Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика

— Жарить яичницу лазером…

— Вот-вот. Что-то в этом роде. Это многофункциональная штуковина, ее можно применять и для нападения, и для защиты, и бог весть для чего еще. Те, к кому она попала, просто не знали о ее истинных возможностях. И хорошо что не знали, а то, вполне вероятно, такой Армагеддон и Рагнарёк устроили бы, что я бы сейчас это тебе не рассказывал, а ты не слушал. Конец бы человечеству пришел.

Инженер фыркнул:

— Фантастики начитался? Если бы так все и было, как ты мне рассказываешь: универсальная, многофункциональная, боевое оружие, — то наши бравые джеймсы бонды и индианы джонсы давно бы все вверх ногами перевернули и достали эту игрушку. И с чего ты взял, что она такая уж универсальная?

— Есть целая группа, которая этими делами занимается, — пояснил Батлер. — Что-то типа клуба Бафомета. Подсел как-то ко мне на нашем сборище один парень, но не из наших, не из ареологов, начал рассказывать… Мол, эта штуковина — марсианская. Я потом полазил по Сети, посмотрел — есть там кое-что интересное на эту тему. Хотя многое голословно, фактической базы явно не хватает… Так что если встретится нам на Марсе что-то типа вот такого, — Алекс покачал разведенными в стороны на манер рогов пальцами, — то насчет как минимум еды можно будет не беспокоиться — вкусим манны небесной. Не единственную же свою машину они на Землю переправили. Если, конечно, верить всему этому…

И вот теперь выходило, что ареолог как в воду глядел.

И что же дальше? Как дотащить этот монумент до Сфинкса? Каталински уже знал, что машину нужно доставить именно туда, — хотя только что не имел об этом ни малейшего понятия.

И тут же в сознании проступила новая информация, — словно кто-то электронной почтой отправлял в его голову письмо за письмом.

Инженер протянул руку и указательным пальцем трижды, почти без интервала, прикоснулся к символу в виде буквы «V», в той точке, где сходились обе линии — или откуда они расходились. И шагнул назад — на всякий случай.

Аспидно-черная поверхность плиты, на которой стояла колонна, стремительно изменила цвет. Точнее, на ней, прямо под символом, образовался светлый квадрат, и прошло по нему какое-то мимолетное зыбкое сияние. Монолит в этом месте как бы растворился, явив глазам инженера нечто наподобие резервуара размером с экран кухонного телевизора. Резервуар был заполнен полупрозрачной массой.

Каталински осторожно сделал шаг вперед, наклонился, упираясь руками в колени, и вгляделся в эту субстанцию. Она была похожа на гель. В глубине виднелись беспорядочно расположенные вкрапления мелких серебристо поблескивающих шариков, застывших, как звездные скопления, на разных расстояниях от поверхности. От гелеобразной массы едва уловимо тянуло чем-то приятным, но совершенно не поддающимся идентификации… Это было что-то, как будто связанное с ранним-ранним детством… и там навсегда и оставшееся… Или даже и не с детством, а с какой-то иной жизнью, если она была когда-то…

Ничего другого Каталински в резервуаре не обнаружил. Если субстанция и являлась тем, что тамплиеры нарекли Бафометом, то весьма непривычная это была машина. Ее и машиной-то назвать язык не поворачивался.

Инженер прикоснулся пальцем к податливой поверхности, продвинул его вниз, поглубже, задев серебристые шарики. Они отскочили в сторону и вновь застыли. Да, и тактильные ощущения подтверждали, что перед ним какая-то дисперсная система, обладающая некоторыми свойствами твердых тел. То есть гель. Осмелев, Каталински погрузил руку по локоть — и пальцы уперлись в твердое дно. Вытаскивая руку, он зачерпнул горсть этой студенистой массы. Поднес ладонь к лицу, рассмотрел. Ничего особенного… чем-то похоже на кусок здешнего охранника… Оглянулся — охранники выводком амеб торчали на прежнем месте — и наклонил ладонь к резервуару. Студенистый комок скользнул по коже, не оставляя следов, и мягко, без шлепка, воссоединился с остальным содержимым.

Священный Грааль… Кровь Христа… Многофункциональная штуковина… И как же донести ее до Сфинкса, эту многофункциональную штуковину? Не легче, чем носить воду решетом…

Каталински беспомощно осмотрелся — и, конечно же, не обнаружил вокруг ничего похожего на ведро, большую кастрюлю или полиэтиленовый мешок. Закончив осмотр, он озадаченно воззрился на странную «машину». Второе «я» затаилось и ничем не выдавало своего присутствия.

Чемодан… Если бы эта штука была чемоданом с хорошей удобной ручкой… Нет, не чемоданом — кейсом. Черным аккуратным кейсом, можно даже без цифрового замка. Обычным кейсом, в которых эти тупицы таскают на службу зонты, журналы для ублюдков и пакетики капучино.

В следующее мгновение инженер забыл сделать выдох.

Перед ним был кубообразный резервуар с молочно-белыми стенками и дном, и поперек резервуара стоял черный кейс. Точно такой, какой он только что себе представлял.

Каталински медленно выдохнул. Поставил ногу на край плиты и, утвердив обе руки на бедре, подался вперед. Долго-долго рассматривал кейс, потом осторожно прикоснулся к мягкой, но вовсе не студенистой ручке, и потянул на себя. Превратившийся в кейс Грааль оказался неожиданно тяжелым, словно был набит кирпичами.

«Рюкзак, — мысленно сказал инженер. — С широкими лямками. Как у студентов…»

Он без труда создал в голове образ такого рюкзака.

…Поправляя на плечах широкие лямки и ощущая солидный груз на спине, Каталински понял, почему так разнились описания Бафомета…

Круглое отверстие в боку Марсианского Сфинкса появилось именно в том месте, где и должно было появиться.

Каталински освободился от своего груза, прислонил рюкзак к стене и заглянул в темноту. Неширокий желоб наклонно уходил вниз, и веял оттуда сухой теплый ветерок. Находившиеся в Сфинксе были готовы принять машину, доступ к которой преградили им Чужие. Чужие исходили из собственных представлений о целесообразности тех или иных действий. Чужие не видели никакой трагедии в надвигающейся катастрофе планетарного масштаба. Кто будет беспокоиться о плевелах, если на смену им должны прийти зерна?

Но плевелам вовсе не хотелось погибать. И не считали они себя плевелами, и не были ими…

Инженер все больше ощущал свою общность с Другими — с теми, кто заселил и обустроил этот мир, будучи здесь хозяевами, а не случайными прохожими. С теми, кто намеревался уберечь этот мир от беды.

До Сфинкса он добрался беспрепятственно, хотя и не без усилий, — висевшая за плечами машина, казалось, становилась все тяжелее и тяжелее с каждым шагом. Но он не остановился, не упал, а, стиснув зубы, продолжал приближаться к Сфинксу — и все-таки дошел. Чужие не могли помешать ему — он был закрыт для Чужих .