Алексей Корепанов - Можай

— Я сдался далеко не сразу, — продолжал Аллатон, покручивая в пальцах бокал. — Пытался подобрать самые разные ключи, но тщетно. — Он тяжело вздохнул. — Так что придется и вам вместе с нами век тут вековать. Нет, можно, конечно, и на остальные четыре планеты наведаться… Но мы там уже были. Они безжизненны, и находиться там весьма некомфортно.

И вновь в зале раскинулась тишина, теперь уже невеселая.

Ее нарушил Дарий:

— Вы оставили послание, и мы нашли вас. В Дальразведке знают, где мы находимся. Они непременно направят сюда другой корабль. Ваше заклинание не мешает попадать сюда через подпространство.

— Я говорил, что входы в подпространство были заблокированы чем-то или кем-то, — напомнил Аллатон. — А вот можно ли было попадать оттуда сюда, я проверить не мог. Значит, можно. Или стало возможно с некоторых пор. Но что это меняет? Другой корабль придет — и тоже застрянет здесь. Ни во внешний космос, ни в подпространство отсюда выйти не получится.

— Это верно, — кивнул Дарий. — Но в Дальразведке задумаются о причинах. Вряд ли они откажутся от решения этой задачи, просто поменяют тактику. Во всяком случае, я бы поступил именно так. Не лез бы в саму систему, а выпустил поодаль автоматы-наблюдатели. Картинка-то отсюда проходит, иначе эта система выглядела бы извне каким-то темным пятном. Или там белым. А потому наша задача — придумать, каким образом показать наблюдателям, что мы тут. И объяснить, в чем дело. Какой-то способ взломать кокон они должны найти. Во всяком случае, есть надежда.

— Пожалуй, — помолчав, согласился Аллатон.

— Хорошо бы до этого дожить… — тихонько протянула Маркасса.

— И нам с тобой тоже надо будет напрячь мозги, Диондук, — подал голос Хорригор. — Подумаешь, поправщик! Попробуем выкарабкаться и без этого самого поправщика. Кстати, впервые о таком слышу. Я как-то обхожусь безо всяких поправщиков. И ничего — получается!

Аллатону явно хотелось что-то на это сказать, однако он сдержался. А Хорригор продолжал нагнетать обстановку:

— Поправщик у него, видите ли, не сработал! Вот пример непростительного легкомыслия! Чуть ли не постоянно пользоваться в ходе войны заклинаниями, ставить тьму-тьмущую ловушек, чтобы сбить наш наступательный порыв, и не позаботиться о дубликате поправщика! И не проверять время от времени работоспособность того и другого! Чем ты думал, Диондук?!

— Чем бы я ни думал, однако победил в этой войне именно я, а не ты, — ледяным голосом отчеканил Аллатон. — Хотя твои агенты и подменили мой поправщик. Но я сумел сладить и без него.

Хорригор сжал кулаки и, шумно засопев, начал медленно вставать. Но Коваржек придержал его за руку. А Тумберг быстро спросил, дабы воспрепятствовать назревающему конфликту:

— А вы не пробовали изготовить новый поправщик, господин Аллатон?

— Разумеется, пробовал. Но то ли что-то подзабыл, то ли какие-то условия изменились… В общем, все мои попытки оказались безрезультатными. — Аллатон посмотрел на усевшегося на место главаря силы Ирг: — Может, при твоем участии получится, Хорригор? Тебе ведь знаний и умений не занимать.

Иргарий искоса взглянул на него, подозревая скрытую насмешку, но ничего такого на лице старого врага рассмотреть не смог.

— Будет видно, — проворчал он. — И как это мои агенты могли подменить твой поправщик, если я о нем и слыхом не слыхивал?

— Ну, разговоры о нем я вел… со своим ближайшим окружением…

— Вот и думай, кто тебя предал в твоем ближайшем окружении, а не перекладывай с больной головы на здоровую. Сделали имитацию да подменили. И забрали себе. Мне никто никаких твоих штукенций не передавал.

— Ну, не знаю… Собственно, я его как-то особо не прятал. Ведь никто, кроме меня, им воспользоваться бы не смог. Поэтому оставлял без присмотра, да и вообще нечасто о нем вспоминал.

— Если бы я завладел твоим поправщиком, то держал бы его при себе, согласен? — не унимался Хорригор. — А ведь перед тем, как упрятать меня в подпространственный карман, твои прислужники меня обыскали. Или подзабыл? И что, нашли его у меня?

Аллатон не стал возражать.

— А как он выглядел, этот поправщик? — спросил у него Тумберг.

— Сейчас покажу.

Алллатон выставил перед собой правую руку и сосредоточился. Взгляд его был устремлен на собственную ладонь, повернутую к потолку, и там появился какой-то туманный комочек. Через несколько мгновений объемное изображение стало четким, прорисовались все детали — и Тумберг ошеломленно откинулся на спинку стула. А постсержант Коваржек поперхнулся напитком.

Поправщик оказался очень знакомой им вещицей.

— Ну и вкус у тебя, Диондук! — поморщился Хорригор. — Что, обязательно было делать этот твой поправщик в виде какой-то финтифлюшки? Тут даже не о вкусе надо говорить, а об его полном отсутствии.

Да, пребывание в одной компании с врагом показало такую ранее не проявлявшуюся черту характера древнего иргария, как саркастическая сварливость. Или же сварливая саркастичность.

— У меня иное мнение на этот счет, — спокойно отреагировал Аллатон, и изображение на его ладони исчезло.

Шерлок уже поднял свою сумку с пола и рылся в ней, и у него от волнения подрагивали руки. А Коваржек все продолжал кашлять.

— Вот, — Тумберг наконец достал из сумки золотистое кольцо с черной вязью и показал Аллатону. — Уж не это ли ваш поправщик?

Глава колонистов вздрогнул и поднялся так резко, что чуть не опрокинул стул. В два прыжка очутился возле Тумберга и схватил украшение, изъятое у Станиса Дасаля. Кольцо коллекционера Никла Цукана.

— Откуда это у вас? — дрожащим голосом спросил он, буквально пожирая взглядом золотистый ободок.

— Кольцо отыскали на одной из планет Межзвездного Союза, — пояснил Шерлок. — А потом украли. Я нашел вора и изъял кольцо. Это тот самый Дасаль, который стал членом местного племени.

— Сейчас проверим… — голос Аллатона по-прежнему дрожал.

Он отошел от стола и застыл, повернувшись к нему спиной. Гости затаили дыхание. Включая Коваржека, переставшего кашлять. Теперь тишина в зале была напряженной и глухой, как в глубинах тучи, готовой вот-вот разродиться молнией.

Что там делал Аллатон, осталось непонятным, но когда он минут через пять повернулся к столу, его было не узнать. Он словно стал еще выше ростом, помолодел, а глаза его сияли так, что, казалось, померкни сейчас стены — света в зале ничуть не убавится.

— Это мой поправщик! — торжествующим голосом заявил он. — Несомненно! Я уже сделал все, что нужно, и сфера вокруг планетной системы должна исчезнуть!