Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика

Пора было осмотреться.

Ничего экстраординарного в окружающем не обнаружилось. Батлер находился в просторном округлом пустом помещении с традиционно светящимися стенами и высоким куполообразным потолком.

«Не пирамида!» — сразу же отметил он.

Почти всю нижнюю плоскость занимало пятно темной субстанции, с которой Алексу уже приходилось сталкиваться. Подняв голову, астронавт отыскал взглядом темное отверстие «линии доставки». Находилось оно на такой высоте, что о возвращении назад тем же путем можно было забыть. Если только где-нибудь поблизости не отыщется пожарная лестница. Но, кажется, из этой обширной полусферы имелся и другой выход — слева, за темным пятном. Посветив туда фонарем, ареолог убедился в том, что это не просто глубокая выемка в стене, а проход, ведущий куда-то в каменную толщу. Очередной коридор? Наличие такого коридора было бы, несомненно, гораздо лучше, чем его отсутствие.

Батлер не спешил вставать, все еще приходя в себя после столь стремительного спуска и полета. Вновь изучив более чем аскетический, спартанский интерьер, он ни с того ни с сего вновь задался вопросом: всегда ли столь голыми были здешние коридоры, залы и другие помещения или же все содержимое забрали при эвакуации? Или разграбили завоеватели? Собственно, вопросы были риторическими, — но как знать… Многое могло проясниться со временем.

«Экспедицию бы сюда, — в который уже раз подумал ареолог. — Крупную научную экспедицию, международную. И не вылезать отсюда лет десять. Или двадцать».

«А ты представь себя участником такой экспедиции, — посоветовало ему альтер эго. — И вперед, за открытиями!»

Темную субстанцию Батлер решил оставить без внимания — какие такие исследования мог он сейчас провести, голыми руками? Понюхать? Попробовать на вкус? Хотя было у него подозрение, что этот кисель играет далеко не последнюю роль в процессах, происходящих внутри Сфинкса.

Он поднялся с пола и, огибая темное пятно, направился к проходу. Там действительно оказался широкий пустой коридор. Коридор, едва заметно понижаясь, уходил вдаль.

Батлер отшагал по нему сотни три шагов — никаких открытий, все было однообразно, как в городской канализации.

Появление в глубине коридора еще одной плохо различимой фигуры он принял уже более спокойно, чем в первый раз. Не останавливаясь, ареолог помигал фонарем, получил синхронные встречные вспышки света и приблизился к очередной зеркальной стене. Точнее, к замаскированному проходу — астронавт почти не сомневался в том, что перед ним именно проход. Кое-какой опыт в этих блужданиях все-таки приобретался. Он поприветствовал самого себя поднятой рукой и открыл было рот, чтобы спросить: «Как дела?» — но так и не спросил. Потому что отражение, в отличие от него, Алекса Батлера, руку не опустило, и рот у отражения продолжал оставаться закрытым.

Это очень походило на совершеннейший бред… Ареолог не успел еще ухватить за хвост ни одну мысль, когда отражение и вовсе пропало. Вместе со всей зеркальной плоскостью. Словно сработала автоматика: зафиксировала, опознала и открыла вход… Куда?

Алекс Батлер уже увидел — куда. И сделал короткий шаг вперед.

Он оказался на сером, явно не каменном полукруглом выступе, который обрывался в пустоту на расстоянии вытянутой руки. Выступ прилепился под самым потолком гигантской вертикальной цилиндрической полости, уходящей вниз. Освещение напоминало пасмурное осеннее утро, и источников этого света не наблюдалось. Во всяком случае, светились не стены. Они были светло-коричневыми, с красноватыми извилистыми прожилками, и казались гладкими, будто отполированными. Противоположная стена находилась, пожалуй, на расстоянии метров ста, не меньше. Площадка не имела никакого ограждения, и ареолог не спешил подходить к ее краю. С того места, где он стоял, было видно, что по вертикали цилиндр вполне может посоперничать с небоскребом. На дне его, образуя концентрические окружности, тянулись прерывистые цепочки одинаковых светлых строений, похожих на аккуратно выложенные кирпичи. Если, конечно, это были именно строения, а не что-то иное.

Впрочем, Батлер не слишком вглядывался в эти «кирпичи», потому что его внимание почти сразу переключилось на другой элемент открывшегося пейзажа. В центре окружностей возвышалось нечто похожее на черную башню с закругленной вершиной — словно карандаш… нет, словно чей-то отрубленный палец! И опять, как уже было когда-то, в сознании произошел сдвиг — и картина приобрела несколько иной вид. Батлер вспомнил старый подвал, в котором привиделся ему таинственный город с редкими огнями и предостерегающе поднятым черным пальцем, заключавшим в себе неведомую угрозу. Теперь он разглядел внизу и дороги, и какие-то огоньки… Подземный город? Тот самый подземный город, о котором говорила псевдо-Флоренс, — или что-то другое? Или сознание его само создавало некую упорядоченность там, где никакой упорядоченности не было?…

Черная башня не страшила так, как тогда, в детстве, хотя все-таки походила именно на отрубленный палец, — и это сходство было неприятным. Алекс почему-то не мог отвести от нее взгляда, и неподвижно стоял, чуть подавшись вперед и не отдавая себе отчета в собственных мыслях. И чем дольше продолжал он оставаться в состоянии странного оцепенения, тем яснее различал какую-то легкую серую дымку, возникшую над вершиной башни. Будто кто-то невидимый закурил там сигарету. Это могло быть обманом зрения или порождением его сознания — как, впрочем, и все остальное, — но дымка постепенно сгущалась, превращаясь в подобие облачка, и поднималась все выше. Причем не строго по вертикали, а под углом, двигаясь по направлению к выступу, на котором стоял Батлер. Затаившийся курильщик целенаправленно выпускал дым именно туда. В какой-то момент астронавт обнаружил и другое: тишина, к которой он уже давно привык, точнее, с которой смирился, тишина, обычно нарушаемая только звуком его шагов, пропала, сменившись слабым, идущим снизу шорохом. Так шуршит песок… Так шелестит листва… Но песок остался там, далеко отсюда, на поверхности, и не было здесь никакой листвы. Слабые звуки множились, нарастали, и ареологу начал слышаться отдаленный шум прибоя, а потом — словно бы аплодисменты…

Облачко продолжало приближаться, выпуская колышущиеся отростки, и Батлер подумал, что хвататься за пистолет, наверное, не стоит, а вот убраться с этого балкона без ограждения, пожалуй, нужно. Мало ли какая ядовитая химия могла быть там намешана, в этом облачке. Даже если оно иллюзорно — лучше поосторожничать, чем рисковать; ситуация не требовала самопожертвования…

Сделать это, однако, оказалось непросто. Тело не слушалось его, и глаза не могли оторваться от расплывчатого образования, которое подкрадывалось, как хищный зверь. И уже проступали в этом завораживающем мареве непонятные знаки… образы… А черная башня, находящаяся на периферии зрения, вдруг преобразилась. Она стала ниже, но расширилась, и потянулись из ее стен какие-то ответвления.