Владимир Корн - Кристиан Флойд. Страж Либерилля

Ждать Карлу на крохотной кухоньке пришлось довольно долго, двадцать восемь минут: от скуки я то и дело поглядывал на свои замечательные часы.

Наконец она появилась.

– Жар как будто немного спал, и она заснула. Только шуметь все равно нельзя, сон у нее чуткий, – возясь с примусом, сообщила Карла.

– Как скажете. Хотя, признаюсь честно, удержаться мне трудно будет: люблю по ночам устраивать пляски под барабан в домах, где живут старенькие больные бабушки.

Потом мы пили чай, заговорщицким шепотом болтая обо всем на свете, и испуганно замолкали, когда откуда-то из-за стены доносились звуки ворочающейся во сне бабушки, а иногда и ее всхрапы.

Ну а затем случилось то, чего мы хотели оба, и, подозреваю, что больную бабушку мы все же разбудили. Да чего там, разбудили совершенно точно, я в этом просто уверен.

– Все-таки она у тебя замечательная, – шептал я хихикающей Карле на самое ухо. – Другая бы тревогу подняла: мол, в дом бандиты влезли!

Ну да: когда у нашего ложа подломилась ножка и оно завалилось набок, грохот стоял еще тот.

– Ты только не подумай ничего лишнего, – уже на полу, куда мы перебрались, убеждала меня Карла в перерывах между поцелуями. – Видимо, ножке просто время подошло. А то скажешь еще – постоянной нагрузки не выдержала.

– Да она с самого начала доверия мне не внушала. Только вошел в дом, так сразу и подумал: ну не выдержит же!

– Ну и как ты мог ее с порога увидеть, если только вошел?! И вообще: как ты мог такое подумать, если в тот момент я даже сама еще не решила, будет что-нибудь у нас с тобой или нет?

Мне пришлось защищаться.

– Я о ней на всякий случай подумал. Посмотрел на тебя – вижу, ты еще ничего не решила. Посмотрел на нее: если все же решишь, ножка точно не выдержит. Пол, надеюсь, не провалится? – осторожно переворачивая Карлу на спину, поинтересовался я, за что был сначала чувствительно укушен, а затем меня начали горячо целовать.

Чтобы не нервировать больную бабушку, я ушел, едва за окнами рассвело. Уже прощаясь, протянул Карле несколько крупных купюр, практически все, что было у меня при себе, и увидел, как она отшатнулась. Глаза ее наполнились слезами, а губы задрожали от обиды.

– Ты сначала выслушай! – торопливо начал я, прижимая к себе Карлу. – Это – за сломанную мной ножку.

– Тут денег хватит на всей улице ножки поменять, и еще останется, – засомневалась она.

– Ну вот и отлично: как только все их заменишь, вызовешь к бабушке доктора, а заодно накупишь ей лекарств.

– Крис!.. – не сдавалась Карла.

– Ну хорошо: давай договоримся, что эти деньги я дал тебе в долг, и ты отдашь мне их, как только сможешь.

Чтобы она ничего не смогла ответить, я надолго припал к ее губам и, едва оторвавшись, тут же выскочил за дверь. Денег для Карлы не было жалко нисколько: на ту же Сесилию сколько потрачено! Хотя у нее и без того нарядов ворох. А тут видно же, что каждая марка на счету.

Всю дорогу до остановки конки я размышлял вот над чем. «Ты был со мной таким нежным!» – прощаясь, шепнула мне Карла. Так вот… Обманывал ли я Карлу, если эта моя нежность предназначена совсем не ей, а той, о существовании которой Карла даже не подозревает?

– И что же было дальше? – заинтересованно спросил Густав у Дугласа, когда тот ненадолго прервал свой рассказ, чтобы влить в себя полкружки пива.

Занятый своим мыслями, к разговору за столом я почти не прислушивался: обычный треп давным-давно знающих друг друга людей. На этот раз речь шла о какой-то парочке, которую вечно мир не брал и которая постоянно ссорилась.

Думы мои были о том, как легализовать наши деньги. Их еще много, очень много, если тратить такими же темпами, точно на полжизни должно хватить. Но деньги любят оборот и умные вложения, именно тогда они проникнутся к тебе уважением и начнут приносить прибыль.

С легализацией все обстояло плохо. Ясно было только одно: Вендель не успокоится, пока не выяснит, кто именно увел у него такую огромную сумму. И потому по-прежнему следовало соблюдать осторожность. Вариантов мы рассматривали множество, но все они не выдерживали никакой критики: сразу пять человек из одной компании неожиданно вдруг стали богачами. Тут только полный дурак не сообразит, что к чему. Кем-кем, но дураком Папа не был. И я все чаще приходил к мысли, что идиотское предложение Ковара подходит нам больше всего.

«Всего-то два-три месяца! – убеждал себя я. – Необязательно даже в Тангер, там может быть опасно. Хотя почему бы и нет? Ну а вдруг? Вдруг его брат-моряк все же не врет и в джунглях действительно находится храм с сокровищами? Но в любом случае необходимо что-то решать. Сколько можно тянуть? Будь я финансовым гением, давно бы уже придумал какую-нибудь схему. Но, увы: и я не гений, и остальные в нашей компании точно такие же. Все эти биржевые сводки для меня не больше чем непонятные колонки цифр. И вообще, к Карле, что ли, наведаться? Надеюсь, за неделю, что прошла с нашей встречи, она не успела меня забыть?»

– Что было дальше? – Дуг вытер рот тыльной стороной ладони. – Дальше он увел ее из-под носа у жениха, у самого алтаря.

– Что, вот так посреди свадьбы взял и увел? – усомнился Рамсир.

– Ага. Вот так взял и увел, прямо в подвенечном платье. Просто он подумал, что хватит маяться дурью. И она тоже решила, что еще один шаг, вернее слово, и будет слишком поздно что-то менять. Сейчас у них трое детей, и когда они вспоминают, сколько успели попортить друг другу крови, им самим смешно становится. Крис, ты куда?

– Прогуляюсь.

– Ну вот, снова с какой-нибудь очередной красоткой заявится, – услышал я от ухмыляющегося Ковара.

– Вы только на его лицо посмотрите. Он ведь явно что-то затевает, – поддержал его Густав. – Интересно, кто на этот раз? У кого какие соображения?

– Надо поразмыслить. – Рамсир напустил на себе задумчивый вид. – А что, кстати, в газетах пишут? К нам в Ангвальд никакая принцесса с дружеским визитом не прикатила? Это очень многое сможет объяснить.

Показав всем им сразу кулак: мол, поговорите у меня, я под дружный хохот покинул «Боцмана Хью».

– Здравствуйте, господин Флойд. Проходите, господин Флойд. Подождите минутку, господин Флойд: госпожа Флорет сейчас выйдет. – Служанка вела себя настолько официально, что мне не оставалось ничего больше, как недовольно морщиться.

И вообще, откуда она меня знает? Я давным-давно здесь не был. А когда заходил в последний раз, точно ее не видел.

За спиной послышался стук каблучков.

– Привет, Крис! – На Кристине было красивое нарядное платье, явно не домашнее, что называется, на выход.

«И тут совсем не вовремя приперся я».

Кто бы только знал, как тяжело мне было решиться прийти к ней! И вот она стоит, улыбаясь каким-то своим мыслям, вся такая сияющая, явно куда-то собралась. Сейчас я спрошу у нее, и Кристина ясно даст мне понять, что не прочь со мною встретиться, но только не сейчас. Когда-нибудь в следующем столетии, всего-то лет через семьдесят, а то вовсе в другой жизни.