Игорь Ветошкин - Последний из нас

— Ри — и — и — та — а!

Глупые люди, испугавшись выстрелов, начали панику и стали бегать в разные стороны по коридору. Артём с трудом пытался пробраться через толпу, расталкивал людей, кричал на них, и вглядывался в лица, надеясь найти её. Беженцев не пугал человек с револьвером в руках, они настолько обезумели, что утеряли возможность рационально мыслить. Разведчик машинально вжал голову в плечи и присел, когда за спиной затрещал автомат. Толпа, встретив преграду в виде автоматчика, разразилась страшным воем. Крики, стоны, плачь, топот, тарахтенье автомата, все звуки слились воедино. Люди, теперь уже слившиеся в одно единое, будто живое существо, бросились более целенаправленно — в противоположную сторону от опасности. Артём, лёг перед телом грузного мужика, прижался к стене, чтобы не затоптали, и приготовился к стрельбе. Беженцы падали, сражённые пулями, заскакивали в купе более сообразительные, а те, кто совсем растерялся, так и сыпались в коридоре, словно кошеная пшеница.

Хватило одного выстрела. Не потому что Артём был хорошим стрелком, просто автоматчик, стоял в полный рост, спокойно поливал свинцом коридор, совсем не ожидая отпора от кучи мирных людей. Грачёв попал Красному в шею, крупнокалиберная пуля «Питона» безжалостно откинула солдата. Двое других, которых успел заметить разведчик, скрылись в их общем купе.

Выбор предстоял трудный. Артём осмотрел коридор, с простреленными стенами, разбитыми окнами, полностью забрызганным и залитым кровью, заваленный трупами, и ранеными, ещё стонущими, но уже приговорёнными. Бежать дальше и пытаться найти Риту в этой безумной толпе, которая унеслась в конец поезда, или выполнять приказ, и вернуться в купе. Выбирать долго не пришлось. Трое Красных, которые торопились с той стороны, куда побежали беженцы, отрезали Артёма от бедной девушки. Парень подскочил, выстрелил дважды в солдат, которые сразу залегли и принялись огрызаться из пистолетов. Зазвенело разбивающееся стекло, захрустели пластиковые стены, но Артем, поскальзываясь на кровавых лужах, спотыкаясь о тела убитых, упорно преодолевал какие-то метры до спасительного купе.

Двое Красных, уже начали обшаривать вещи разведчиков, что они хотели найти, Артём спросить не успел. Зато успел выстрелами ранить в плечо самого дальнего противника. Второй оказался в невидимой зоне, чем и воспользовался. Выбив оружие из рук Артёма, солдат кинулся на парня, прижал его к стене. Грачёв явно запаниковал, хоть стонущий раненый вроде вышел из боя, но кроме верзилы, пытающегося удушить дерзкого офицера, ещё спешили трое в коридоре. Грачёв начал молотить кулаками куда попало, и оказалось, вывел противника на доли секунды из ориентации. Верзила отскочил, схватился за ушибленный глаз, и пропустил сильный удар в челюсть. Силы Артёма не хватило, что бы сбить такую массу с ног, но Красный отшатнулся к стене, бессильно сполз по ней.

— Генгис! — послышалось из коридора, — Он здесь!

Самого Генгиса, как и зовущего его человека, Артём не видел, но видеть особенно и не желал. Он кинулся к рюкзаку, где лежали запасные пистолеты, вытряхнул его, схватил Глок. Артём только успел передёрнуть затвор, когда в купе влетела чёрная тень. Он машинально отскочил в сторону, и что-то сверкнув, рассекло стол пополам, где секунду назад Артём подхватил пистолет. Грачёв вскинул Глок, выстрелил, но почти неуловимый противник оказался быстрее, и ствол ушёл в сторону. Лучшая оборона — это нападение, вспомнил Артём слова, сказанные ему Ефремом. Но действовать стал раньше, чем вдаваться в воспоминания. Ударив неуловимое тело, Артём убедился, что этот объект осязаемый, а не тень, как казалось. Оттолкнув противника от себя, парень бросился к Глоку. Генгис, а вероятнее всего это был именно он, упал навзничь, споткнувшись о вещи. Это оказался невысокий человек, полностью в чёрном костюме. Лицо было обмотано чёрной тканью, так, что виднелись лишь узкие глаза, в руках этого чудака был длинный меч, он же самурайский. Но видно было, что этот представитель древней культуры, не брезгует и современными благами. Весь он был увешан разными примочками, разглядеть которые Артём не имел возможности. Интересные гранаты, изогнутые ножи, иностранные пистолеты, да и мало ли что ещё скрывала тёмная ткань. Артём выстрелил, и попал, он был уверен в этом, но Генгис, как будто и не заметил этого, бросаясь из стороны в сторону, он нанёс колющий удар. Спастись от такого выпада у Артёма возможности не было.

