Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

Экран погас. В столовой зале тихо шептались о своём. Несколько сотен зубов перемалывали пищу, и множество ложек хаотично стучало по дну тарелки, черпая из неё свежий, ещё горячий суп.

— Пришла твоя очередь, — Неола слегка улыбнулась и вопросительно взглянула на Кея. Они снова сидели в её комнате и играли в карты. Надвигалась ночь, за окном снова бушевала непогода, лился дождь, почва разбухала от влаги.

— Ты о чём?

— Рассказывай о себе. Мне ж интересно не меньше твоего, — улыбнулась Неола, отложила карты и приготовилась слушать.

— Скукотища, — отмахнулся Кейлор, но принцесса настаивала.

— С чего начать? Ну, родился я в Котловане. Отца не было, мать умерла рано, воспитывали меня тётка, её хахаль да крыши «котла». Когда вылупился, посчитали ущербным: ни одной волосинки на всём теле. Ну, ждали, отрастет, думали. Ан-нет. Врачи выдали диагноз, но мне, признаться, плевать на него. Ребятня в подворотнях тыкала в меня пальцами, парни ржали как кони, когда видели мою лысую башку. Но я привык. Некоторым давал отпор. Воровал, торговал в «предбаннике», жрал то, что стащу из какой-нибудь бакалеи. Примерно в твоём возрасте я попал в переделку, но мне помогла Церковь Асмиллы. Со мной возился Атлас. Поначалу я его знатно раздражал, но со временем мы сдружились.

— Со стороны вы выглядите как братья, — улыбнулась Неола.

— Ага, старший позёр и младший хитёр, — засмеялся Кейлор и глянул в окно. По слабо освещённому Монастырскому тракту мчалась машина. Сияние фар приближалось стремительно и неизбежно.

— Интересно, может это Атлас и Джулия? — предположил Кей.

Но парень ошибался. В вестибюле монастырского гостевого дома задребезжал колокольчик. Незваные гости требовали отпереть главные ворота.

— Что за спешка? — спросила Календара Блоус по интеркому, спустившись в зал и прильнув к мониторам камер видеонаблюдения.

— Уважаемая госпожа Блоус, — начал обыкновенный, пресный ничем не примечательный мужской голос, который мог бы принадлежать миллионам жителей гигаполиса, — вас беспокоит Отдел Досмотра. Впустите нас, есть пара вопросов, нуждающихся в обсуждении.

— На каком основании? — Блоус не на шутку рассердилась, вены на её тонкой шеи вздулись, лицо скривилось.

— На таком, что уж лучше вы нам дадите пару минут, и мы укатим восвояси, чем будем тут препираться до утра.

Календара Блоус кивнула консьержке, и та надавила на нужную кнопку на панели рядом с мониторами. Высокие металлические ворота поплыли в разные стороны, стражи порядка оказались внутри обители.

— Хех, нарядно тут у вас, никогда не бывал, — подметил сотрудник Отдела Досмотра, разглядывая интерьер.

Пара служителей уселась в кресла и пыталась заговорить о главном. Календара смиренно слушала, стараясь не торопить.

— Слыхали, нас скоро переделают, переименуют и сократят вполовину, — говорил высокий блондин с лицом настолько же непримечательным, как и его голос, — но пока держат втайне. Зачем? Пёс его знает, но слушок прошёл, да, причём настолько откровенный, что не поверить сложно.

Второй, он был ниже, моложе и молчаливей, только кивнул, подтверждая слова коллеги.

— Прошу меня извинить, — сквозь зубы процедила Блоус, — но вы прибыли в столь поздний час, чтобы посплетничать о переменах в вашем аппарате? Если так, мне это совершенно не интересно.

Блондин покрутил своей большой головой, мялся и начал тихо, почти шёпотом:

— Это вы нас простите, но, как бы это, начну со службы, так сказать, для очистки совести. Ответ я предполагаю, но потребовать мой долг, — он одёрнулся, выпрямился в кресле, — Высший Конфорнум желает, чтобы прямая дочь покойного Самюэля Фрая присутствовала при торжественных похоронах, которые состоятся через два дня, и после того осталась на попечении у Магнолии Эльверс, новой главы корпорации «Чистый разум».

— Что за вздор?! — вспылила Календара, вскочила на ноги и собралась выпроводить гостей.

— Успокойтесь, уважаемая, — примирительно попросил досмотрщик, — мы лишь огласили требование руководства и приедем с ним к вам завтра в обед. Понимаете?

— Не совсем.

— Настоятельница Блоус, ваша церковь не раз выручала мою семью и родных Джеба, — он указал на молчаливого напарника, — поэтому мы хотим отплатить вам услугой. Мы приедем завтра, нас будет больше на пару человек. Вы нам откажете, можете даже не пускать во двор. Но нынешняя власть этого не оставит.

Высокий блондин поднялся с кресла, так он казался миловиднее, и, приблизившись к настоятельнице, прошептал так, чтобы его слова могла разобрать только она.

— В Трезубце сменяется власть, уж поверьте мне. И скоро все узнают об этом, нувориши заявят о себе громогласно. И тогда с теми, кто не угоден, расправятся без лишних слов или предложений. Слыхали об убийствах в театре? Никакие там не террористы всё устроили, аха. Только не поверит мне никто, зуб даю. Потому берегитесь. Может статься, что вот так, почти ночью к вашему дому прикатит тот, с кем вы не сможете справиться, аха.

Парень отошёл от Календары. На её лице выступала гамма смешанных эмоций, начиная от злобы, граничащей с гневом, и заканчивая неподдельной тревогой за будущее всего монастыря.

— Прощайте, госпожа Блоус. Увидимся завтра, — кивнул досмотрщик, и они вышли за стены гостевого дома.

Четыре стены с облупившейся коричневой краской. В некоторых местах видны подтёки, сверху кто-то затопил. Кое-где заметен грибок. Одним словом помещение скверное, почти отталкивающее. Единственное окно. Даже оконце, настолько оно мизерное, почти ненужное. В него проникает слабый солнечный свет. Утром ливни взяли перерыв, пообещав вернуться к обеду. В центре комнаты большой стол, на столешнице пусто. Два стула, старых, почти развалившихся от продолжительной службы. На каждом сидит мужчина. Их двое, как и стульев. Они смотрят на металлическую серую дверь, кого-то ожидают.

— Когда она поступила? — спрашивает один из них. Высокий лоб, очки в круглой оправе, залысина на макушке, серый костюм и поверх него такого же цвета халат.

— Вчера вечером. Весьма привлекательна, юна. Страдает лёгким, почти незаметным расстройством личности. Не считаю её опасной. После восстановительного курса можем смело отпускать, — высказался второй мужчина. На нём так же был серый халат, абсолютно такой же, как у первого. Он был явно моложе, с чёрными коротко стрижеными волосами, без очков. Если бы первый не был давно знаком со вторым, почитал бы, что брюнет попал в этот кабинет по ошибке, прямиком со съёмок рекламного ролика нового дезодоранта или геля для бритья.

— Чем вы руководствовались, когда делали свои выводы? — поинтересовался старший коллега.