Алексей Корепанов - Месть Триединого

Он рассказывал с любопытством слушавшим его девушкам о трудовых буднях эфесов (само собой, не вдаваясь во всякие специфические подробности) и, увлекшись, перешел к истории, которая приключилась с ним и Атосом в одном из кабаков Нью-Бобринца. Споткнулся на имени Атоса, помрачнел и махнул рукой:

‒ Это я не в тему… Вы уж нас извините, мистрисы, но мы должны вас покинуть. Пришло время для кое-каких процедур. ‒ Он выразительно посмотрел на Портоса. ‒ Надеюсь, ты не забыл?

‒ А? Ну, да… ‒ пробормотал тот, торопливо допил свое пиво и поднялся из-за стола. ‒ Действительно, процедуры. Врачи прописали. Приятно было пообщаться.

Он попятился, приложив руку к груди и кланяясь. Девушки понимающе покивали.

‒ А ты не идешь? ‒ обратился Арамис к Габлеру.

Крис взглянул на Низу. Ее черные глаза были неподражаемыми, и плавали в их глубине искорки легкой улыбки. Хорошей улыбки, доброй, нежной и… обнадеживающей…

‒ Я еще немного посижу, ‒ сказал он. ‒ Мне-то врачи ничего не прописывали.

После ухода Портоса и Арамиса беседа как-то расклеилась, да Крису и не хотелось разговаривать. Подруги Низы притихли, а потом заявили, что идут на обзорную палубу посмотреть на звезды. Ее они присоединиться к себе не приглашали, а сама она такого желания не высказала.

И Крис остался с ней вдвоем.

Нет, в кабаке было немало народу, но Габлер видел только ее. Анизателлу. Низу. Он был только с ней.

‒ А я тебя, честно говоря, сначала за хошку принял, ‒ немного смущенно признался Крис.

Анизателла подняла брови и улыбнулась. Взяла конфету и подвинула коробку к нему:

‒ Бери.

‒ А почему же ты ушла вчера?

‒ Бери, ‒ повторила девушка. ‒ Вкусные.

Крис взял гладкий коричневый кубик, сунул в рот. Действительно было вкусно.

‒ Ты ж совсем пьяненький имелся, ‒ сказала Низа. ‒ Что бы я с тобой делала?

У Габлера потеплело на душе, а беллизонка продолжала:

‒ И я ведь туда не за этим пришла. Просто ждала девчонок, захотелось пить соку. А потом они законнектили, вот я и ушла. Последний вечер, решили побродить… Семестр почти до нового года, домой не вырвешься, нельзя…

‒ А зачем тогда говорила, что подождешь?

Низа насмешливо прищурилась:

‒ А разве я именно так говорила? По-моему, ты несколько имеешь путать. И потом, если бы я тебя не обнадежила, ты бы не отстал, верно… Крис? А иметь дело с пьяным… ‒ Она поморщилась, опустила голову и покрутила пальцами недопитый бокал.

‒ Н-ну… ‒ смешался Габлер. ‒ Пойдем, потанцуем?

Беллизонка исподлобья посмотрела на него ‒ файтеру показалось, что глаза ее лукаво блеснули, ‒ а потом вдруг перевела взгляд куда-то за плечо Криса. Он хотел обернуться, но тут объект ее внимания показался в его поле зрения.

Это был крепкий бритоголовый малый с оттопыренными мясистыми ушами, в черной распахнутой курточке, под которой виднелась дымчатая майка с мельтешащими маркерами, и черных же брюках с накладными карманами, карманищами и кармашками. Вероятно, он только что вошел в кабак и тут же обратил внимание на Анизателлу. Судя по его туманному взгляду и нетвердой походке, заправился он еще до старта, в космопорте, или в каюте, а теперь душа его требовала чего-нибудь этакого. Обогнув стол и дважды покачнувшись при этом, он схватил девушку за локоть и обратил круглое плосковатое лицо к файтеру. Губы у него были вялые, и слова бритоголовый не произносил, а, скорее, с трудом выталкивал, как камни:

‒ Слышь, приятель, я попляшу с ней как бы… немного… да? Как бы вот… одолжу… чисто конкретно… да? А че, реально… Да?

