Алексей Корепанов - Прорыв

— Э! — подал голос Тангейзер. — Просили же попроще!

— Ах, да! — вновь спохватился Спиноза. — Я говорю, возникает Зет, связанный и с Иксом, и с Игреком, но при этом ни один из этих символов может и не подозревать о наличии других. Но связь есть, и соответствующие действия тоже есть. В таком разрезе. Надеюсь, просветлел ваш ум — иль вы все так же ни бум-бум? — не удержался-таки бронеход.

— Кажется, дошло, — медленно покивал Дарий.

Тангейзер чуть ли не с восхищением взглянул на него и почесал нос корешком увесистого тома инструкции.

— Расскажи всем, — попросил он.

— Элементарно, Ватсон.

Силва и не подозревал, что где-то на другом конце Галактики точно такие же слова уже сказал или еще скажет следователю Шерлоку Тумбергу начальник отдела пассажирских перевозок Теодор Березкин.

— О! — воскликнул Спиноза. — Знаем классику? Выходит, танкисты не безнадежны, уровень их подтянуть еще можно.

— С танкистами все в порядке, — с достоинством произнес Дарий. — Вероятно, на заводе тебя не совсем правильно сориентировали в этом плане. Эти челябцы такие челябцы… Так вот, кто такой или кто такие Икс, я не знаю, но, вероятно, это те, кто тут, на Пятке, жили (или и до сих пор живут) и соорудили этот самый Пузырь. Игрек — архамасса…

— А Зет — Простыни! — радостно подхватил Тангейзер.

— Именно, — подтвердил Силва. — Иксы почему-то до архамассы дотянуться не могут, но и другим не желают ее отдавать.

— Возможно, они выступают в роли собаки на сене, — вставил Спиноза.

— Пусть так, — согласился Дарий, не желая вопросом «что это за собака на сене и при чем здесь она?» отвлекаться от темы и показывать недостаток эрудиции. — Значит, делиться не желают и, сами того не зная, создают Зетов, то есть тварюг этих летающих. Они и материальны, и нематериальны одновременно… однако пальба наша им не по нутру! Но Иксы бессознательно все рожают их и рожают, и так может продолжаться до тех пор, пока мы этим Иксам головы не пооткручиваем. Правильно, Бенедикт?

— Не исключено, — сказал танк. — Но это не значит, что дело обстоит именно так.

— Ага… — Дарий вскочил с кресла и принялся бродить по салону, сосредоточенно покусывая губу и с силой водя рукой по своему слегка отросшему темному ежику. Невысокий рост позволял ему передвигаться по танковой башне, даже не пригибая головы. — Простыни летают… Мы их кокаем… Иксы производят новых гадов, мы их снова кокаем… Материальны-нематериальны… Стоп! — Он резко остановился и поднял глаза к потолку, словно Спиноза находился именно там. — Как ты может судить о Простынях, Бенедикт, если ты их в глаза… то есть в объективы не видел?

— Я уже объяснял, — сдержанно ответил танк. — Руководствуясь позицией феноменализма… Ладно, буду краток. Я ведь сказал: «во-первых», но не успел сказать: «во-вторых»…

— Не помню, — буркнул Силва. — Ты много чего наговорил, все и запомнить невозмож…

— Так что «во-вторых»? — нетерпеливо перебил его Тангейзер. — Беня, как ты пронюхал, что такое эти глазастые тварюги?

— Глазастые? — переспросил танк. — Что ты имеешь в виду под этим словом?

Диони фыркнул:

— Глаза, что ж еще?

Для убедительности он ткнул себя пальцем в глаз и зашипел от боли, а инструкция вновь с шумом упала на пол.

— Ну да, — поддержал напарника Дарий. — Сначала были красными, теперь черные… Белые тряпки с черными глазами.

— Ах вот почему вы называете их Простынями, — обрадованно сказал танк. — Секундочку…

Из потолка молниеносно выдвинулся какой-то прут и повис у лица Тангейзера, который сидел, прижав ладонь к пострадавшему глазу. На конце прута висел мокрый кусок ваты.

— Приложи к глазу, это примочка, — пояснил танк. — Снимает боль мгновенно, всегда и непременно!

Тангейзер молча взял вату и, откинувшись в кресле, последовал совету Спинозы. Страдание на его лице почти сразу сменилось умиротворенностью.

— Вот так, — сказал супертанк. — Коль быстро помощь оказать, не будет раненый страдать!

— Спасибо, Беня! — с чувством произнес Тангейзер. — А если еще пивком угостишь…

— При выполнении работ боец не пьет! — мгновенно отрезала боевая машина.

— Нет, ты не философ… — пробормотал Диони. — Ты точно поэт! Этот… Гомер Симпсон, который про Троянскую битву насочинял…

— О Троянской войне миру поведал иной Гомер, — назидательным тоном сказал танк. — «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал…» Но за комплимент спасибо. А пиво, равно как и прочие содержащие алкоголь напитки, в моем продуктовом запасе не предусмотрено.

— Жаль… — вздохнул Диони.

— Мы о Простынях говорили, — напомнил Дарий.

— Да-да, — подтвердила чудо-машина. — Значит, вам эти… м-м… эти в некотором роде симулякры [10] Симулякр — «копия», не имеющая оригинала в реальности. представляются белыми тряпками с глазами. Смею вас заверить, на самом деле они вовсе не белые, и глаз у них нет. Это у вас в голове воронка Шеррингтона работает — я имею в виду расширенную трактовку: мозг подгоняет неведомое ему хоть под какой-то шаблон. Если уж с чем-то их и сравнивать, то, пожалуй, они весьма похожи на понтингамских бурабуластиков. Но те, конечно, побольше. И летают не очень… Скорее, прыгают.

— Откуда ты знаешь, что они похожи на этих… бура… бастиков? — встрепенулся Силва, только-только вновь усевшийся в кресло.

— Вот это и есть мое «во-вторых». Я их вижу.

— Как?! — в унисон воскликнули оба пограничника, одновременно подскакивая на сиденьях.

И почти тут же спросили о разном, но вместе, так что получился хаос звуков.

— Видишь сейчас? — спросил Силва.

— Где ты их видишь? — спросил Диони.

Замечательная машина разобрала оба вопроса и дала ответ:

— Вижу я их сейчас, к северу отсюда, за обращенным в нашу сторону участком стенки образования, которое вы называете Пузырем. В воздухе находятся двенадцать Простыней. До ближайшей — семь тысяч девятьсот тридцать два метра. Если округленно.

Дарий восхищенно охнул, а Тангейзер вытаращил глаза и спросил:

— Ты их различаешь даже за стенкой? В глубине Пузыря?

— Да, отлично различаю, — скромно ответил Спиноза. — Красиво они летают. Прямо как ангелы какие-нибудь.

Он замолчал, словно ожидая реакции собеседников. Не дождался — и заговорил торжественно и нараспев:

Перебивать Спинозу Дарий и Тангейзер не пытались. Они просто его не слушали, думая об одном и том же. Обзорные экраны не были включены, и бойцы не видели, что делается снаружи. Но танк стоял на открытой площадке, с которой хорошо просматривался Пузырь, возвышающийся в отдалении от погранзаставы. Получалось, что танк можно использовать не просто в качестве убежища для наблюдателя — он и сам мог быть наблюдателем, да еще каким! Он, в отличие от приборов пограничников, не только без проблем видел Простыни, но видел их в глубинах Пузыря! И мог предупредить об их приближении к цепи пунктов обороны! Похоже, скоро служба будет казаться медом, вкуснейшим медом, который и по усам будет течь, и в рот попадать, только глотать успевай…