Игорь Ветошкин - Последний из нас

— Эй! А как же мы! Постой! — закричала Рита, когда Мухин уже намеривался спасаться бегством, он нехотя вернулся, протянув девушке руку.

Сестру Рите пришлось поднимать самой, потому что Захар решил не задерживаться, и сразу пополз в ближайшее купе. Добравшись до окна, он вволю вдохнул свежего воздуха, относительно, разумеется.

— Мужик! Эй, да ты! Давай, хватайся! — закричал кто-то сверху, и в лицо Захару, упала пеньковая верёвка с узлами и петлями.

Пререкаться, а уж тем более отказываться от столь щедрого предложения разведчик не стал, потому сразу выпрыгнул в окно, и пополз по верёвке, опираясь ногами на стену вагона. Когда Захар преодолел уже половину пути, канат сильно натянулся, и начал трещать при каждом движении. Внизу, как оказалось, уже карабкалась Рита, с рюкзаком за спиной, и сестрой, которая обняла девушку спереди.

— Уйди! — рявкнул Мухин, когда верёвка жалобно затрещала, а сверху громко стали материться мужики, которые, по-видимому, и вытаскивали жертв.

— Пожалуйста! Прошу вас, не надо! — взмолилась Рита, оглянувшись на большую высоту, которую придётся преодолеть прежде, чем она попадёт в бурные, смертоносные, потоки ледяной воды.

— Свали, к чёрту! — уже в истерике закричал Захар, когда канат сильно дёрнулся вниз.

— Умоляю!

Мухин выхватил кинжал с пояса, и приставил лезвие к верёвке, ниже себя. Риту стала бить мелкая дрожь, она начала панически молить и просить пощады у разведчика, но Захар был неумолим. Он продолжал хладнокровно резать канат, стараясь не смотреть в глаза тем, кого собирается лишить жизни.

— У меня ребёнок, маленький, умоляю, не надо! — только и успела крикнуть Рита, как с противным треском разорвалась верёвка.

Вагон сильно качнуло, сначала он пополз вниз, потом резко остановился, словно передумав, и закачался. Ефрему стало ясно, что по видимому повисший над рекой вагон увлекает за собой и остальные. Но пользы ему эти знания не дали, он снова предпринял попытку залезть наверх. Стараясь не смотреть вниз, где он мог обнаружить тело погибшей девочки, он всё карабкался и карабкался, отталкиваясь от очередной стенки. Сильная боль во всём теле, лишали разведчика сознания, она овладевала им полностью, заполняла каждую клетку организма. Когда вагон дёрнулся снова, Ефрем не удержался, порезанные руки соскользнули со стенки, и с полным ужаса воплем он сорвался вниз.

Ломая ногти о пол, за который он пытался ухватиться, Дерягин не добился никаких результатов, и сильно ударившись животом обо что-то твёрдое, он выдохнул последний раз, и, крутанувшись в воздухе, плашмя упал в воду.

— Эй, а девка где? — с вызовом накинулся на выбравшегося, на твердую опору моста Захара, какой-то тип в форме.

Мухин, всё ещё не веря, что удалось спастись, пошатываясь, пошёл в сторону, когда Красный схватил его за плечо.

— Я с тобой разговариваю! — крикнул офицер в лицо разведчику.

Какое-то время, все выжившие, внимательно изучали Захара, смотрели на его мутный рассеянный взор, неровную походку, плавные движения.

— Вон, она! Зацепилась! — крикнул мужик в форме водителя поезда, — Скорее, подайте мне длиннее верёвку!

Когда все обернулись на водителя, в том числе и наглый офицер, Мухин очень резво схватился за кобуру табельного пистолета своего противника, и вырвал оружие, отпихнув Красного.

— Эй! Отдай мой пистолет! — взвизгнул хозяин оружия, но его резко пресёк Захар.

— Никому не шевелиться! Все в сторону! Назад я сказал! — направляя трофейный пистолет на толпу, закричал разведчик.

— Да иди ты! — отозвался водитель, продолжая спасательную операцию Риты и её сестры.

— Отойди оттуда! — истерично воззвал наркоман, направившись к непреклонному нарушителю.

Захар чувствовал своё неоспоримое превосходство, как человека вооружённого перед толпой охваченных ужасом людей, потому совсем не ожидал сопротивления. Офицер набросился на разведчика неожиданно, он оттолкнул пистолет в сторону от себя, и Захар машинально нажал на курок. Кто-то воскликнул, и, отшатнувшись, сорвался с моста, истошно, заорав. Нахальный офицер сразу получил пистолетом в лоб, и бессильно осел на землю.

Ледяная вода отрезвила капитана, не позволив ему потерять сознание. Теперь боли он почти не чувствовал, холод сковал его конечности, пронизал всё тело насквозь. Ефрем, впуская последние запасы кислорода, погружался всё глубже, при этом увлекаемый течением. В мутной воде мало что можно было увидеть. Смазанные силуэты людей, барахтающихся в бурных потоках, обломки поезда. Дерягин плавать не умел. Вообще. Он панически боялся воды. Врагов не боялся, темноты и высоты тоже, а вот погружаться в опасную, по его мнению, среду, смерти подобно. Теоретически он хорошо знал стили плаванья, и как это надо делать, но когда дело непосредственно доходило до воды, то тут он терял самоконтроль.

Вот и сейчас, он явно запаниковал. Широко раскрывая рот, предпринимая попытки вдоха, Ефрем принялся истерично барахтаться, вступив в дуэль со стихией воды. У него уже почти получилось поймать направление наверх, от чёрного дна, которого и видно не было, к свету, как со страшным грохотом и скрипом, который дошёл до слуха разведчика сквозь толщу воды, что-то свалилось в реку. Дерягин даже догадался, что это было, ибо только такое тяжёлое тело, как вагон, может, уходя на глубину потянуть за собой все предметы в воде с ужасной силой.

Лёгкие сжались в комок, сильно заболели, организм требовал кислорода. Последние пузырьки воздуха покинули рот Ефрема. Он уже плавно, бессильно провёл руками, пытаясь выплыть, а потом в глазах появились чёрные круги. Разум помутился, и Дерягин сделал вздох.

Бессильное тело, увлекаемое течением, устремилось ко дну.

Риту вызволили в последние мгновения. Водитель потянул девушку, за руку, как раз в то время, когда уже скрип железа атаковал слух выживших. Затрещали крепления, со свистом отлетели гайки, осыпался бетон моста, и вертикально висящий над рекой вагон сверзился вниз. Длины того, что некогда было вагоном, хватило, что бы достигнуть дна, и, подняв тучу брызг, он врезался в илистую почву. Капли воды долетели даже до людей на такой высоте. Все с ужасом, заворожено смотрели на это масштабное происшествие.

Негромко плакала сестрёнка Риты, которая уткнулась в грудь своей родной защитницы, обескуражено матерились мужики, не зная как помогать людям внизу, скулил поверженный офицер, исподлобья поглядывая на обидчика.

Зрелище под мостом вызывало не только жалость, сложно даже описать все те чувства, которые вызывают раненые, мёртвые люди, чьи тела виднелись на берегах. Суетились выжившие, помогая своим товарищам по несчастью, кто-то находился с ранеными, редкие смельчаки бросались в воду, спасая утопающих. А вагон стал заваливаться на бок по течению, погребая под собой сотни невинных душ. Крики, стоны, мольбы о помощи, все звуки смешались в сплошной гул. Страшный, вызывающий жалость.