Алексей Корепанов - Копье и кровь

– Что?! – Риголка стремительно подошла к нему и, подняв голову, впилась взглядом ему в глаза. – Что значит – пропало?

– Отправилось вслед за первым, – пояснил Крис и повел рукой к потолку. – Луч света – и все. Благодаря Низе… Анизателле… А ее больше нет. – Он кивнул на вешалку: – Это ее плащ…

Лили долго молчала, все так же глядя ему в лицо. Потом словно очнулась и отступила на шаг.

– Вот так все получилось… – Ее голос был почти таким же тихим, как звук тивишника. – И тут тоже не обошлось без тебя… Ладно, иди в ванную, – она показала за спину Габлеру, – а потом мы будем пить сильт, и ты мне все расскажешь.

– Я, собственно, на галере только и делал, что под душем торчал, – произнес Крис и посмотрел на свои ладони. – Разве что руки… – Он неловко улыбнулся. – Извини, что с пустыми руками. Как-то не подумал. Не тем голова была занята.

– Значит, вот так все получилось… – медленно повторила риголка, и Габлер понял, что она его не слышит, продолжая размышлять над сообщением об исчезновении Копья Судьбы. Об исчезновении, которое должно было сделать Императора более сговорчивым. Во всяком случае, давало надежду на это.

Крис бросил взгляд на Лили и направился туда, куда она указала. За передвижной стенкой обнаружилась угловая комната с набором какой-то стандартной мебели. В ее дальнем конце возвышался светлый матовый куб санузла.

«Все-таки это будет неправильно: быть в ванной и не помыться», – решил Габлер и принялся стягивать с себя одежду.

Покончив с водными процедурами, он пошел туда, где по-прежнему что-то бормотал тивишник и была видна мокрая пустынная улица перед домом. Лили Габлер отыскал в другой угловой комнате. Часть ее была отведена под всякие кухонные причиндалы, а у боковой стены стоял стол. Рядом с ним белели два легких на вид табурета. Лили расставляла чашки и обернулась, услышав шаги Криса.

– Садись. – Она кивнула на табурет. – Если ты голодный, могу…

– Я не голодный, – перебил ее Габлер. – А что такое сильт?

– Наш напиток, – пояснила Лили и взяла в руки большой кувшин, из горлышка которого шел пар. – Насколько я знаю, у землян главный напиток – чай. У пиктимов – лавара. Здесь, на Роузе, многие пьют сильт. – Она мельком взглянула в прозрачный овал на дымчатой стене. Овал располагался выше стола, и в нем виднелась еще одна улица и почти скрытый деревьями торец дома напротив. – Но никто нигде не говорит, что это старинный напиток риголов.

– Не слышал о таком. – Крис опустился на табурет, и Лили поставила перед ним чашку с зеленоватой жидкостью. – А я думал, земляне больше кофе пьют.

– Может быть, – не стала спорить Лили и обвела рукой стол, уставленный всякими блюдечками и вазочками с печеньем, булочками, раундлами и прочими кулинарными изделиями. – Ешь, пей и рассказывай. Все и подробно.

И Крис начал рассказывать, осторожно прихлебывая горячий сильт. Напиток был тягучим, сладковатым с кислинкой и ароматным, но аромат его оказался резковатым для чувствительного носа Габлера. Однако он не показывал вида, чтобы не обидеть Лили, а потом принюхался и почти перестал замечать этот запах. Риголка держала свою чашку в руке, но глотки делала очень редко и хоть и слушала внимательно, но не забывала поглядывать на улицу. Крис выкладывал все по порядку, с подробностями, но воли эмоциям старался не давать и никак не обозначать свое отношение к жрице беллизонского храма. Это было только его. Только его и никого больше.

– Значит, все еще впереди, – прищурившись, сказала риголка, когда Габлер замолчал. – Все еще впереди… – Она в упор взглянула на Криса: – Думаешь, забилась в дождливый уголок и крылышки сложила? – Ее глаза сверкнули. – Ошибаешься, Кристиан! У нас все было оговорено на случай провала. Я просто выполнила указание.

– А Каррин? Здено? – спросил Габлер.

– Не знаю… Но думаю, что… – Лили не договорила. Поставила чашку на стол, обхватила себя руками и ссутулилась на табурете. – Я не участвовала в операции, но тоже была в столице… в имперской столице… Наши должны были напасть на загородную резиденцию Императора, утром, когда он пойдет на взлетную площадку. Ждала… Потом получила условный сигнал от одного из наших – и сюда…

– Ты мне приснилась, когда я был у жрецов, – произнес Габлер. – И сказала, что вернулась на Роуз.

– Твоими снами я управлять не умею. – Риголка едва обозначила улыбку. – Но так оно и есть. Квартира не моя, хозяйка в Роузии. Кстати, это она написала тебе записку, под мою диктовку по мобику. Я пока отсюда никуда не выбираюсь, но повторяю: это не значит, что я спасовала. Дела можно делать и отсюда, из глубинки. Средства есть. И деньги, и Нет под рукой… – Она показала глазами на потолок, имея в виду, вероятно, второй этаж. – В соседней увартире пока никого, но скоро появятся… мои знакомые, скажем так.

– Я и не сомневался в том, что ты не спасуешь, – заметил Габлер. – По-моему, ты не из тех.

– По-моему, тоже, – усмехнулась Лили. – Тем более, родная земля всегда помогает. Это ведь территория риголов, самый краешек, и дальше, на запад и на юг. Город, конечно, не наш, его не так давно построили… Тут ведь вообще все было выжжено… Знаешь, что такое озоновая дыра?

«Озоновая дыра, – подумал Крис. – Грэнды устроили озоновую дыру. Геофизическое оружие…»

– Представляю, – сказал он.

– А теперь представь не только дыру, но и искусственную атмосферную линзу, – продолжала Лили. – Над нашей территорией.

– Представляю, – еще тише повторил Габлер, непроизвольно сжимая кулаки.

– И все-таки кое-кто уцелел. Зарылись под землю… Уходить никто не хотел, нельзя было уходить, понимаешь? Священные земли предков… Это было бы даже не предательство, это вообще вне каких-либо нравственных оценок. За гранью… У нас было много лесных поселков. Леса выгорели… Но за тридцать с лишним лет выросли новые… хотя уже и другие… Природа восстановилась кое-как, а вот… – Лили замолчала.

«А вот риголов осталось совсем немного, – закончил за нее Габлер. – Но остались!»

– Дожди очень помогли, – вновь заговорила Лили. – Оживили… Агеры тоже недавно появились, как и город. Нихрат – древнее название этой местности. Нашей местности.

– А что оно означает? – спросил Крис.

– «Край дождей». Хотя тут не только дожди. Иногда и потряхивает. Правда, несильно…

– Землетрясения?

– Скорее, отголоски. Чашка может упасть на пол или мебель чуть попрыгать. Там, дальше, к экватору, – Лили повела головой себе за спину, – тектонический разлом, вот сюда и долетает.

Некоторое время они молчали. Ток-шоу в тивишнике закончилось, и теперь там шла реклама.

– Ты ешь. – Лили кивнула на вазочки и блюдечки. – Как тебе сильт?

– Нормально, – сказал Габлер и сделал глоток. Напиток уже почти остыл и слегка загустел. – Раньше такого не пробовал.