Джи Майк - Муравейник

— Повезло. Иди ко мне, милый.

Генерал-лейтенант Жихарев выбил из пачки сигарету. Спохватившись, протянул пачку Гутману. Тот отрицательно покачал головой. Генерал прикурил, выпустил дым через нос.

— Допустим, вы правы, — сказал он. — Допустим, всё так и есть. Первый эшелон — разведчики. Но кто они, эти разведчики? Как их искать?

— Это люди, похожие на нас с вами. Внедрившиеся во все сферы общества, в основном, в управление. В структуры, владеющие информацией. А искать — искать довольно просто. Судя по всему, они управляют роботами телепатически, и…

— Почему телепатически? — прервал генерал.

— Возможно, я ошибаюсь. Но вряд ли они станут таскать с собой приборы. Не суть. Они явно должны быть в курсе событий, знать, что происходит в армии. Значит, находятся в непосредственной близости от захваченных городов. Другими словами, в ополчении или в ближайшем тылу. У них наверняка чистые анкеты и прекрасные служебные характеристики. И есть ещё одна деталь. Непроверенная — времени не хватило проверить.

— Что за деталь?! — быстро спросил генерал.

— Пока не загремел в психушку, я возглавлял уфологическую группу в Питере. Мы собирали материал, опрашивали очевидцев, тех, кто так или иначе сталкивался с НЛО. По многочисленным свидетельствам, пришельцы несколько отличаются от нас. У них что-то с глазами. Что именно, не скажу, но очевидцы в один голос уверяли, что глаза особенные. Не такие, как у людей.

— Товарищ генерал-лейтенант! Капитан Старков по вашему приказанию прибыл!

— Садитесь.

Старков опустился в кресло. Кроме него и генерала за массивным столом сидел тщедушный, носатый и рыжий субъект неопределённого возраста.

— Это господин Гутман, — представил субъекта генерал. — Я вызвал вас по важному делу. Можете даже считать — по делу чрезвычайной важности. Взгляните, — генерал протянул сложенные веером фотографии. — Вы знаете этих людей?

— Да, знаю, — капитан озадаченно перебрал снимки. — На этих двух комполка Луценко. На этих — зампотылу Штырёв.

— Что вы можете сказать о них?

— Что сказать? — удивлённо переспросил Старков. — Да особенно ничего. Штырёва я знаю плохо, он не кадровый, до войны работал где-то в торговле. У него была травма, в результате потерял один глаз. Полковника Луценко знаю давно — больше десяти лет. Служил под его началом. В полку его любят: знающий, опытный военный. Авторитетный.

— Скажите, при вас полковник снимал хоть раз очки?

— Очки? — Старков растерялся. — Не припомню. Бытует мнение, что у него глазная болезнь. Но, возможно, это просто привычка. Разрешите вопрос, товарищ генерал?

— Говорите.

— Почему вы спрашиваете именно меня?

Генерал переглянулся с рыжим Гутманом.

— Позвольте, я скажу ему, — Гутман поправил очки на массивном семитском носу. — Дело в том, капитан, что насчёт вас нет ни малейших сомнений. Вы женаты…

— Я вдовец, — прервал Старков.

— Да, извините. Были женаты и имели двоих детей, семья погибла в первый день нашествия. Ваши родители живы до сих пор. Есть люди, которые знают вас с пелёнок. Кроме того, вы командуете полковой разведкой, но это не так важно. У нас есть основания полагать… — Гутман замялся, — что ваш э-э… начальник — полковник Луценко — шпион.

— Как шпион?! — ахнул Старков. — Вы шутите? Какие сейчас шпионы, о каком шпионаже вообще идёт речь? В пользу кого?!

— Есть основания считать, что полковник Луценко не человек. Вернее, — Гутман невесело улыбнулся, — не вполне человек.

— Как это? — Старков растерялся. — Как это «не вполне»?

— Да так. Подробности я расскажу вам, если пожелаете, но несколько позже. А пока…

— А пока, — прервал Гутмана генерал, — подберите людей. Тех, кому доверяете наверняка. Доказавших, что на них можно положиться. Вам лично доказавших. Проведите с ними беседу. Без подробностей. Сегодня, ровно в девять вечера, минута в минуту, вы и ваши люди арестуете полковника Луценко. В случае, если полковник поведёт себя неадекватно, например, попытается сбежать, — генерал сделал паузу, посмотрел Старкову в глаза, — расстрелять его! Вам всё понятно, капитан?

Старков вскочил. Судорожно сглотнув, кивнул.

— Выполняйте!

— Копаль! Эй, копаль. Копаль, мать-перемать!

Глухой, с блатной гнусавинкой голос, сопровождаемый стуком во входную дверь, вышиб Стёпку из дремы.

— Кто там, милый? — Марьяна прильнула, поцеловала в плечо.

— Корефан, будь он неладен, — недовольно ответил Стёпка.

Он выбрался из-под одеяла, натянул на голое тело штаны, набросил майку и отправился открывать.

— Собирай манатки, — буркнул Корефан, едва Стёпка отворил дверь. — Бугор велел разыскать. Хоть из-под земли, сказал, вырыть.

— Какой ещё бугор?

— Какой-какой. Гражданин начальник Старков. Срочно, мол.

— Ну и что? Не мог сказать, что не знаешь, где я?

Корефан поскрёб щетину на подбородке.

— Ты это, — бормотнул он, — собирайся давай. Мог, не мог… Бугор болтнул — дело важное. Не то, что с бабой пупками тереться.

Через час группа была в сборе.

— Вопросы? — оглядел людей Старков.

— Что за операция, товарищ капитан? — отозвался Стёпка.

— Через сорок минут выдвигаемся к штабу, там получите приказ. И вот что, ребята, — Старков повысил голос. — Надо быть готовыми ко всему.

Без пяти девять Жихарев не находил себе от нетерпения места. Через пять минут решится… Генерал-лейтенант, спроси его, вряд ли смог бы сформулировать, что именно решится через пять минут. Правота гипотезы Гутмана? Общевойсковая операция по обезвреживанию потенциальных вражеских разведчиков? Или, может быть… Жихарев не любил пафоса, и «судьба человечества» как часть формулировки его не устраивала.

Сорок два кандидата в шпионы по всему Санкт-Петербургскому ополчению. Бездетные сироты с чистой биографией и проблемами со зрением. По теории Гутмана, связанные между собою телепатически. По той же теории, связанные телепатически с квартирьерами-муравьями.

Вопрос в том, на какое расстояние распространяется телепатическая связь. И ещё в том, сколько вражеских разведчиков не выявлено. Если, конечно, они существуют на самом деле, а не только в воображении Гутмана. И, наконец, в том, сколько из этих сорока двух ни в чём не виновны.

Последний вопрос, впрочем, был лишь этическим. Жизнями нескольких невиновных придётся пожертвовать. В глубине души Жихарев понимал, что придётся пожертвовать жизнями, даже если невиновны все сорок два.

— Ну что, уфолог, — обернулся к Гутману генерал, когда минутная стрелка часов встала вертикально. — Сейчас их берут. Если…

— Товарищ генерал! — прервал выросший в дверях ординарец. — Восьмой на связи.