Дем Михайлов - Эхо войны

— Я всего лишь…

— Да! Ты всего лишь простой охотник! — взорвался Татарин, грохая кулаком по столу. — Сто раз уже слышал! Слушай, по-хорошему же с тобой говорят! Хочешь, чтобы по-плохому говорить начали?

— Не хочу, — признался я. — Но и подписываться на тухлое дело тоже не хочу! Какая разница, где сдохнуть — в пустыне или у вас в подвале?! Я вам зла не делал, Рашид Хасанович! И людям вашим поперек дороги не становился! Живу потихоньку и стараюсь никому не мешать. Почему обидеть хотите? Так дела не делаются!

— Зла не делал… — чуть подумав, согласился Бессадулин. — Ты мне нужен, Битум. Нужен позарез. Со своими людьми я уже говорил, и все как один указали на тебя. Будь у меня кто другой, равноценный тебе, — ты здесь не сидел бы сейчас. Я понять не могу — чего ты кочевряжишься? Чего рогом упираешься? Прокатишься по пустыне, поможешь обойти гиблые места, укажешь на верную тропку — и все! Как вернешься, будет тебе от меня хороший взгрев и большое уважение. А мое уважение дорогого стоит!

— Знаю, Рашид Хасанович, — обессиленно вздохнул я. — Знаю…

— Ну так что? Договорились?

— А если откажусь?

— Пойдешь куда шел, — пожал плечами Бессадулин. — Я не дурак проводника силой принуждать. Мне Сусанин не нужен, если знаешь о ком речь.

Кто такой Сусанин, я не имел ни малейшего понятия. Да и плевать. Главное в другом.

Если Бессадулин сказал, что я могу уйти, — значит, так и есть.

Да только как далеко я уйду? До первого глухого угла?

С Татарина станется приказать избавиться от меня, не привлекая ненужного внимания. Просто так, на всякий случай. Чтобы знающий опасности пустыни проводник не решил поработать на Пахана. С другой стороны, а зачем ему это? Насколько я знаю, Бессадулин никогда не отличался кровожадностью, скорее практичностью.

— Ну? — поторопил меня Бессадулин.

Выждав пару мгновений, я обреченно кивнул:

— Договорились. Если в цене сойдемся.

— Вот и молодец! А за ценой дело не станет! Луны с неба не подарю, но и не обижу! — довольно усмехнулся хозяин ТЦ, вновь чиркая зажигалкой. — Сигарету?

Неуверенно кивнув, я протянул руку, но Седой сам подошел к боссу и, кончиками пальцев подцепив из пачки одну сигарету, протянул мне вместе с зажигалкой. Сигарету я взял и сунул за ухо, а от зажигалки отказался, пояснив:

— Не курю. Кстати, о цене…

Хмыкнув, Татарин оглядел меня совсем другим, неспешным взглядом, задумчиво почесал щеку и, не торопясь переходить к делу, медленно произнес:

— Ишь как заговорил… Ну давай, озвучивай свою цену. Наверняка огнестрел попросишь? Учти, на калаш губы можешь не раскатывать. Самое большее — «Макаров» или «тэтэшник» получишь. К пистолету десяток патронов и одну обойму. И только по возвращении.

— Нет, спасибо, Рашид Хасанович, — мотнул я головой. — Огнестрел мне не нужен.

— Ну надо же, — приподнял брови Бессадулин. — Удивил. В первый раз вижу, чтобы охотник от пушки отказался. Что так?

— Не пользуюсь, — пожал я плечами. — Да и обращаться с огнестрелами не обучен. Мне с ножами сподручней.

— Не сходится что-то, — не поверил моим словам Татарин. — Товар горячий. Мог бы продать. Или на вещи какие выменять.

— Зачем, если я нужные мне вещи у вас возьму? И возьму сейчас, в уплату за будущую работу.

— Еще чего! — недовольно буркнул Седой из-за моей спины. — Как все сделаешь, так и расчет получишь. Понял?

