Алексей Корепанов - Можай

— Понятно, — сказал Дасаль. — Наверное, жрецы знают, что делают.

— Именно это я и пытался втолковать Трол-лору и Энни. А они сердятся.

Боковым зрением груйк видел, что черноволосая опять высунулась из-за угла и все слышит. И сказал специально для нее:

— Значит, ни ты, великий вождь, ни ты, мудрый колдун, не знали о намерениях жрецов. А небесные роомохи вам не верят и сердятся. Я попрошу их не сердиться.

Дасаль чуть повернулся к девушке, и ее голова исчезла.

— Это будет очень хорошо, Станис, — сказал вождь.

Груйк забрал рюкзак, и они втроем вернулись на площадку перед храмом Небесной Охотницы. Дасаль снял с головы церебротранслятор, выключил его и отдал Троллору.

— Господин Дикинсон, — сказал он, — пять минут назад меня приняли в это племя, и я остаюсь здесь. Только не включайте переводчик. Когда вернется господин Тумберг, я выставлю ему кое-какие условия. Если он их примет, — Дасаль бросил взгляд на вождя и колдуна, теперь не понимающих ни слова из того, что говорил груйк, — вы вновь сможете увидеть вашу жену. В отличие от этих парней, я далеко не всегда говорю правду, но сейчас не тот случай. В том, что я сказал, нет ни грамма лжи. Отвечаю!

— Но вы же обещали, что уговорите их вернуть Занди! — нахмурился Троллор.

— Извините, но я немного не так говорил, — тонко улыбнулся Дасаль. — Я говорил, что могу помочь вернуть вашу жену. И я действительно могу помочь. Но это будет зависеть от господина Тумберга. Если он откажется от своих претензий ко мне, Станису Дасалю, и прекратит свои наезды… — умелец оборвал фразу. — Хотя, вообще-то, являясь членом этого племени, я не подпадаю под юрисдикцию Межзвездного Союза… Так вот, если он откажется от претензий, то все будет ништяк. Поэтому давайте подождем его возвращения.

— По-моему, у вас какое-то специфическое толкование термина «лицо свободной профессии», — пробормотал Троллор. — Правильнее будет: «лицо, нарушившее закон». Согласны?

— В данном случае это значения не имеет, господин Дикинсон, — еще тоньше улыбнулся груйк.

— Папа, с этим типом все понятно! — с возмущением вмешалась в разговор Эннабел. — Он преступник, а Тумберг его ловил, потому и оказался на корабле. И поймал! А этот тип сбежал и, наверное, случайно увидел жрецов, которые маму уносили. И подсмотрел, где ее спрятали. И теперь хочет, чтобы Тумберг его отпустил, а он скажет, где искать маму. Но это Тумберг и сам может установить, он же полицейский! Найдет след, и маму найдет!

— У вас очень сообразительная дочь, господин Дикинсон, — с одобрением сказал Дасаль. — Хотел бы иметь такую подель… э-э… помощницу. Но у госпожи Дикинсон слишком упрощенное представление о той задаче, которую придется решать. Поиски, учитывая характер местности, могут продолжаться годами… и все равно не увенчаться успехом.

Эннабел встрепенулась, собираясь выдвинуть какой-то контраргумент, но так ничего и не придумала и сникла.

— А если мы вас сейчас арестуем? — вдруг подал голос один из танкистов и потянулся к кобуре.

Дасаль поднял брови и иронично усмехнулся.

— На каком основании? Вы работник правоохранительных органов? Какое вы мне предъявляете обвинение? Да я вас по судам затаскаю. Хоть я теперь и гражданин народа, не входящего в состав Союза, но подать в суд имею полное право. Так что давайте не делать резких движений и разойдемся мирно.

— Когда роомохи узнают, что вы рассказали нам, где их богиня, они как минимум лишат вас гражданства, — заметил Троллор. — Если не хуже.

Умелец повернулся к нему, продолжая держать танкиста в поле зрения.

— Простите, чем вы занимаетесь, господин Дикинсон? Предпринимательством, так вы говорили? Я всегда думал, что такая деятельность требует неплохой смекалки, а вы ее почему-то не демонстрируете. Вы ведь только что посоветовали мне не рассказывать, где находится ваша жена. Или я вас неправильно понял?

Троллор угрюмо промолчал.

— Да, наверное, я вас неправильно понял, — покивал груйк. — Разве в ваших интересах давать мне такой совет? И я, конечно же, все расскажу господину следователю. После того, как он пообещает, что эти симпатичные аборигены не узнают, кто указал местонахождение их богини. Это вдобавок к обещанию меня не трогать. Не думаю, что господин Тумберг не сдержит свое слово. Возможно, вы не знаете, чем это грозит, но уж полицейский-то следователь знает наверняка.

— Вы имеете в виду, что полицейские, нарушившие слово, не живут долго? — мрачно поинтересовался Троллор.

— Я этого не говорил, — усмехнулся Дасаль. — Но можете спросить у господина Тумберга. Такие сведения на киче… э-э… в тюрьмах разносятся быстро.

— Ну, вы и штучка… — сквозь зубы процедил лабеец.

— По-моему глубокому убеждению, господин Дикинсон, — проникновенно начал Дасаль, — вся беда в том, что в Союзе слишком много законов. И большинство из них носит запретительный характер. Ладно, я бы сейчас хотел отдохнуть. С раннего утра на ногах… Мне тут жилище пообещали, так что я пойду. С вашего позволения… А вы уж не сочтите за труд и дайте мне знать, когда появится мистер Тумберг.

Утром капитан Макнери позволил себе полежать подольше — корабль никуда не летел, а стоял, словно находился в каком-нибудь порту. Не хватало только кабака, куда можно было бы отправиться с заслужившей такое право частью экипажа. Вчерашнее помнилось достаточно ясно, и в душе космического волка всколыхнулась досада на ветреную Пинни Гро. Всколыхнулась — да и улеглась. Не хватало еще делать из этого трагедию. Линс Макнери был не из таковских. По укоренившейся привычке он, еще не совершив утренних процедур, связался с рубкой — и оказалось, что далеко не все находятся на рабочих местах. Начинать утро с разноса не хотелось, да и понятно было, что команда расслабится, узнав о близком возвращении к нормальной жизни. Поэтому капитан ограничился легкой руганью и обещанием походатайствовать перед руководством о лишении разгильдяев части зарплаты. В соответствии с пунктом их контрактов о мерах воздействия при недобросовестном исполнении должностных обязанностей. После ругательной части разговора он узнал от Элвиса Косты (у первого помощника были красные глаза, и перегаром несло даже с экрана) о том, что поутру с «Пузатиком» хотело пободаться морское чудовище, но танкисты заставили его позорно отступить и вернуться в родную стихию. Услышав такое, Макнери связался с лейтенантом Ольгундом Брюмом и выразил бравым военным свою признательность. И получил еще одну новость — об ушедшем с берега пассажире и бросившемся за ним вдогонку Дунго Коваржеке. Из описания он понял, что речь идет о преступнике Станисе Дасале, и некоторое время размышлял, нужно ли посылать танк вслед за полицейским. А вдруг местный водоплавающий гигант вздумает повторить атаку на лайнер? Вдруг он убрался отсюда не просто так, а с намерением привести еще пару-тройку себе на подмогу? В конце концов, Коваржек вооружен и должен справиться сам, это его работа. Были бы проблемы, позвонил бы. Не знает номеров членов экипажа? Так может позвонить Тумбергу, а тот свяжется с кораблем.