Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

— Вовремя ты прикатил, Атлас! — обнимая своего гостя, протрубил Барди, престарелый толстячок с аккуратной белой бородкой и светлыми коротко стрижеными волосами.

— Нахер вы заперлись?! — рявкнул Атлас, не разделив радости встречи. Его смуглое лицо приобрело тёмно-коричневый оттенок: он был рассержен.

— Не пыли попросту, дружище, — хлопнул Атласа по плечу значай Барди, — пошли, прополощем рот, покалякаем. Тем более, есть о чём. Кстати, где твой лысый парнишка?

Рензо взглянул на внедорожник и кивнул. Джулия его поняла и вышла наружу, робко осматриваясь.

— Ба! С вами прекрасная дама! — мигом расплылся в улыбке Барди и также мгновенно стёр её со своего старческого лица. — А что с Кеем?

— Он не смог приехать.

— Не важно, — отмахнулся Барди, — я рад любому, кто прибыл с добрыми намерениями. Дама составит нам компанию?

— Непременно, — подхватила Джулия.

— Тогда к столу, — Барди пропустил гостей Ваздока вперёд и строго приказал часовым запереть ворота. Ночь завладела этим кусочком мира. Начался неприятный, колкий дождь.

Ваздок состоял в основном из однотипных панельных домишек, не превышающих три этажа. Серые и неприветливые, они чем-то напоминали колоссы, расставленные в Трезубце, с узкими проходами между жилыми блоками, которые и улочками то не назовёшь. От одной стены до другой идти не дольше двадцати минут вальяжным, раскачивающимся шагом. Пристань, тоже махонькая, содержащая в себе одновременно не больше трёх суден, выступала за границы стены, потому сейчас наблюдать за рекой, стоя на земле поселка, было невозможно. Другое дело — третий этаж хостела «Ваздок», принимавшего у себя редких постояльцев. Отсюда поселение как на ладони. Вдалеке, на невысоком холме у огромной цистерны с пресной водой блестел трофейный чёрно-белый гироплан. Когда-то давно летательный аппарат принадлежал мятежникам, коих и сейчас в Илейе навалом. Местные сбили его после трёх выстрелов из зенитки, которая находилась там же, на возвышенности.

— Общая комната, сойдёт? Другие совсем не готовы для приёма, — осведомился Барди, не ожидая ответа.

— Ты что-то болтал об ужине, кажется? — напомнил значаю Атлас.

— Непременно! — протрубил Барди. — Спускайтесь вниз, почти готово. Откушаем в столовой. Марта сварганила запечённого ягнёнка, нафаршировала его яблоками и сварила рис. Последнее, признаться, я неохотно признаю, но, заявляют, что в Детре это основной гарнир.

Старик нервно хихикнул и удалился.

— Мрачновато здесь, — подметила Джулия и по её коже пробежали липкие мурашки.

Она осмотрела комнату: кровать и кушетка, разведённые по углам, стол, два стула, холодильник, скромная ТВ-панель и одинокий фикус, приютившийся в самом углу распахнутого окна. И ещё пара картин с неясными, странными сюжетами. Обе работы принадлежали одной кисти. На первом полотне художник изобразил жуткий вал, сбивающий высокое, громадное судно, несшее на себе кучу других, маленьких корабликов. Под толщей воды виднелись чьи-то щупальца, а высоко на звёздном небе воссиял синий бриллиант, напоминавший Джулии сладкие конфеты, которые она покупала в бакалеи напротив дома в Сент-Валене. Вторая картина не понравилась Джулии больше первой. На ней старик в сером костюме-тройке измывался над тремя парнишками, лупя их тростью. Один мальчонка, самый хлипкий, валялся на грязной земле, закрывая лицо ладонью, другой хватался за проезжавший мимо дилижанс, зато третий упал навзничь и не двигался, принимая теперь на себя гнев за всех троих. Зачем такие сюжеты вешать в номера гостей Джулии было совершенно непонятно. Она хотела спросить у Атласа его мнение, не заметив, что он вышел на небольшую террасу и рассматривает Ваздок. Джулия присоединилась. Затем взглянула на его задумчивое, даже озабоченное лицо, и ей не понравилось застывшее на нём выражение.