— Не понял! — жестко ответил я. — И ты не командуй! Я с Рашидом Хасановичем разговор веду, а не с тобой. Ему и решать.

— Ах ты…

— Тихо! — рыкнул Татарин, и в кабинете мгновенно воцарилась тишина. — Чего хочешь за работу?

— Из вещей: штаны и куртку из вараньей кожи. Их на барахолке не найти, а если и попадутся, то рваные и в крови изгвазданные, — озвучил я первое требование. — И пару сотен паханскими. Это мне нужно сейчас, чтобы подготовиться к дороге. Как вернемся, там уже вам решать, будет ли доплата.

— А если решу не доплачивать? — мягко поинтересовался Бессадулин.

— Воля ваша, — развел я руками. — Мне с вами не тягаться. Но в городе про вас плохого не слышал.

— Ладно, тогда по-другому спрошу — почему не торгуешься, а? Как-никак в Азии живем, здесь без этого никуда. Ты цену заламываешь, я ее сбиваю. Мм?

— Вы не покупатель, а я не купец. Пусть мы в Азии, но жить я стараюсь по старой русской поговорке: «Не дели шкуру неубитого медведя». Кто знает, с чем мы вернемся, да и вернемся ли вообще. Здесь вы хозяин, а за городом хозяйка одна — пустыня. Как она решит, так и будет, — постарался объяснить я как можно подробней, чтобы у настырного татарина не появилось еще больше вопросов.

— Добро, — после минутной паузы кивнул Татарин. — Седой, выдай ему штаны и куртку из моих запасов, деньги отсчитай.

— Хорошо, Рашид Хасанович, — коротко ответил телохранитель, не сводя с меня глаз.

Кивнув, Бессадулин обратился ко мне:

— Договор?

— Договор, Рашид Хасанович, — согласился я. — Мне когда подойти?

— Тебе скажут, — туманно ответил хозяин толкучки. — Пока готовься. В путь выйдете не раньше чем через пару дней. Из города надолго не пропадай и не рискуй башкой. И самое главное — рот на замок. Никому ни единого словечка. Если узнаю, что растрепал кому наш разговор, то потом не обижайся. Отрежу голову и буду в своем праве. Понял?

— Понял.

— Вот и топай тогда, — буркнул Бессадулин, раскуривая очередную сигарету.

Седой положил руку мне на плечо, но с места я не тронулся, подчеркнуто уставившись в столешницу.

— Чего расселся? Поднимай задницу, — рыкнул охранник, но я не пошевельнулся.

— Мы вроде как все уже обговорили. Битум?

— Обговорили, Рашид Хасанович. Осталась только одна мелочь, — ответил я, отрывая взгляд от стола и переводя его на хозяина кабинета.

— Ну?

— Когда мы сюда шли, мне велели оставить рюкзак у входной двери. Без проблем — я оставил. Ваш дом — ваши правила. Все правильно. Но если я сейчас вернусь туда, к двери, и пойму, что в рюкзаке не хватает хотя бы одной вещи, то наш договор не состоится. Потому что так дела не делаются.

— Да кому твои грязные шмотки нужны… — глухо пробормотал Седой, но в голосе убедительности не чувствовалось.

— Из твоего рюкзака не пропало и спички, Битум, — веско произнес Бессадулин, и я понял, что, глядя на меня, обращался он к старшему охраннику. — Я тебе гарантирую.

— Спасибо, Рашид Хасанович, — вежливо ответил я и нарочито медленно поднялся на ноги. — До свидания.

— И тебе не болеть, — хмыкнул Татарин и, опустив голову, зашелестел разложенными на столе бумагами, показывая, что разговор закончен.

Уже в коридоре, едва мы удалились от двери Бессадулина шагов на пять, Седой ухватил меня за плечо и зло прошипел:

— Ну ты урод! Не мог только мне сказать про дерьмовый рюкзак? Хочешь мне проблем нарожать? Я же тебя с дерьмом сожру! Усек?