Алексей Корепанов - Копье и кровь

– Без проблем! – мгновенно отреагировал Габлер. И вполне искренне добавил: – Больше сорить не буду.

– Хочется верить, – уже не так строго сказал полицейский. – Иди, убирай за собой.

Крис, едва сдерживая улыбку, зашагал туда, откуда пришел. Как это здорово, что не пришлось никого бить и куда-то бежать… На ходу он оглянулся – полицейский уникар уже развернулся и медленно следовал на ним.

«Контролируют», – подумал Габлер.

И еще он подумал о том, как было бы хорошо, если у полицейских всей Империи не было бы других забот. Но вряд ли такое достижимо. Только наивные предки могли верить в идеальных людей, живущих в идеальном государстве. Ни таких людей, ни такого государства не будет. Во всяком случае, на его, Кристиана Габлера, веку.

«Но это вовсе не значит, что ты не должен хотя бы соблюдать чистоту на улицах», – сказал он себе.

Бутылка так и стояла возле скамейки. Крис поднял ее и направился к уже замеченной ранее урне. Ее темная полусфера распахнулась – и бутылка канула в подземную трубу, чтобы вновь увидеть свет только в ближайшем пункте переработки. Он повернулся к полицейской машине, разводя руки, – и та мигнула фарами, вновь развернулась и поехала прочь.

Габлеру не хотелось верить в то, что такие же полицейские покрывают темные делишки, которыми занимаются всякие типы в кабаках и коллхаусах столицы. Но разве так уж незаметны эти делишки?…

Об этом стоило подумать. Но не теперь.

«Вызывай такси – и в порт, – сказал он себе. – Термы тебя ждут, термы. И молись Триединому, чтобы помог беспрепятственно выбраться с Верки…»

Крис вышел из ванной и принялся неторопливо натягивать чистое белье, поглядывая на экран тивишника. Там по-прежнему мельтешило разноцветье какого-то песенного шоу. Правда, самих песен почти не было слышно, потому что Габлер убавил звук до минимума. Надев джинсы и свитер, он сунул ноги в мокасины и вытащил из стенного шкафа заплечную сумку, которую приобрел в шопе космопорта «Столичный». До посадки оставалось пять с лишним часов, однако ему уже не терпелось ощутить под ногами землю Роуза. Почти трое суток в полете… Чтобы время пролетело быстрей, хорошо было бы подремать или пожевать что-нибудь, – но сколько же можно этим заниматься? В кабаки Габлер не ходил, заказывал еду в каюту, и наелся, как ему представлялось, на два дня вперед. И душ принимал чуть ли не по десять раз в сутки – от нечего делать.

Он походил по каюте и в конце концов уселся в кресло, разбросал руки на подлокотниках, вытянул ноги и уставился в потолок. Из тивишника еле слышно доносилось рыдающее:

Так же, кажется, получалось и с ним, Габлером. Пока получалось. Во всяком случае, как ни стрелял он глазами во все стороны в залах космопорта «Столичный», но так и не сумел обнаружить ничьего к нему внимания. Еще в такси, по пути в космопорт, он кое-как натянул на себя плащ Низы и прикрыл пол-лица капюшоном. Понимал, что такая маскировка вряд ли работает, но все-таки сделал это. На посадку он прошел беспрепятственно, и на галере никто не пытался ворваться в каюту, и не крутились в коридорах подозрительные личности. Хотелось верить, что Шацкому и прочим сейчас не до него. Правда, путь еще не закончился, и слежку он мог просто не заметить… Однако надеялся, что за ним никто не наблюдает.

Когда система Юпитера сменилась системой Вертумна, он стал чаще смотреть на часы, словно рассчитывал, что от этого время пойдет быстрее. Но времени было наплевать на его душевное состояние и оно никуда не спешило. От нечего делать Крис порылся в Нете и узнал, что Вертумн – это римский бог четырех сезонов и их даров, и раньше эта звезда носила имя Одуванчик. Система насчитывала три планеты: Роуз, Роуз-I и Роуз-III. Столица планеты Роуз – второй от Вертумна – называлась почти так же: Роузия. Габлер не поленился продолжить свои изыскания и выяснил, что так решили увековечить имя Вирджила Роуза – руководителя Экспло [42] Экспло (от англ. exploration) – Служба дальней разведки. , умершего незадолго до первой экспедиции в эту планетную систему. В число экономических гигантов планета не входила, но и не плелась в хвосте. Однако многие там считали, что без Империи им будет жить гораздо лучше и веселей, и поэтому Роуз присоединился к Великолепной и Натали. Теперь же, если верить Шацкому, с «Вероной» было покончено. А еще на Роузе когда-то жили риголы, и имперцы их уничтожили. Но не всех. Лили Акимжанов, а точнее, Лили Ригол-Тилс-Веере-Мьон, была риголкой…

Или уже не была никем?

Крис старательно гнал от себя эту мысль, а она все возвращалась и возвращалась…

Совсем недавно пришел мейл от Гранаты.

«Со мной побеседовали высокие чины, – сообщал Мхитарян. – Теперь я на базе Твинса. Оставлен до особого. Как бы и не под арестом, но с базы – ни шагу. Что нисколько не мешает мне витать духом в любых краях Вселенной и даже за ее пределами».

«Понятно, – лаконично ответил Габлер. – Удачи».

Он был уверен в том, что вскоре с ним попытается связаться Шацкий, но не собирался отвечать на вызов грэнда. О том, что ждет его дальше, Габлер по-прежнему предпочитал не думать.

Пел в тивишнике, кажется, уже кто-то другой, но голос был такой же – рыдающий.

«И унес тебя ветер… – невольно мысленно повторил Крис. – И унес…»

Унидеск лежал на столике сбоку от кресла, по соседству с фигуркой единорога, ставшей для Габлера чем-то вроде талисмана. Он взял аппарат, повертел его в руках. Можно было просто набрать номер Лили…

«Нет, – сказал себе Крис. – Она не ответит на прямой вызов… А вот мейл может прочитать… если только… – Он подавил собственную мысль. – Прочитает! Верю, что прочитает! Хочу верить, несмотря ни на что! Прочитает – и сумеет подать какой-то знак… Уже там, на Роузе… Или все-таки ответит?»

Да, лучше послать мейл, а не делать прямой вызов, решил он. Он знал, почему так будет лучше для него: это давало возможность еще хоть какое-то время считать, что с Лили ничего не случилось.

Габлер подумал и медленно набрал несколько слов:

«Я на подлете к твоей родине. Две одинокие птицы – это уже стайка. Согласна?»

Сообщение ушло к Роузу, а Крис принялся бродить по каюте – от кресла к двери и обратно, – и в голове у него непрерывно стучало: «Отзовись… Отзовись… Отзовись!..»

И только сейчас он до конца понял, какие надежды возлагает на то, что Лили удалось ускользнуть от имперцев, что она жива…

Время, казалось, вообще застыло. Накрутив по каюте с десяток километров, Габлер распластался на ложе и уткнулся лицом в подушку. Он старался расслабиться, отключить мозг, но у него ничего не получалось.