Константин Стригунов - Контрмеры

Присутствующие умолкли. Противостояние между ними и русскими вынуждало последних к решительным действиям.

«В конце концов, не по нашим парням били высокоточным оружием» — подумал Паттерсон и в этот момент слово взял Холл.

— Можно было бы сформулировать свою претензию и через Госдепартамент направить ноту протеста их руководству, но это нам ничего не даст. Скажут, были учения, что не распознали цель, принятую как угрозу — в общем, стандартный набор.

— И не надо, — бросил Стивенс. — Как поступать в такой ситуации не в моей компетенции, но поднимать данную тему нам точно не следует. На любых переговорах каждая сторона будет все отрицать, ясно понимая отсутствие аргументов для обвинений с противоположной стороны. Кроме того, нет оснований считать, что отряду русских удалось спасти выжившего.

Все замолчали, но чувствовалось согласие со словами Стивенса, однако за возможный провал операции будет отвечать ЦРУ, особенно когда и если дело дойдет до слушаний в Сенате. «Проклятье» — злобно и большинстве своем на самого себя подумал Паттерсон.

— Лучше передайте подготовить ответ в соответствии с планом, разработанным на случай провала миссии, — мрачно произнес директор ЦРУ, продолжая неподвижно смотреть на погасшие экраны. — И пусть передадут инструкции послу в Москве. Генерал?

— Да, сэр? — откликнулся Холл.

— Куда направился самолет русских?

— Он лег на курс и сейчас движется на северо-восток.

— Значит, они просчитали дальше нас, — заключил Паттерсон и пообещал себе, что больше такого не повторится. Глядя, как зал покидают выскопоставленные чиновники, он впервые за всё время с начала операции пришел к нерадостному для себя выводу о чрезмерной переоценке своих возможностей. В конце концов, если отряд русских выживет и доберется к своим, это будет означать первое поражение его ведомства за все время текущего противостояния в Зоне.

Неопределенность сводила с ума. Филиппов не знал, следит ли за территорией беспилотник или его операторы сделали вывод о поражении цели, но рано или поздно придется выйти и рискнуть направиться к точки эвакуации. Постепенно звон в ушах спал и наступила зловещая тишина, чего в Зоне встретишь нечасто. Создалось впечатление словно ракетные удары спугнули всю местную фауну, которая в страхе попряталась по своим норам. Чуть позже выяснилось, что все-таки звуки были и более всего они походили на треск огня.

— Вы в порядке? — спросил он остальных. Другой грушник дал утвердительный ответ, но спасенный мужчина лишь отозвался болезненным стоном.

— Голова…

— Знаю парень, потерпи немного. Осталось добраться к зоне эвакуации.

— Я не могу идти больше, — вяло произнес инженер.

— Эй, только не сдавайся, хорошо? Остался последний рывок и мы будем дома. Ты же хочешь домой, верно? — в ответ слабое «да». — Отлично. Значит просто слушай и делай то, что я сказал. Договорились?

— Постараюсь, но… где мы? — дезориентация все еще не прошла, тем более в условиях полной темноты.

— Лежи спокойно. Мы накрылись специальной термотканью, чтобы нас трудней было засечь с беспилотника.

— С беспилотника? — удивленный голос Самонина.

— Да, парень. За тобой — а теперь и за нами — ведется настоящая охота и главным призом в ней будут наши бездыханные тела. Ты же не хочешь умирать?

— Нет! — откликнулся инженер более уверенным голосом и скривился от боли.

— Рука…

— Придется потерпеть, парень, сейчас мы не можем заняться ею.

«Отлично, — подумал капитан, — значит, постепенно приходит в себя».

— Хорошо.

Командир обратился по внутренней связи к остальным и провел что-то вроде переклички, по окончании которой выяснил, что на его запрос не ответили шестеро бойцов. Он закрыл глаза. Шесть человек — почти треть отряда! Но Филиппов не имел права сейчас раскисать — от него ждут четких и решительных действий. На несколько мгновений капитан представил, как поступил бы с теми, кто направил на его ребят ракеты и быстро прогнал от себя эти мысли, ведь месть — это блюдо, которое подают холодным.

— Вы оба сидите здесь, а я постараюсь выяснить, что происходит вокруг, — произнес грушник и выбрался из-под заваленной землей ткани камуфляжной расцветки. Командир отряда настроил прибор ночного видения и увидел поваленные стволы двух огромных деревьев, между которыми образовалась внушительная воронка. От нее шел дым, поднимаясь высоко вверх с лежащим рядом вырванным взрывом деревом, которое своими кривыми ветками разворотило промокшую землю. Филиппов через свзяь дал команду:

— Всем, кто выжил и в состоянии идти, выйти из своих укрытий. Место сбора — воронка.

Бойцы отряда ГРУ выполнили приказ и незамедлительно вышли из леса к своему командиру, но никто не подавал признаков паники или нервозности — такие последствия нельзя скрыть даже под противогазом и защитной экипировкой.

— Осмотрите территорию, — произнес командир. — Нужно знать, кто мог еще выжить. Ноль седьмой — подготовь радиостанцию. На связь выйдем когда уберемся подальше отсюда.

Самонина с одним из бойцов оставили возле ствола поваленного дерева, дав указание проверить состояние выжившего и оказать ему медицинскую помощь. Дюжина человек направилась прочесывать территорию, где могли быть другие члены отряда, но поиск дал лишь один результат — тело погибшего сержанта, на которого рухнуло дерево и одной из своих тяжелых веток переломала его пополам. Общими усилиями труп вытащили и закопали чуть поодаль в лесу, чтобы не оставлять никаких следов. Останки еще двух человек, разбросанные в радиусе пятнадцати метров нашли несколько позже и с ними поступили также, как и с предыдущим телом, но закопали в других местах. Рано или поздно зверьё, обладавшее поистине невероятным нюхом, раскопает трупы, но до того момента нельзя, чтобы враг сумел получить улики. Тела трех человек так и не были найдены, а их единственные свидетельства в виде оплавленных частей автоматов и пулемета обнаружили недалеко от самой воронки из чего сделали вывод, что вся тройка попала в самый эпицентр взрыва. Даже экспертиза не сможет установить их принадлежность к российской военной разведке, особенно с учетом экипировки отряда, которая почти вся состояла из вещей, используемых разными сталкерами, а про анализ ДНК в условиях Зоны и речи не могло быть. Исключение составили некоторые приборы и вставки костюмов, но об их уничтожении позаботились в первую очередь. По окончании заметания следов отряд боевым порядком вышел в направлении зоны эвакуации, обозначенной под кодовым названием «Аврора». Хуже всего пришлось спасенному инженеру, который едва держался на ногах и нуждался в полноценной помощи. Все взятые у него документы, нес лично Филиппов, понимая, что теперь они представляют ценность не только сами по себе, но и как символ ненапрасных жертв его ребят, погибших в адском огне.