— Ненавижу здесь бывать, — сказал Атлас, — вечно несёт падалью и гнилью. Люди, как псы, что прячутся в будках. Думаешь, днём на этих переулках бурлит жизнь? Не-а! И как тут справляются те, кто верен идеалам нашей церкви? Ума не приложу.

— Живут как все, — предположила Фокстрот, — и молятся, не размыкая губ.

Атлас не ответил. Поесть, принять душ и заснуть. А утром, как можно раньше, посетить нужные адреса и, забыв о приличиях, умчаться, не прощаясь. Идеальный план на ближайшие двадцать часов. По крайней мере, Рензо он худо-бедно успокаивал.

Столовая, прямая и длинная, заставленная дубовой мебелью, производила впечатление казармы, из которой вынесли все нары. Ягнёнок оказался непропечённым как следует, вино слишком сладкое, а про рис и речи нет — клейкая каша. Атлас доел, не затевая лишних бесед, поблагодарил Барди за приём, а унылую повариху Марту за ужин, и собрался на покой. Джулия намерилась идти за ним, но проворный значай одёрнул «деревянного великана» и попросил ненадолго задержаться, намекнув заодно, что девушка как раз может уходить.

— Хватит! — рассержено махнул кулаком Рензо. — Выкладывай, что у вас стряслось! Весь Ваздок напоминает сжавшегося в клубок птенца, который вот-вот станет добычей когтистого ястреба.

— Может, с глазу на глаз? — уговаривал Барди, но острозубый оскал Атласа стоял на ином. Его синие глаза сияли, мышцы налились сталью.

— Хотя, — призадумался седой значай, — вы наверняка валитесь с ног. Покалякаем завтра, когда выспишься? Идёт? Добрых снов, мадам, — он поклонился Джулии и собрался уйти.

— Почему ворота заперты? — не удержавшись, спросил Атлас.

— Об этом и поболтаем, — расплывшись в какой-то неестественной, недоброй улыбке, пробормотал Барди.

Атлас недовольно хмыкнул. Тайны и экивоки, от них у Рензо начиналась изжога. Встряхнуть бы этого толстого говнюка да выбить из него всю его напыщенность и дурь, узнать, что тут за сыр-бор и напоследок врезать по лоснящейся обвислой морде. Но Атлас валился с ног и нуждался в горячем душе, глотке виски и мягкой свежей постели. С приятными мыслями он решил не расставаться до тех пор, пока они не станут явью, и, развернувшись, быстро зашагал по скрипучим ступеням хостела. Джулия последовала за ним.

Уступив девушке место в ванной, Атлас развалился на кушетке, вынул из дорожной сумки фляжку со спиртным, сделал вожделенный глоток и уставился в ТВ-панель. Ничего любопытного. Сообщали об очередном убийстве, подпольной торговле имплантами, ввезёнными из Детры, о полёте «Вечного странника», который вышел на орбиту и движется в направлении предполагаемой апатиниумой мечты. Снова скачок на международной бирже. Таинственный инкогнито по прозвищу Негоциант скупал акции фармацевтических конгломератов. Прогремел взрыв на мятежном юге, пострадали двое. Атлас редко следил за миром политики, экономики или какими-либо другими, не касающимися его новостями. В «Странника» он определённо не верил, считая его исключительно предвыборной акцией, на которую угрохана огромная куча денег. Но корабль в пути, а Лидер на больничной койке. И готовится к серьёзной процедуре — ЙЕФ-терапии. Об этом также сообщили в информационном выпуске. Началась реклама. Зубная паста больше не нужна, твердила девушка с экрана. На ней были жёлтые короткие шорты и майка с оленёнком на груди. Теперь все пользуются «Бернамолом». «Бернамол» — высокотехнологичный микроб, делающий ваш рот идеальным. Дайте ему пару ночей в месяц, и вы забудете о неприятных визитах к дантисту. И в эту чушь Атлас тоже не верил. Изображение поплыло, словно выключили яркость. В висках постукивало, напала зевота. Через минуту из ванны вышла Джулия, с взъерошенными, мокрыми волосами, в обёрнутом вокруг талии белом полотенце. Только она собиралась отколоть неприличную шуточку на тему их совместной ночёвки, но слова застыли на губах, которые приняли форму лёгкой улыбки. Атлас храпел, как заведённый мотоблок. Фокстрот не стала его будить. Укрыла тонким пледом и шёпотом пожелала добрых снов.