Девушка сделала почти неуловимое движение, и ее локоть выскользнул из коротких пальцев бритоголового. Она слегка пожала плечами и всем своим видом словно говорила: грешно, мол, на таких обижаться.

Крис думал иначе. Но прежде чем приступить к чисто конкретному физическому воздействию на подгулявшего пассажира, решил прибегнуть к помощи слов. Да и подремывающего в углу вышибалу в синей униформе беспокоить не хотелось.

Он покачал головой:

‒ Боюсь, ничего не получится, мистер. Во-первых, у меня точно такое же намерение. Это даже не во-первых, а во-вторых, ‒ тут же поправился Габлер. ‒ А во-первых, нужно спросить саму девушку, захочет ли она с тобой танцевать.

Бритоголовый вытаращился на него так, словно услышал глас божий из тернового куста:

‒ Ты че, приятель? Кого спрашивать? Грязнокровку эту спрашивать? Ну, ты, вообще, конкретно, такое ляпнул…

Парня спасло только то, что Низа встала ‒ опять же, сделав почти неуловимое движение ‒ и заслонила крепыша собой от уже оказавшегося на ногах Габлера.

‒ Крис, прошу, не надо! ‒ умоляюще сказала она. ‒ Не трогай его.

Файтер попытался обогнуть ее и дотянуться до бритоголового, но у него ничего не получилось, потому что девушка была быстрее и вновь оказалась между ним и парнем.

‒ Не надо, Крис!

Бритоголовый только сейчас, кажется, разглядел комбинезон файтера Стафла, и его губы раздвинулись в кривой улыбочке:

‒ А-а, тут у нас звездные орлы… стафлёры?

‒ Извинись, гниль, ‒ сдерживая себя, процедил Крис.

Малый вновь выпучил на него глаза:

‒ Да ты че, реально не в себе, да? Перед кем извиняться? Перед этой? Не смеши, птичка. Я еще перед грязнокровками не извинялся.

Габлер больше не раздумывал ни мгновения. Оттолкнув девушку, он почти без замаха впечатал кулак в плоскую харю…

Нет! В конце концов эта была не пьяная драка.

На самом деле Крис только представил, как его кулак впечатается в плоскую физиономию бритоголового, костяшками пальцев ощутив, как вдавливается в череп нашлепка носа. В самый последний момент он изменил направление удара и, разжав кулак, вцепился в мясистое ухо. Дернул вниз, заставив парня согнуться и зашипеть от боли, и угрожающе повторил:

‒ Извиняйся, гниль. А то останешься без уха.

Бритоголовый шипел и извивался, и неизвестно, чем бы для него это кончилось, но тут Габлера сильно ударили чем-то твердым под колено. Он невольно присел, выпустив ухо бедолаги. Крутнулся на месте, совершив пол-оборота и приготовившись отразить опасность с тыла. Но за спиной у него не было опасности. За спиной у него была Низа. Очевидно, это именно она саданула его под колено. Чем? Да своей же коленкой и саданула.

‒ Прекрати, Крис, ‒ сказал она и, глядя с мольбой, схватила его за руки. ‒ Не надо устраивать побоище. У меня могут иметься неприятности…

Низа отпустила его кисти, и Габлер вновь повернулся к парню. Тот стоял, согнувшись, одной рукой упираясь в бедро, а другой держась за покрасневшее ухо. Между столиками к ним пробирался здоровенный вышибала. Оказывается, он вовсе не дремал в своем углу. И, возможно, уже вызвал гардов.

‒ Проваливай, гниль, ‒ сказал Крис. ‒ И в следующий раз думай, прежде чем говорить. А то вот так нарвешься ‒ и думать будет нечем.