Алексей Корепанов - Можай

— Господин Тронколен, помнится, вы говорили, что в детстве с вашей сестрой произошло какое-то несчастье, и ее пришлось погрузить в сон. А что именно с ней случилось?

Бывший предводитель иргариев оторвал взгляд от экрана и уставился на следователя.

— Извините, если вопрос вам неприятен, — тут же сказал Тумберг. — И можете не отвечать.

— Да нет, отвечу, — произнес Хорригор. — Просто вы как-то ни с того ни с сего… — Он скользнул взглядом по сидящим напротив, у противоположной стенки, Маркассе и Оберу, которые прислушивались к разговору. — Все почти банально: мою сестру отравили. Яд предназначался мне, а пострадала Изандорра…

Не стоило спрашивать, кто пытался отравить руководителя иргариев — ясное дело, это постаралась противоборствующая сторона, сородичи Маркассы и Обера.

— Вся беда была в том, что я узнал об этом не сразу, — с мрачным видом продолжал Хорригор. — А потом действовал в спешке, не взвесив как следует все варианты. Воспользовался одним сильным заклинанием, не просчитав последствий. И вместо противоядия получил совсем другой результат. Вернее, яд-то был нейтрализован, но Изандорру я разбудить так и не смог. И хорошо, что средство все-таки нашлось, но уже без моего участия… — он вздохнул.

— Извините, — повторил Шерлок. — Просто такая у меня привычка: все выяснять до конца.

— Это профессиональное, — усмехнулся бывший властелин.

— Да уж, — развел руками Тумберг.

— Не позавидую вашей жене, Шерлок, — подала голос Маркасса.

Тумберг промолчал и вдруг сообразил, что и думать забыл о Мирилинте. А ведь она, наверное, беспокоилась о нем, места себе не находила… Наверняка ведь уже знала, что стряслось с «Пузатиком». А вот он не только нашел себе место, но и считал его вполне удобным, потому что ее не было рядом, с этой бесконечной трескотней…

И такое состояние вновь наводило его на размышления насчет возможности совместного жизненного пути.

Шерлок настолько погрузился в себя, что пропустил переговоры Дария с дежурными по складу. Правда, Силва не столько говорил, сколько слушал то, что сообщал ему то ли Рам, то ли Шиам, и становился все мрачнее. И когда он повернулся к пассажирам, те сразу поняли по его лицу, что сейчас на них свалится очень плохая новость.

Увы, так и оказалось. Транспортнику Дальразведки не удалось покинуть систему Можая — созданная Дыра почему-то не действовала. Бригада пробовала разобраться с этой проблемой, транспортник повторял попытки, но все было тщетно. Разумеется, специалисты не собирались опускать руки, однако все шестеро находящихся в танке слабо верили в то, что это приведет к успеху. Вряд ли тут можно было говорить о случайности — система Можая была ловушкой. Все это поняли, а Спиноза еще и констатировал, хоть и сделал это в достаточно мягкой форме:

— Похоже, что если отсюда и есть выход, то отыскать его в рамках господствующей парадигмы не представляется возможным.

Никто комментировать эти слова не стал. А Тумберг позвонил капитану Макнери и сказал о системе «ниппель»…

Казалось бы, что может быть хуже исчезновения надежды? Но есть, есть и кое-что похуже: ее повторное и, видимо, окончательное исчезновение.

И танк заполнила тяжелая безысходная тишина…

— Ну и что? — наконец нарушил ее Шерлок Тумберг. — В Темные века все тоже топтались на одной-единственной планете, и ничего, очень даже неплохо жили. Причем именно топтались, локтями друг друга толкали, а у нас тут простор…

— По сравнению с местом моего недавнего заточения, пространства здесь чуть ли не бескрайние, — поддержал его Хорригор.

— И есть на чем в космос выйти, при желании, — добавил Уир Обер.

— Кто б ты ни был, куда б ни шел, ты неподвижен — ты ось круговерти [8] Из песни Ольги Арефьевой «Еженедельник». , — продекламировал Спиноза, порывшись в своих информационных кладовых. — Каждое разумное существо само по себе целый мир, и может пребывать где угодно, даже оставаясь на месте.

— Это точно, — подтвердил бывший узник подпространственного кармана Хорригор.

Маркасса промолчала: сын был рядом, избранник сердца — тоже, оба целые и невредимые, хорошо позавтракавшие. А что еще нужно для счастья?

Тангейзер тоже молчал. В глубине души он надеялся на то, что приговор все-таки не окончательный и обжалованию подлежит.

А Дарий предпочел не зацикливаться на упадочнических мыслях, а сосредоточиться на ближайшей задаче: предстоящем контакте с обитателями Большой Одинокой горы.

— Вот и возможный ответ на вопрос, почему эти горные парни засекретились, — сказал он. — Может, это именно их здесь заперли, в этой планетной системе?

— Силы первичные! — воскликнул Хорригор. — Кто-то устроил еще одну тюрьму? — Он взглянул на Маркассу и Обера: — Уж не ваши ли постарались? Тогда там, в горе, сидят мои сородичи!

— Скоро узнаем. — Дарий кивнул на экран: — Вот она, большая и одинокая.

Появившаяся на горизонте громада заслуживала не только внимания, но и восхищения. Посреди залитой солнцем зеленой равнины возвышалась даже не гора, а горища! Бело-серо-рыжие камни с полосами зелени делали ее похожей на торт, а идущие дугой скалы на вершине напоминали гребень древнего шлема. Из информации, полученной со спутника, было известно, что гора тянется в длину на двенадцать, в ширину на семь километров, а высшая ее точка находится почти в полутора километрах над уровнем моря. Оставалось только гадать, какие силы воздвигли эту громадину здесь, в десятках километров от ближайшего горного хребта.

Чем меньше становилось расстояние до горы, тем больше она впечатляла. Теперь уже были хорошо видны многочисленные расщелины, отдельные груды обвалившихся камней, относительно ровные площадки, поросшие деревьями и кустами или не поросшие ничем. Кое-где склоны были достаточно пологими для того, чтобы на них можно было заехать, но все они неизменно упирались в отвесные стены, да и широких трещин там хватало. И хорошо, что супертанк не был привязан к земле и мог подниматься в воздух достаточно высоко и какое-то время там держаться. Конечно, с птицей не сравнить, но все-таки…

— Бенедикт, запускай разведчиков и начинай сканирование, — распорядился Силва, когда до здешнего чуда природы осталось метров двести. — Пойдем потихонечку вокруг, по часовой.

— Слушаюсь, Дар!

Два десятка дисковидных разведчиков один за другим вылетели из люка позади башни танка и, расходясь веером, устремились к горе. Их сканеры начали почти тут же давать картинки того, что находится в толще камня, на экран, разделенный на квадраты — за ним следил Тангейзер. За картинками наружного обзора наблюдал Дарий. А пассажиры во все глаза рассматривали закрывшую чуть ли не полнеба гору.