Николай Шмелёв - Фобос (СИ)

Рисковать не стали и челнок замер в паре миль от искомого объекта. Брюхо «Моли» раскрылось, выпуская на волю «Хамелеон». Он с шумом приземлился на поверхность воды, раздувая вокруг себя облака пара и медленно, как подводная лодка, начал погружение. Команда внутри него томилась от скуки, не ожидая в этом месте каких-либо значительных приключений, но, всё же предвкушала любопытное зрелище. Никто, из сидящих внутри вездехода, никогда не был в этих местах под водой. Опустившись почти к самому дну, Мотылёк не спеша повёл машину в сторону мегалитического сооружения. После продолжительного времени, наконец-то показался Исеки-Пойнт, глыбой строгой формы возвышающийся над дном. Многочисленные террасы на его поверхности вызывали удивление. Для чего они предназначались, оставалось только догадываться. Если прямая, как ступени, укладка, ещё находила хоть какое-то разумное предположение, то треугольные выступы ставили в тупик не одного исследователя. Об остальных деталях мегалита и говорить нечего…

Мотылёк сделал несколько кругов вокруг объекта, словно опасаясь посторонних глаз, но, вокруг не было ни души. Подведя «Хамелеон» к огромной голове, пилот замер вместе с машиной, ожидая дальнейших указаний. Петерсон медлил, будто опасаясь чего-то и слишком долго возился со своим прибором. За это время успели высказаться многие, смотря на то, как из-под каменной головы тоненькой струйкой уносились к поверхности океана мелкие пузырьки газа.

— Что это такое: воздух или сероводород? — задал вопрос Крот, обращаясь ко всем сразу.

— Хрен его знает, — вяло откликнулся Гоблин. — Аналогий можно провести множество.

— Мне кажется — кто-то дышит, — выдвинул свою версию Кризис.

— Как биологу, тебе во всех неодушевлённых предметах мерещится биение жизни, — усмехнулась Кузнецова.

Таран критически посмотрел на подводное явление и криво улыбаясь сказал:

— Заткнуть струйку пузырьков — каменюка сама всплывёт!

— Ну да! — обрадовался Огурцов. — Если только сойдёт с насиженного места.

Кэрол Хари, как специалист по электронике, привыкла видеть во всём порядок и законченность форм, поэтому, у неё было своё мнение насчёт каменной глыбы:

— А на голову похоже весьма условно, и то, только с определённого ракурса.

Наконец-то Петерсон закончил возиться с аппаратурой и радостно закричал:

— Есть! Тут она, родимая, но опять внутри…

— А шахтёров там нет? — с ехидной улыбкой спросил Огурцов.

Инспектор искоса поглядел на возмутителя спокойствия, но ничего не ответил.

— Этак мы разворотим все земные достопримечательности, — мрачно заметил ему Шелтон.

— А и пень с ними! — махнул рукой Базука. — Да, Бубен?

— Угу, — вяло подтвердил тот. — Всё-равно местное правительство не желает признавать этот объект рукотворным, да и вообще не желает признавать его наличие.

Мотылёк поднял «Хамелеон» над каменной головой и задействовал «мексиканскую схему». При отрыве каменного скульптурного портрета, из-под него вырвался мощный подводный гейзер. Температура воды с угрожающей скоростью возрастала. От нарушенного равновесия, мегалитическое сооружение пошло трещинами. Из них вырывалась раскалённая лава и тут же, охлаждаясь, застывала, формируя причудливые наросты. Они росли с большой скоростью, образовывая новый рельеф океанского дна. Вода вокруг извержения вулкана бурлила, как в чайнике, и если бы не теплозащита «Хамелеона», он бы напоминал консервную банку, нашпигованную шпротами. Вездеход тряхнуло и перевернуло несколько раз. Пехотинцы были зафиксированы на своих местах электромагнитными ремнями-амортизаторами, поэтому обошлось без жертв. Башку выбросило на поверхность с пушечным хлопком, словно ей выстрелили из крупнокалиберного артиллерийского орудия и пролетев над водной поверхностью, она затерялась где-то в пучине океана.

— Да, — обречённо вздохнула Мухина. — Это было не убежище атлантов. Что скажешь, Мышь?

— Точно, — подтвердил Хударев.

— Валим отсюда, — предложил Трико командиру план дальнейших действий.

Мотылёк уводил машину подальше от места катаклизма. Выйдя на поверхность в значительном удалении от мегалита, Шелтон попросил Мухину вызвать на связь фрегат. Большая площадь обследования требовала поддержи, хотя бы ещё одной единицы техники. Пока Муха взывала о помощи, команда живо обсуждала произошедшее событие.

— Получается, голова служила искусственной затычкой — очень ненадёжной, — выдвинул свою версию Кротов. — Малейшее колебание и в результате — нарушение равновесия.

Шелтон нахмурился и страшная догадка промелькнула голове:

— А не термоядерный ли реактор мы распечатали?

Все только пожали плечами. Радиационный фон никто мерить не желал. Представить себе, что ты виновник катаклизма, не очень-то охота. Если это так, то спутник с орбиты быстро засечёт утечку и специалисты заткнут источник радиации, а команда вездехода отнекается от своего причастия к произошедшему. Не были, не знаем, не состояли… Само бабахнуло…

Наконец-то Мухина доложила командиру:

— Фрегат «Уран» выслал на помощь свой десантный челнок «Шмель».

Пилот Жужа, как его величали сослуживцы, немного нервничал, выводя маленький корабль с околоземной орбиты. Девиз, висевший на переборке челнока, гласил: «По закону аэродинамики, шмель летать не может, а он: то ли не знает этого, то ли болт забил на все физические законы и летает себе — зараза!» В своём чреве он нёс свой вездеход-амфибию «Плутон», команда которой состояла, чуть ли, не сплошь из добровольцев, несмотря на штатный личный состав, но, многим хотелось посмотреть морские диковинки. Водитель амфибии Дальнобойщик тоже нервничал.

Челнок «Моль» забрал вездеход «Хамелеон» с поверхности. У «Шмеля» сканер был намного чувствительнее и Петерсон пересел на прибывшую технику. Он ввёл свои данные в прибор челнока и можно было начинать поиски. Слабый сигнал сразу же отразился на экране и все с облегчением вздохнули, радуясь тому, что не пришлось рыскать по дну океана, ища взбесившуюся голову. Два летательных аппарата двинулись в путь. Ориентируясь на сигнал, они, на незначительном расстоянии друг от друга, двинулись на юго-восток. Один из видеосканеров передавал картину дна. В какой-то момент на экране появилась ПЛ неизвестной конструкции. Контур подводной лодки безошибочно угадывался из-под огромного слоя обрастаний и осадков. Пёстрая ихтиофауна, присутствующая в других местах, где она блистает всеми цветами радуги, здесь имела блёклую, коричнево-унылую расцветку. Сигнал фиксировался здесь же. Решение созрело мгновенно: запустить под воду дрон, а не соваться на вездеходе всей командой. Раздался голос Петерсона, вещающий по громкоговорящей связи с соседнего корабля: