Дем Михайлов - Эхо войны

— Да погоди ты с самогоном, — отмахнулся Борис. — Дальше что было?

— Дальше? Дальше ничего не было. Пока Пахан с Татарином разобрались в ситуации, пока договорились и подтянули бойцов, день прошел. Ночью нападать не решились, а с утра Черной Юрты на месте не оказалось, словно и не было никогда. Несколько человек покопались в том бархане и на метровой глубине нашли остатки тринадцати скелетов, обглоданные начисто. Такие вот дела. С тех пор Черная Юрта появлялась рядом с городом несколько раз, видели ее и охотники в самых разных местах пустыни, но больше их не тревожили.

— Ни хрена себе…

— Угу. После этого было много слухов о столкновении с Песчаными людьми. Со всех песков слухи к нам приносило. И всегда столкновение кончалось печально для нападающих, — ответил я и, покрутив головой по сторонам, добавил: — Все, можно обратно на трассу выезжать.

Коротко кивнув, Борис исчез внутри грузовика. Через минуту массивная машина начала забирать в сторону, с хрустом подламывая под себя жидкие заросли саксаула. Из-под колес бросились бежать несколько суетливых крохотных ящериц, суматошно перебирая лапками. Следом за нами свернул автобус, и я с тревогой заметил, что, в отличие от капитально переработанного армейского грузовика, автобус с куда большим трудом преодолел изломанные кусты и песчаные наносы. Долго машинка не протянет, факт. Лучше бы Бессадулин вместо длиннющего автобуса отправил пару уазиков, имеющихся в его распоряжении.

Под рев движка грузовик взобрался на невысокую насыпь и, прогрохотав колесами, съехал вниз, чтобы начать штурм следующего склона, по чьему гребню бежала единственная трасса. Оглянувшись назад, я заметил ржавые рельсы поверх почерневших от времени и масла шпал. Железнодорожная узколейка, по которой некогда ходил поезд, возивший работяг на завод. Если верить побывавшим на заводе бойцам Пахана и редким охотникам, забиравшимся так далеко, сам поезд с прицепленными вагонами встал на последний прикол где-то рядом с заводом, где и ржавеет потихоньку.

Следующие пятнадцать километров пролетели довольно быстро и незаметно. В глаза бросалась многочисленная живность и зелень. Я лишь сокрушенно вздыхал, провожая взглядом медлительно шествующих черепах и целые цветочные поля из начавших вянуть желтых и красных тюльпанов. Здесь за час можно собрать столько добычи, сколько я находил за целый месяц в окрестностях города. Судя по торчащей из окна автобуса грустной физиономии второго проводника Ильяса, его обуревали те же мысли. Еще бы. Мы в буквальном смысле ехали по наваленным штабелями деньгам, попирали их колесами и безжалостно отшвыривали в сторону…

Правда, мой восторг несколько подувял, когда за следующим барханом оказался молодой серый варан, пытающийся выковырять из панциря черепаху исполинских размеров. Услышав шум двигателя, варан поднял узкую морду, увенчанную высоким гребнем, и проводил нас внимательным и, казалось, разумным взглядом холодно поблескивающих глазок. В приоткрытой пасти мелькал черный раздвоенный язык, снимая пробы запаха с воздуха. При этом он не забывал придавливать черепаху когтистой лапой. На черепашьем панцире виднелись глубокие царапины и шрамы, как новые, так и совсем старые, уже заросшие костью. Нет, не обломится молодому варану черепашьего мясца — старуха опытная и высовывать голову не собирается. Равно как и я больше не хотел покидать защиту бронированного грузовика. Варан молодой и еще дурной, но здоровенному четырехметровому ящеру хватит трех секунд и одного укуса, чтобы превратить меня в кусок окровавленного мяса. Так что жадность придется обуздать, все проблемы от нее…

Усмехнувшись возникшей в голове поистине философской мысли, я хмыкнул и потянулся к висящей на поясе фляге. Снял с пояса, начал открывать и едва не выронил, вздрогнув от раздавшегося позади резкого звука выстрела. Едва не вывернув шею, повернулся назад и увидел по пояс высунувшегося из окна автобуса мужика, целящегося в замершего на месте варана из охотничьего ружья. Опять грохнуло. И на этот раз придурок попал — варана качнуло от резкого удара, из чешуйчатого бока выплеснулся фонтанчик крови.

Попал, твою мать, гребаный дебил!

В следующий миг ящер уже мчался к медленно ползущему в песках автобусу. И мчался с огромной скоростью.

— Идиоты! На хрена?!. Стреляйте еще! Валите его живо! — завопил я, с силой вцепившись пальцами в железный край кузова. — Стреляйте, мать вашу!

Куда там… хохот веселящихся и чувствующих себя в полной безопасности бойцов мгновенно сменился испуганными криками и матерными воплями, когда разъяренное чудовище с размаху ударило в бок автобуса всей своей массой, заставив машину заметно пошатнуться. От толчка водитель влепился головой в ветровое стекло и рефлекторно вывернул баранку. Под визг застонавших от резкого поворота колес машина метнулась в сторону и едва не слетела с дорожной насыпи в кювет. Опомнившийся от удара водитель судорожно крутил руль, и автобус стал выправляться, когда его настиг таранный удар варана. Содрогнувшаяся от мощного тычка машина под крутым углом начала сползать с дороги. В салоне все полетело вверх тормашками — люди, вещи, бочки с запасенной соляркой и водой.

— Стреляйте! — надсаживаясь, закричал я и тут же завопил вниз, в пулеметное гнездо: — Тормозите!

Впрочем, кричал без нужды — чужаки сами разобрались с происходящим. Вопреки моим ожиданиям грузовик не остановился, а начал круто разворачиваться, расшвыривая наметенный на асфальт песок и пронзительно визжа покрышками. Ощутив резкий рывок за штанину, я поджал ноги и, рискуя свалиться, выбрался на крышу кузова. Из пулеметного гнезда показалась та самая девчонка, что была в кабинете Бессадулина. Только в прошлый раз у нее не было огромной винтовки с большим оптическим прицелом. Выражение лица совсем иное — не безразличное и отстраненное, как тогда, а крайне собранное, губы плотно сжаты, глаза не отрываются от хвостатой твари, по-прежнему долбающей несчастный автобус под аккомпанемент криков и грохота выстрелов.

За несколько секунд девушка сделала больше, чем орава засевших в автобусе бойцов, палящих в никуда: держа винтовку на весу, она приложила глаз к окуляру, и практически мгновенно раздался единственный выстрел. Варан, дернув пробитой головой, рухнул, забившись в конвульсиях, взрывая песок когтистыми лапами. На песок упали ошметки чешуи и плоти. А я с искренним уважением взглянул на чудовищно убойную винтовку и на щуплую девчонку.

Заскрипев тормозами, грузовик резко остановился, едва не налетев на автобус. Не совладав с инерцией, я кубарем скатился вниз, едва успев сгруппироваться и приземлиться на полусогнутые. Приземлился и тут же нырнул под грузовик, спасаясь от непрекращающегося ливня выстрелов из окон автобуса. Эти придурки все еще палили почем зря, нашпиговывая мертвого ящера свинцом!