С яростным рёвом Борис, словно товарный поезд, снёс худенького офицера, который спешно передёргивал затвор автомата. Вмяв тело в стену, Тельцов не остановился на этом, он продолжал бить обмякшего врага, раз за разом, будто позабыл об угрозе взрыва. Красный подскочил на помощь товарищу, схватил разведчика со спины на удушающий, оттащил. Борис в разбитое выстрелами окно уже видел, что несколько метров и поезд уже будет на мосту. Это придало парню сил. Яростно сопротивляясь, Тельцов скинул с себя противника, схватил автомат, и набросился на Красного. Он бил сильно, с яростью и злобой, бил офицера как последнюю гадюку. Противник бессильно извивался, стонал, но мучения длились недолго. Забив подрывника прикладом, Тельцов подскочил к рюкзакам, которых оказалось три штуки. Лампочки уже мигали, счётчик отщёлкивал последние мгновения, потому Борис даже думать не стал, что бы обезвредить, он с размаху выкинул все три, связанные проводами рюкзака через разбитое окно. Он обернулся, как сразу получил прикладом в лицо. В глазах появилась вспышка, на языке почувствовался солённый вкус крови. Приклад обрушился на Бориса снова, затем ещё раз. Довольно крупный Красный, остервенело, мстил за убитых товарищей.

Борис пригнулся, пропустил автомат над собой, и ударил в живот нападающего, выбил оружие из его рук, и со всей силы обрушил свой широкий кулак на нос врагу. Послышался хруст, потом злобный мат, но сдаваться подрывник не собирался, он схватил Бориса за горло, и вмял в стену рядом с окном.

Резвый старичок, который первым начал борьбу с минёрами, подбежал с костылём в руках, и со всей силой ударил по спине Красного. Тельцов воспользовался тем, что противник отвлёкся, и из последних сил выкинул его в окно. Но противник и не думал просто выпасть, он продолжал держать Бориса за куртку, более того, он даже перетягивал. Тельцов вцепился в стену и резиновую раму окна, но Красный был слишком тяжёлым.

— Отцепись, тварь! — уже в ужасе закричал Борис.

В ответ на что, противник вцепился ногтями в шею разведчику, и полностью выволок его из вагона. С жуткими воплями оба здоровяка полетели в высокую траву.

Клинок прошёл сквозь Артёма, и с треском провалился в пластиковую стенку купе. Грачёв закричал от боли, она заполнила сознание, страшным импульсом ударила в мозг. С жутким криком, уже не боли, а ярости, разведчик накинулся на Генгиса. Самурай явно не ожидал такого нападения, и к тому же лезвие меча застряло в стене наверняка. Артём ударил локтём прямо по лицу напавшему, схватил за грудки и вмял в стену. Генгис извернулся, выхватил длинный кинжал. Грачёв сдёрнул с нагрудных ножен противника кривой нож. Всё произошло более чем стремительно. Разведчик, пригибаясь под кинжалом врага, нанёс режущий с разворота. Нож Артёма зацепил скулу Генгиса, с противным звуком разрезанной плоти, лезвие пронеслось дальше, оставляя за собой кровавые брызги. Оба упали в разные стороны. Генгис схватился за лицо, Артём, за рассечённую вдоль руку, которая так неудачно попала под кинжал. На мгновение глаза врагов встретились.