— В этом доме нельзя никому ничего поручить. Рабы нерадивы. Тебе придется за ними приглядывать. Свою жалкую одежонку поменяй. Денег я дам. Мне не возражают, Антон. Мне повинуются. Обсудим твои обязанности.

— Да, господин. — Он всецело отдавал себя на волю этого человека.

Генерал Семенов ехал на работу, предполагая, что с самого утра запросит личное дело курсанта Гринева. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Как обычно, текущие дела оказались важнее. Как только он вошел в кабинет, принесли донесение. Это было очень важное дело. Генерал считал, это лучшее дело за всю его карьеру, самое важное в его жизни. Операция "Павлиний глаз". В одной из южных стран в подбрюший России именно он, еще будучи полковником, создал сеть. Ребят он перебрасывал через западную Европу. Что бы по возможности безопасно внедрить их. Его резидент, как было сказано в донесении, наконец, смог получить важные документы. Это была сверхсекретная операция. Связь шла через третьи страны. Вначале сообщение шло во Францию, оттуда в Гамбург и только потом в Россию. Плечо связи было длинным. Это требовало времени. Но зато очень надежно. Никто не смог бы проследить, что донесения идут в Россию. Он создал эту операцию, и сейчас, когда его перевели в этот город, все дела по операции он забрал с собой. Надо срочно, срочно отправить курьера. Это должен быть очень надежный человек. Если, как он надеялся, та информация будет в этом документе, это будет лучшее дело его жизни. Да только ли его. Если эти бумаги попадут в чужие руки, вся его сеть будет провалена. Многолетняя работа пропадет. Он не может этого допустить. Нужен не один человек. Сообщение любой ценой надо доставить. Не многим можно доверить это дело. Таких парней он знал. Он сам их выберет. Все зависело от точности исполнения. Ребята должны оказаться в нужное время и в нужном месте. Все рассчитывалось до минуты. Они должны забрать из тайника флэшку. Рискованно оставлять ее в тайнике долго. Это опасно. Он сам лично проследит за операцией и сам проинструктирует курьеров. Кроме того, надо связаться с "южным мостом", обеспечивающим переход границы в обратном направлении. Идти через всю Европу долго. "Южный мост" обеспечит переход. Фактор времени. Им придется привлечь много людей. Это неизбежно. Только после обеда генерал закончил с этим вопросом и решил, что можно вернуться к делам менее важным. Посмотреть личное дело курсанта. Он позвонил полковнику Сотникову.

— Андрей Алексеевич, — сказал он в трубку, — зайди ко мне. Сейчас, лучше сейчас, и занеси личное дело курсанта Гринева.

— Кого? — Спросил Андрей Алексеевич. Даню Гринева он считал почти своим племянником.

— Того, ну особого. — Наконец он выкроил время и для этого дела.

— Есть, занесу. — Андрей вытащил личное дело из своего сейфа. Это дело он не доверял никому. Шел по коридору и пытался угадать, почему генерал вдруг решил посмотреть это дело. Когда генерал приступал к своим обязанностям, Андрей ему доложил. Тогда на дело не обратили внимание. Что случилось сейчас? Полковник вошел в кабинет Игоря Ивановича и доложил:

— Прибыл по вашему указанию, товарищ генерал.

— Проходи, Андрей. Что стоять. — Сказал Семенов, указывая на стул. — Присаживайся.

Андрей сел, ожидая, что спросит генерал.

— Дело принес? — Игорь Иванович отложил ручку.

— Да, вот, товарищ генерал, — Андрей протянул скоросшиватель.

Генерал открыл дело, полистал. Все так и есть. Даниил Александрович Гринев. Семнадцать лет. Родители — сотрудники музея. "Роются в пыли" — улыбнулся он про себя. Живет на улице Тракторной. Вот он какой, друг его сына. Закрыл папку и спросил:

— Так что с этим курсантом? Уж больно он необычный. Привилегий много. Семнадцать лет. И посещение занятий свободное. Вечерник — заочник. — Не ясно, выражает ли генерал недовольство или просто описывает ситуацию.

— Товарищ генерал, я вам докладывал. Он очень способный парень. Очень. — Андрей пытался объяснить, какой это замечательный курсант.

— В чем способности-то? — Чуть улыбнувшись, спросил Семенов.

— Прежде всего, он владеет прекрасно любым оружием. Борьба. Холодное оружие. Способность к языкам. Другие дисциплины ему так же даются легко. Прыжки с парашютом. — Полковник пытался припомнить все способности курсанта.

— Прыжки с парашютом? — Генерал постукал пальцем по делу, явно намекая на рапорт инструктора по прыжкам.

— Бывает. Молодой он еще. — Оправдывался Андрей Алексеевич.

— Понимаю, понимаю. Молодой. Вот это и странно. Что еще? — Игорь Иванович поднялся на ноги, прошел по кабинету. Остановился возле окна.

— Я могу сказать, таланты у него необычайные. Особенно способность к языкам. Свободно владеет английским, французским, испанским. Немецким. Говорит на этих языках, как на родных. Если необходимо, он в короткие сроки может освоить любой другой язык.

— Так, так. Замечательно. И что это такое, семнадцать лет, без воинской присяги. Непорядок. — Семенов вернулся за свой стол.