Владимир Корн - Кристиан Флойд. Страж Либерилля

Конечно, последней фразой я причинил ей боль, но удержаться не смог. А Сесилия мне что, приятно сделала?

– Крис, а деньги она любит? – спросил вдруг Ковар, и было понятно, о ком именно идет речь.

– Деньги любят все, особенно женщины, – нравоучительно заметил Дуг. – А ты что, решил купить у нее ночку?

– Не у тебя же ее покупать! – огрызнулся тот. – Может, если понравится, я потом на ней женюсь. – И засмеялся, довольный.

– Я бы лучше на Изабель женился, – печально вздохнул Дуглас.

– И я, – сказал Густав, что стало для меня полной неожиданностью. Он ведь ни слова никогда не говорил, что моя сестра ему нравится, причем настолько.

– А я – нет, пусть Изабель и красавица. Жену иной раз воспитывать нужно, без этого никак. Ну а если она вдруг брату пожалуется? Нет, мне чего-нибудь попроще. Сесилию, например.

Ковар частенько рассуждает так, что непонятно даже – шутит он или говорит серьезно, вот как сейчас.

– Если бы Изабель, не дай, конечно, бог, стала твоей женой и ты бы ее обидел, я бы тебя тоже прибил, – пригрозил Дуглас.

– Поехали, женихи, дорога свободна. И чулки приготовьте.

В дом Венделя, держа в каждой руке по револьверу, я влетел первым. Хуже всего было то, что никто из нас не имел ни малейшего понятия о внутреннем расположении комнат. Снаружи – дом как дом: сложен из кирпича-сырца, в два этажа, с террасой и патио, выходящим в сад. Но что там внутри, можно было только догадываться.

В холле находились три человека, азартно резавшихся в карты. Причем они были настолько увлечены игрой, что в первые мгновения на нас даже внимания никто не обратил. Кто же посмеет без разрешения, да еще и ночью, вторгнуться в дом самого Папы? Полиция – и та себе такого позволить не может. Посмели мы.

Я по очереди выстрелил с обеих рук, и обе пули нашли цель. Третьего, успевшего залезть рукой за пояс, пристрелил Дуг. А может, и не пристрелил, только ранил, поскольку, когда мы с другом бросились вперед, за нашими спинами послышались звуки пальбы. Открывая ударом ноги одну комнату за другой, я больше всего опасался не встречного выстрела, а того, что в какой-нибудь из них окажутся женщины или дети и у меня не получится вовремя удержать палец на спусковом крючке.

Бог миловал – в тот вечер никого из них в доме Венделя не оказалось. Хотя, возможно, их там никогда и не было. Попалось только двое взрослых мужиков, род деятельности которых был написан на их лицах крупными буквами, и потому я не колебался. Закончив с первым этажом, по широкой лестнице мы бросились наверх. Обычно на втором находятся спальные комнаты, и, возможно, в одной из них Вендель отходит ко сну. Вернее, отходил, потому что после такого грохота у любого сон как рукой снимет. Но нет, не было его и там. Там вообще никого не оказалось.

Наконец мы собрались у лестницы. Все были целы, и лишь у Ковара рукав выше локтя был в крови.

– Ерунда, царапина, – в ответ на мой вопросительный взгляд сказал он. – Что будем делать?

– Осматриваем все быстренько еще раз: возможно, он где-то спрятался.

Вообще-то уже давно пора было уходить: поблизости много других домов, где не могли не услышать пальбу. Но так обидно уходить ни с чем!

Одна комната, вторая, третья… Затем я снова вернулся в первую, которая непременно должна быть спальней Венделя. Опять заглянул под огромную, с балдахином, кровать, открыл дверцы шкафа… На этот раз даже заглянул в сундук, в котором Венделю ни за что бы не поместиться. Больше от отчаяния рванул на себя шторы, уронив их вместе с гардиной на пол. Пусто, и окно закрыто на шпингалет.

– Крис! – послышался откуда-то с первого этажа крик Дугласа, и я скачками понесся на голос.

– Живого нашли, – сообщил мне тот, как будто я сам не видел стоящего на коленях человека, в чью щеку Дуг вдавил ствол револьвера настолько глубоко, что до крови разорвал кожу мушкой.

– Где Вендель? – без предисловий начал я, заодно прислушиваясь к звукам за окном: не слышится ли там топот многочисленных ног?

– Не знаю, – невнятно ответил он, и я больше догадался, чем понял.

Тут Дуглас все же убрал револьвер, и на следующий мой вопрос мужчина ответил вразумительно:

– С полчаса как куда-то уехал.

Я даже замычал от огорчения: именно столько мы и потеряли, отвозя Рамсира к Карле и потом ожидая, пока проедет поезд.

– Куда?

– Папа никогда не докладывает. – Мужчина испуганно сжался, когда Дуг замахнулся на него рукояткой оружия.

– Все, убираемся отсюда!

И сразу же Дуг дважды выстрелил, заставив мужчину завалиться на бок и задергать ногами в предсмертной агонии.

– Зря, может, всего-то садовник какой-нибудь, – уже на бегу обронил Ковар. – Мы все-таки в масках.

– Ха, садовник! Знаю я этого садовника, и он меня, кстати, тоже. Не хотелось бы, чтобы по голосу признал. И поделом ему, душегубу. Кто он такой, как-нибудь после расскажу.

Густав выжимал из авто все, что можно, и мы мчались по улицам Консо, пытаясь поскорее его покинуть.

– Вот будет дело, если мост чем-нибудь перегородили! – высказал Ковар вслух то, о чем думал каждый из нас.

Из этой слободки просто так не выберешься. С двух ее сторон – Кастонское море, еще с одной чуть ли не вплотную подобрались высокие холмы, где после ливней грунтовые дороги становятся непроходимыми. С четвертой – впадающая в море река, через которую перекинут единственный мост.

– По-моему, там какое-то шевеление! – Дуглас, перегнувшись с заднего сиденья, напряженно вглядывался вперед. – Ну точно же, Крис!

– Вижу, Дуг, вижу! Телегой мост перегораживают! Так, если придется выскакивать из машины, держимся вместе, не разбегаемся. Поодиночке нас легко возьмут. Густав, сможем мы ее машиной сбить? Или лучше сразу куда-нибудь завернуть, к холмам, например?

– А куда мы, к черту, денемся! – ответил тот, добавляя еще скорости, совсем уж непонятно как: машина и без того шла на пределе своих возможностей. – Держись! – заорал он.

Еще до того, как наше авто врезалось в телегу, откуда-то сбоку по нам ударили пули. Разлетелось стекло дверцы, что-то мне впилось в шею, и в этот самый момент мы с телегой и встретились. Машину сильно занесло, и только чудом Густав умудрился удержать управление, что спасло нас от падения в реку.

– Крис, куда?! – крикнул Густав сразу после того, как ему удалось обуздать машину, так и норовившую вырваться из-под контроля.

Ему было труднее всех: едва по нам начали стрелять, как все мы, скрючившись пополам, рухнули на пол. Густаву же приходилось следить за дорогой, и потому он лишь вжал голову в плечи.

– Давай к нашей!

Всем венделевская машина хороша – и салон куда просторней, и отделка – из дорогих сортов дерева и тисненой кожи, но следовало избавиться от нее как можно быстрее. К тому же, по утверждению Густава, наша куда быстроходней. Он вообще ее всячески нахваливал.