Анатолий Ильинский - Лодка

— Вполне.

— Так что всё зависит от упаковки. Правда, здесь, у нас несколько не так. Здесь на кону каждый день стоит всегда одна и та же ставка — жизнь. И потому в награду мы получаем только её. Оттого всё буднично и серо. Конечно при определённом артистизме, можно было бы каждый этот день из себя героев ломать. Только кому это надо? На нашей лодке предпочитают не слыть, а быть.

— И, тем не менее, вдруг начальник всё же сам, в наущение другим, вставит пробку, а вас сократит за профнепригодность?

— Вот уж вряд ли. Начальство обожает курировать понятные им в общих чертах и пестрящие непонятными, научными словами проблемы.

— Скажите Рик, а что за сон мучает командира, и почему этот сон на "Касатке" считают плохой приметой.

— Вон вы о чём? А я думаю: что вас всё время гложет? Ну, слушайте… Только заранее предупреждаю: сам факт — ничто по сравнению с обросшей его легендой. Как если бы побрить сибирского кота…

— Кого?

— А ладно!.. Давным-давно, в далёкой галактике бушевали звёздные войны… — Рик, уже войдя в роль рассказчика и принявший соответствующую позу, вдруг заскучал, и совершенно другим, нудным голосом продолжил:

— Во время одного из последних вооружённых конфликтов к папе-адмиралу приехал на каникулы сын-гардемарин. Погостил, полазил по блойдерным катерам — папа у него командовал соединением блойдерных катеров. Гардемарина даже дважды на боевое задание пустили — дерзость молодости. Отпуск кончился, надо в училище возвращаться, а тут как раз оказия — новейший крейсер "Дофин" после удачного рейда с ценнейшей добычей в брюхе на станцию дозаправки торопится. Да заскочил на огонёк, истраченный боекомплект пополнить. Адмирал с командором старые друзья. Сразу после дозаправки и гиперперехода, крейсер должен встретить эскорт. Всё отлично. Взялся подбросить сынка.

Крейсер совершает прыжок, но вместо эскорта после гипера на пего выскакивает "Лири", тоже новейший, но только играющий за другую команду. Расчет верный: "Дофин" не ныряет сразу же обратно в гипер, а ввязывается в дуэль. Однако вместо честного поединка его ждёт засада всего крейсерского соединения адмирала Каранча. Только у "Дофина" всё пока идёт хорошо. Он ловко маневрирует, наносит "Лири" значительные повреждения и уже готовится, прорвав блокаду улизнуть в гиперпространство, как вдруг попадет в накрытие. Однако прямых попаданий нет, а только роковой казус — в боевой рубке по тревоге не закрыли всего одну бронештору. Всего одну… Потом во всех уставах и наставлениях будут приводить этот пример. Как одна маленькая халатность… Много так же слухов было про диверсию. В общем — вы понимаете…

— И что же?

— Близким разрывом всех кто был в рубке через это окно — в кашу. В живых остаётся только гардемарин. Его вместе с креслом в боевой командный пункт забросило, двери ударной волной за ним захлопнуло, и заплавило так, что только на базе вырезали. Чудо. Теперь представьте себе корабль без командного пункта. Всё равно, что человек без головы. На крейсере паника. Ни кто не знает что делать. В центральный пост не попасть, да и уже незачем. Второй командный пункт на корме тоже разрушен. Противник моментом просёк ситуацию и даже огонь прекратил. Всей толпой к "Дофину" кинулись, и уже готовятся швартовы на него заводить, что бы к себе тащить, абордажные ракеты с присосками, полны народа. Всё готово. Но мальчик-то уже принял командование кораблём. Каранча дырки под награды на кителе сверлит. Вдруг смотрят: что такое? С "Дофина" блойдерные контейнеры отстреливают, а блойдер тем хорош, что пока не рванёт, ни кто не знает, кого он выбрал. Не скажу, какие у них в тот момент были рожи, но когда парализованный, обезглавленный крейсер неожиданно, весьма управляемо и ловко развернулся, да ещё тут же наградил "Журсу" полновесным бортовым залпом, эти рожи должны были бы вытянуться. А дальше как в сказке с хорошим концом — пришёл лесник и выгнал всех.

— Рик у меня и так языковые трудности, а вы ещё…

— Эскорт прибыл!

— И что?

— После такой славной охоты не осталось ни Ка, ни маленького лягушонка.

— Рик…

— Крейсерское соединение адмирала Каранча перестало существовать, и он сам тоже. Запоздавший эскорт оказался усиленным, да и противник к тому времени был очень занят, и прошляпил его появление…

— А кого выбрали блойдеры?

— "Нурсу". Это были два любимых крейсера адмирала Каранча: "Журса" и "Нурса". Однотипные два брата близнеца. Абсолютно одинаковые, и всегда вместе. Поэтому трудно было догадаться: на каком из них в данный момент держит флаг адмирал, так как он держал флаг сразу на обоих. И погибли вместе: "Нурсу" разорвали в молекулы блойдеры, а "Журсу" буквально за считанные минуты заколотил насмерть снарядами "Дофин", и потом сцепился с остальными. Они к тому моменту уже пришли в себя от неожиданности.

— А "Дофин"?

— Ему конечно сильно досталось. Настолько сильно, что его даже не стали восстанавливать. Потому, что восстанавливать в сущности, уже просто было нечего. "Дофин" так никогда и не состарился. Его поставили на вечный прикол и сделали из него памятник. Потрясающее зрелище, скажу я вам. Расстрелянный — живого места нет, искорёженный, но непобеждённый крейсер. Такие дырищи в корпусе, броня вывернута, весь избитый, оплавленный — он стрелял в упор и в него стреляли в упор. Когда от него отвязались, переключившись на эскорт, он был практически мёртв: у него осталось лишь два орудия вспомогательного калибра, и те уже без снарядов. Непонятно почему, но стоишь, смотришь, а изнутри гордость за державу распирает, аж слеза пробирает. И сам памятник выполнен гениально. Забитый насмерть крейсер, а изнутри корпуса боевой командный пункт просвечивает, и в нём фигура гардемарина командующего этой обречённой громадиной. С какой бы стороны не смотрел — всё равно фигуру в боевой рубке видно…

— А что с гардемарином дальше было?

— Про самого молодого командора тут же сняли фильм и раздули огромную агитационно-патриотическую компанию. Только гардемарин-командир всё время сторонился камер и публики. Хотя она, публика, его боготворила и носила на руках.

Всех оставшихся в живых с "Дофина" без исключения наградили специально выпущенными только для них орденами. А малышу кинули ещё и высшую степень…

Кстати, в Адмиралтействе потом все его командирские действия подвергли тщательнейшему анализу и признали, что хотя иногда они (эти действия) и были совершенно безрассудными, но без сомненья, единственно правильными в той ситуации.

— Большой экипаж был на "Дофине"?

— Около семисот человек.

— А сколько осталось?

— Ровно столько, сколько выпустили орденов. А орденов выпустили всего тридцать три. И это вместе с гардемарином. Сказать имя гардемарина?