Сергей Попов - Я иду

«Господь мой, заступник и вседержитель… – загорелось в уме я, – кого еще ты послал мне в испытание?»

– Сматываемся! Чего расселся!.. – взбешенно проорал Айс, не зная, что слух ко мне уже вернулся. – Спеклись, кажись, наши парни, что-то пошло не так…

И, не дав ничего сказать, – грубо схватил и рывком поднял.

– Бегом-бегом! Время, Сид, время! Если эти твари пронюхают, откуда прилетели вертолеты и, не дай бог, проследуют – все будет кончено! Ты понимаешь?.. – с необъяснимой злобой выпалил Айс и – дальше по мосту. – За мной!..

«Бетти…» – со страхом подумал.

И – догонять Айса.

По возвращению в Горизонт-26 с Марком произошли непоправимые изменения. Он резко стал молчалив, замкнут, на вопросы боевых товарищей отвечал либо жестами, либо кивками, на протяжении всего времени оставался крайне подавленным и нелюдимым. Первоначально те все списывали на глубокие переживания по погибшим ребятам и старались по возможности не дергать без надобности младшего сержанта, но когда он стал вести себя так и после похорон, войдя в казарму, – забили тревогу, забеспокоились. Кто посмелее – рисковали вступить в диалог, выдумывая самые наиглупейшие темы, лишь бы хоть как-то разговорить, отвлечь от пожирающей депрессии, другие – между делом интересовались о самочувствии, предлагали сходить в арсенал, чтобы проверить на всякий случай количество оставшихся боеприпасов. Остальные же в основном мысленно сопереживали и скорбели, не решаясь случайно потревожить или окликнуть. Но любые попытки как-то оживить Марка ни к чему не приводили – тот как сидел подобно камню на кровати, уставившись в одну точку, так и продолжал сидеть, не обмолвливаясь ни с кем ни единым словом. Рация, изредка голосящая на всю казарму, – и та не могла повлиять на Марка: он то игнорировал ее, то ненадолго выключал. После очередного такого неудавшегося сеанса связи, Марк грузно повалился на убранную кровать, скрипнув пружинами, и принялся играться с боевым клинком – то выпускать, то втягивать обратно.

Решив, что так больше продолжаться не может, кто-то из Тенеборцев встал, неторопливо подошел и присел рядом, сразу начиная прямой разговор:

– Послушай, Марк… – и тут же умолк – тот резко обернулся. Глаза совсем черные, лицо – посеревшее, напряженное, губы слиты в одну сплошную нить. Сам он, казалось, прожигал собеседника острым взглядом, нервно дышал. – Так нельзя, ты ведь себя загубишь совсем. Не понимаешь, что ли?

Марк промолчал. Продолжал палить того глазами.

Так и не получив ответа, боец с сочувствием посмотрел на сержанта, вздохнул и решил уходить, но только встал, – нежданно схватившая сильная холодная рука заставила осесть.

– Он мне за все ответит!.. За все… – вдруг порывисто прохрипел Марк, крепче стиснул кисть. Глаза теперь вспыхнули, заискрились, собираясь вот-вот пролиться слезами. – Сколько еще людей должно из-за него погибнуть?.. Ответь мне?!.. Сколько!..

– Марк… – в ответ испуганно произнес Тенеборец и – упал на пол: Марк в ярости спихнул с кровати.

Потом Марк вскочил, обвел бойцов каким-то осатаневшим взглядом и, ничего не объясняя, вылетел из казармы, совершенно позабыв снять измаранный кровью и соком боевой доспех.

Потом полубегом направился к научному комплексу. Дождавшись, когда ворота покорно откатятся в сторону, Марк под недовольные возгласы протиснулся меж столпившихся у входа ученых и, обезумевший, красный, вбежал внутрь.

