Анатолий Ильинский - Лодка

— Бог в помощь.

— Уж он поможет, на… — экран погас на середине длинной заковыристой фразы.

— У боцмана был матерщинник попугай, — очень грустно начал рассказывать ни кому конкретно Тильс, — решил его боцман наказать за это. Завязал в мешок, и ну по палубе пинать. Потом выпустил. Тот из мешка вылез — еле на ногах стоит, огляделся мутными глазами, и говорит боцману: "Ни х… себе штормяга был!!!" Так и здесь.

По рубке долго метался нервный смех. Затем все замолчали. Было тихо, если не считать вечного гула генераторов погружения, да где-то очень далеко скребущий нервы противный протяжный вой.

— А, что это за перестук костяных кастаньет? — Сиз прислушиваясь, поворачивал голову к борту под разными углами, — такой дробный, что хочется чечётку бить.

— Не костяных, а каменных.

— Откуда мне знать какие они, я только костяные и слышал.

— Судя по звуку это очень, крупные кастаньеты, — поддержал разговор штурман.

— Да нет, разные.

— Это астероиды друг о друга стучат! — наложил своё заключительное резюме бортинженер.

Тильс с Локом быстро переглянулись и Тильс, резко развернувшись к пульту, стал что-то вызывать.

— Ну, хоть ты не тяни, — командир весь подался вперёд.

— Сейчас, сейчас. Всё! Похоже, конец СБРМам

— Не может быть! Хоть один, да должен был уцелеть!

— Даже не один, а целых пять, — второй помощник закончил опрос, и высветил на ПК зону, которая ещё находилась под контролем СБРМов.

— Чёрт!!! Только возле ворот и остались, — командор от досады закусил губу, — до чего ж они не надёжны и уязвимы, мать их…

— Зато мы теперь знаем, где здесь самое безопасное место, — штурман вертелся возле ПК.

— А я ведь их все стравил, ни одного не оставил, — Крейц откинулся в кресле, — боже, как я устал.

— Ничего, — Тильс закончил расклад на ПК, — можно один оставить на воротах, а по два раскидать на проходы.

— Что бы опять потерять?

— Есть альтернатива?

— А вот не надо наступать на горло песне, — Лок вновь оживился, — по два. Ты хочешь сказать, на начало и конец каждого прохода. Хотя кто знает, где у них начало… А на ворота и одного хватит, всё равно мы на них всё время посматриваем, так?

— Да.

— Молодец! То есть: пусть они там болтаются, сколько протянут, а к тому времени, либо ишак заговорит, либо падишах подохнет. Принято. Как только вся эта свистопляска утихнет, стазу разведёшь их.

— Слушаюсь. Знать бы только когда она утихнет.

Офицеры затихли, сами, пытаясь определить, когда же наступит, сей момент.

— А кто это так красиво поёт? — Сиз продолжал прислушиваться к какофониям стихий.

— Это Онти о себе заявляет, — пояснил адмирал, — оно и так на любое возмущение откликается, а при такой буре совсем наверно с ума съехало.

— Да там, похоже, целый букет всякой дряни, — оружейник поднял палец, — вот опять.

— Тогда и про СБРМы нечего удивляться.

— Остались от козликов рожки да ножки.

— Интересно, как там остальные наши серии "К"?

— Да уж, очень хотелось бы знать, как там наши остальные лодки.

— Точно! А то может мы последние на всю Вселенную.

— Связист, — командир решил пойти навстречу пожеланиям коллектива, — как там связь с лодками?

— Нет связи, не смог выйти с ними на эту связь. Они видимо ещё ни о чём не догадались, а может, те уже обо всём догадались… В общем, контакт не получился…

— О чём не догадались? — насторожился оружейник.

— Тебе же сказали, — повернулся к нему бортинженер, — "ни о чём".

— Ну, за "Камбалу" я, к примеру, совершенно спокоен. Там Минарс заправляет. Вот уж у кого выдержки и терпения на десятерых хватит. Никогда, никуда не спешит. Наверно сразу по входе в свою зону, залёг где-то, и теперь лежит, кино смотрит.

— А "Кальмар", там вообщ…

Необычайной чистоты и красоты пение обволокло лодку. Это была постепенно усиливающаяся песня без слов. В сопровождении дробного каменного перестука на фоне, которого оно происходило, это пение могло бы конкурировать с любым современным шлягером. Мелодия неслась ни грустная, ни весёлая, ни быстрая, ни медленная. Наверно даже специалисту здесь было бы весьма затруднительно идентифицировать мажор это или минор, а тем более определить пол поющего.

— Интересно, — Крейц подпирал рукой щёку, — если Элия здесь, кто же ещё умудрился так нализаться.

— Да это всё явно забортного происхождения, — возмутился тот.

— Я давно к ней прислушиваюсь, — пояснил удивлённым офицерам оружейник, — она сначала совсем тихой была, эта чудесная мелодия, а вот теперь всё сильней и сильней.

— Час от часу не легче, — штурман закатил глаза, — что за беспокойные соседи.

— Это мерзкие сирены заманивают своим сладкоголосым пением доверчивого космического странника.

— Адмирал, что это?

— Я не знаю, что это. Но, судя по красоте, опасным быть не может.

— Заблуждение. Самые опасные — всегда самые красивые. И наоборот. Это камуфляж

такой…

Всё кончилось, резко и неожиданно. Пение оборвалось, вой смолк, перестук постепенно затих.

— Всё, что ли? — Лок зевнул, — кина не будет.

— И, слава Богу.

— А посему… Остальные, пошли спать, — командир поднялся, — давай, давай, шевелись. Нечего тут торчать. Завтра трудный денёк предстоит, чувствую…

— Занга на пределе досягаемости, — бархатистый голос Сьюу прозвучал как пожелание спокойной ночи. — курсовой: сорок.

— Чёрт, чёрт, чёрт!!! — Крейц садясь в злобе, ударил обоими кулаками по подлокотникам, — боевая тревога!!! Блойдерная атака! Носовые к выстрелу! Малый — впер…

— Стрелять нельзя, — сбоку подсказал Тильс, — вокруг нас сплошная стена астероидов. — И уже тише добавил, — двигаться тоже не желательно.

Командир заложил такой нецензурный оборот речи по этому поводу, что ему сейчас мог бы позавидовать даже Выхлоп. Но, всё же быстро взяв себя в руки, приказал:

— Отставить атаку, отставить тревогу. Тишина на лодке!!! Всех касается! Попытаемся отсидеться, впрочем, нам больше ни чего и не осталось… Сьюу?..

— Дистанция до цели около сотни. Перемещается медленно. Идёт вдоль пояса астероидов на глубине в сорок — шестьдесят…

— Идёт на нас?

— Не уверен, я ещё действительно очень слаб. Я её просто чувствую, и она совсем не агрессивна сейчас.

— А как же ты пеленг так точно определил?

— С пеленгом проще… Извините… Изменила курс. Разгоняется. Идёт на нас.

Взгляд на ПК, на приборы, на Тильса. Второй помощник в ответ лишь беспомощно развёл руками. За бортом вновь из ниоткуда возникла чудесная мелодия. Голос продолжал выводить сложнейшую партию, вселяя необъяснимое спокойствие, даже в этом безнадёжном положении.

— Забеспокоилась. Зарыскала. Меняет курс. Уходит в сторону "ворот", напрямую, через "гостиную".