Алеш Обровски - Пожиратель демонов

– Ты мир собирался захватить? – недоумевал Хоэртон, глядя на всю эту амуницию.

– Нет, он уже захвачен вояками, – отбился Скарви.

– Вскроем обшивку кумулятивными зарядами, – предложил Джейсон. – Основную трудность составят двери, соединяющие отсеки, которые, помимо всего прочего, может деформировать ударной волной. Как мы будем открывать их после этого, не представляю.

– Их тоже взорвем, – произнес капитан.

– Рискуем повредить корабль. Попробуем дернуть створки лебедкой, если найдем за что зацепиться.

– Выбор невелик. Сначала вскрываем оболочки, потом будем думать, что делать дальше.

Они притащили к шлюзу лебедку, с ней, правда, пришлось повозиться, прежде чем удалось демонтировать с погрузчика. Затем вернулись за взрывчаткой. Пробравшись в соседний отсек, а для этого пришлось обходить половину корабля, Хоэртон и Скарви закрепили заряды, подключили детонаторы и отошли на пару отсеков вглубь «Презренного». Аккумулятор дистанционного устройства оказался разряжен, пришлось возвращаться на склад и искать другой. Наконец все было готово, Хоэртон повернул рукоятку и нажал на кнопку. Корабль слегка тряхнуло. Они вернулись в отсек. Часть обшивки отсутствовала. Дыра получилась несколько больше, чем предполагалось, но это было даже плюсом. А вот створки шлюза, соединявшие отсек, как и предполагал Джейсон, сильно деформировались, правда, между ними появилась небольшая щель.

– Ну вот, – вздохнул Скарви, – за что боролись, на то и напоролись. Теперь нам не открыть эти чертовы ворота никогда.

– Не стони, – приободрил его Хоэртон, несколько грубоватым тоном. – Створки малость разъехались, это нам на руку. Сейчас пихнем между ними взрывчатки, и проблема решена.

С этими словами Джейсон расположил еще один заряд в образовавшийся промежуток. Они спрятались за кораблем. Хоэртон настроил дистанционный взрыватель и нажал кнопку.

Одна створка под воздействием взрывной волны задвинулась внутрь стены, на то место, где она должна быть при открытых дверях. Вторая оторвалась совсем и рухнула, сотрясая пол и поднимая тучи пыли. Один конец монорельса, на котором висел корабль, слетел с креплений. Тележка, удерживающая челнок, поехала и выскочила из пазов. Корабль аккуратно приземлился на пол, сломав пару захватов и раздавив собственные опоры. Хоэртон и Скарви переглянулись. Данное обстоятельство несколько осложняло ситуацию, кроме того, сломанные опоры могли создать определенные проблемы при последующей посадке, но корабль оказался на свободе, оставалось только аккуратно взлететь, не зацепив ничего, и вывести его наружу через проделанную дыру.

В динамиках скафандров послышались голоса, прерываемые шумом помех, это подошла группа Генри Броума. Хоэртон выглянул в пробитое взрывчаткой отверстие и, увидев идущих людей, помахал им, особо не надеясь, что его увидят. Ему помахали в ответ.

Солдаты Теодора обшаривают «Презренного». Корабль, высадивший их, вероятно, где-то сел либо кружит неподалеку. В любом случае группа пеших людей не должна привлечь особого внимания, если все будут вести себя тихо. Но нужно торопиться, рано или поздно солдаты объявят сбор и вызовут транспорт. Хоэртону очень не хотелось снова иметь дело с Преподобным, да и капитану Скарви наверняка тоже.

Джейсон вернулся к освобожденному челноку и сел за штурвал. Скарви расположился за его спиной. Подождав пока загрузится система навигации, Джейсон включил тягу. Пламя, ударившее из дюз, подняло пыль и, опаляя стены, раскидало куски обшивки, валяющиеся на полу. Корабль оторвался от пола. Хоэртон осторожно развернул его и вывел в соседний отсек. Затем, аккуратно подняв носовую часть, дал малый ход. Челнок прошел сквозь дыру в обшивке, незначительно зацепив край одним из захватов.

– Садись за штурвал, – сказал он капитану. – Надеюсь, умеешь управлять.

– Обижаешь, – расплылся в довольной ухмылке Скарви, усаживаясь в кресло пилота и принимая управление кораблем.

– Держи как можно ниже. Поверхности не касайся. К людям близко не подводи, чтобы в порыве радости никто не залез под дюзы. Я за грузом.

– Справишься сам? Может, возьмешь кого на помощь, – предложил капитан, зависая над поверхностью планеты.

– Справлюсь. Дождитесь меня, не надо никому ничего объяснять.

– Договорились.

Хоэртон направился к выходу. В корабль уже погружались остальные.

– Просто не верится, – говорила Джуд, не скрывая своей радости.

– Черт, Джейсон, – произнес Броум. – Почему вы раньше этого не сделали. – Кстати, ты куда?

– Надо прихватить кое-что.

– Мне показалось, что я видел какой-то корабль, – поделился Хэди.

– Тебе почудилось, – ответила Джуд.

Хоэртон забеспокоился, что люди Теодора, шныряющие где-то неподалеку, перехватят челнок. Нужно просто оставить Глоссума здесь и улетать.

Нет, все-таки стоит завершить задание, благо контейнер где-то рядом. В запасе есть несколько минут, пока солдаты Теодора не добрались до складов.

– Джон. Прием.

– Да, Хоэртон?

– Есть орудия на твоем челноке?

– Разумеется.

– Усади кого-нибудь за пулеметы на всякий случай.

– Как скажешь.

Хоэртон вошел на склад, хлюпая по лужам. Температура быстро повышалась, времени оставалось совсем мало.

Порою кажется, что жизнь – это не просто череда событий, а отдельные моменты особого эмоционального напряжения, такого, что откладывается в памяти и переживается потом снова и снова. Так уж сложилось, что среди подобных моментов все чаще встречаются, исключительно отрицательные, ибо человек скорее склонен помнить что-то плохое, нежели все остальное.

Хоэртон помнил, и теперь на фоне этого меркли даже самые глупые и страшные ошибки в его жизни. Он бросил собственного ребенка, оставил его в совершенном одиночестве, как раз в тот момент, когда тот нуждался в отце больше всего. Самый длинный и самый тяжелый рейс в жизни Джейсона начался с момента его старта от научной базы Хьюго-Доран в сторону Наветты. Хоэртон столкнулся с пиратами, с неизвестной науке тварью, попал в нечеловеческие условия существования, бежал из плена, но все это время он был не один. С ним были товарищи по несчастью, злодеи, инопланетные монстры и монстры из мира человеческого.

Он бросил своего сына. Он оставил его, когда замкнулся на собственном горе. И его ребенок оказался наедине со своим несчастьем, причину которого не в состоянии был объяснить. Среди бездушных игрушек и непонимания, почему его матери и отца вдруг не стало рядом.

За все это Хоэртон определенно заслуживал самого сурового наказания, и он готов был его понести. Он цеплялся за жизнь всеми способами, готов был оставить после себя гору трупов, только бы повидаться напоследок с сыном, и пусть даже не получить прощения, но хотя бы увидеть его в глазах ребенка. Ему достаточно было даже просто признания, чтобы его сын узнал его и понял, что отец сдержал обещание.