Тут о себе напоминала рация. Он выхватил ее со злобой и, тараща глазищи на сотрудников комплекса, шокированных нежданным визитом, все же принял вызов:

– Младший сержант Харрис! Вы что себе позволяете?!.. – заголосил разгневанный профессор Гельдман. – Почему не доложили о прибытии!!.. Вы знаете, что вам за это будет…

Не дав тому вылить гнев до последней капли, Марк разъединился, повесил рацию на пояс и, полный решимости, – на второй этаж. Там ударом ноги вышиб дверь в лабораторию и ураганом ворвался, где застал профессора за напряженным разговором с кем-то по рации. Заметив Марка, Гельдман в испуге выронил ее, расколотив вдребезги, всплеснул руками, попятился.

– Вы?!.. Да как вы смеете?! Я сейчас же позову охрану!.. – ошарашенный столь дерзким появлением Тенеборца, возмутился он. – Убирайтесь отсюда! Пошли прочь!

– Мы и так твоя охрана, скотина… – убийственным тоном процедил Марк и надвинулся на профессора, на ходу громя и переворачивая научное оборудование. Он прекрасно понимал: деваться Гельдману просто некуда – мимо не пробежит, никуда не спрячется.

– Я призываю вас одуматься, младший сержант! Вы же ломаете себе жизнь!.. – вопил фальцетом Гельдман, отступая в угол. – Подумайте о своем будущем!!.. Подумайте!! Сколько всего вы потеряете!..

Но Марк неостановим. Он продолжал наступать, вгрызаясь в старика ненавистными глазами. Твердые, уверенные шаги, разящий взгляд, воинственный вид – все говорило о бесстрашии к последствиям: то, что копилось в душе ни один год, теперь бурлило, кипело, требовало выхода.

– Если вам плевать на себя, то подумайте хотя бы об отряде!.. – отчаянно пытался зацепить словами Гельдман. – Что с ним станет?.. ИЗ-ЗА ВАС!

Последнее сказанное все-таки кольнуло Марка, задело за живое, обожгла. Он в один прыжок очутился перед Гельдманом, схватил за грудки, порвав халат, несильно толкнул на стол. Профессор повалился на спину, поколотив все пробирки и склянки с жидкостями, с грудой осколков скатился на пол, закряхтел и пополз клопом.

– Сначала Чак, потом Айс… теперь из-за твоего проклятого отряда я потерял еще двух лучших бойцов… – Марк поймал старика за ноги, потащил на себя, – все эти твои провальные экспедиции, рейды… бесчисленные гибели при нашествии морфов… – рывком поднял, стащил разбитые очки. Светлые глаза Гельдмана метались в испуге, порезанный лоб кровоточил, лоснился потом, губы и брови сводила судорога. – А теперь ты, старая паскуда, решил похищать людей, заключать в клетки, как зверей в зоопарке, и выкачивать кровь, да?!.. Да ты хоть знаешь, что твое хваленое оружие – ничто перед новой разновидностью морфов, обитающих в Эпицентре, под землей!! Оно их не берет!! – тряханул разок-другой. – И почему ты отправил с нами этот чертов отряд поддержки? Ты ведь знал, что между нами возникнет конфликт! Знал ведь, сука! Да?..

Гельдман вздохнул, закрыл глаза.

– Ваш отряд не должен был вернуться из Эпицентра… – спустя короткий промежуток времени признался профессор.

После этих слов лицо Марка страшно исказилось, налилось кровью, уголки губ дрогнули.

– Что?.. – будто ослышавшись, переспросил он.

Добившись желаемого, профессор мерзко усмехнулся и продолжил:

– Вы и этот ваш… Айс много говорили за спиной, презирали, ненавидели… и не говорите мне, что это не так!.. – скользнул глазами заросшему крепким волосом лицу Тенеборца и решил добить: – Что, вдвоем настраиваете людей против того, кто дал вам защиту, крышу над головой, хлеб? Да у меня кругом уши! Кругом! А Вы… вы просто смешны, младший сержант, вы просто смешны, как и все ваши тупоголовые кретины с интеллектом ниже…