Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

Пружина закончила свой ход, и мелодия угасла. Килоди крепко уснул в ванне. Захлебнуться ему не позволят, замёрзнуть тоже. Заботливые няньки, причиняющие страшные мучения и требующие взамен заоблачную плату. Случайный симбиоз, несущий разрушение, сумасшествие и страх.

Стэн смолил трубку в коридоре, когда появился помятый Инсар. Его раны затянулись, но в целом он выглядел скверно: усталым, раздражённым, сонливым.

— Хреново выглядишь, — вместо приветствия пробубнил пекарь, — не спал?

Инсар кивнул и спросил:

— Что-нибудь слышно?

— Слухи, — протянул старина Стэн и выдул крупную партию табачного дыма. — Говорят, мертвяков ночью нашли. Разорванные на части тела. Насчитали троих. Сколько на самом деле, шут его знает. Болтают о разборках синдиката, но мне не верится.

— Жуть, — выдавил Инсар и потёр ладонью об ладонь, словно хотел согреться.

— Вот и я говорю, бардак! — Стэн убрал трубку и подошёл к Килоди. — Сегодня ты мне не помощник. Иди, проспись. У нас мало времени, а званый ужин на носу. Стоит тщательно подготовиться. Ты, кстати, виделся с Артуком?

Инсар ответил коротким кивком.

— Тогда ты знаешь, что тебе стоит привести себя в порядок и притвориться крайне обворожительным лизоблюдом. Иначе всё пропало! — прикрикнул Стэн, не поднимая своих ленивых глаз.

— Я буду сопровождать твой сладкий фирменный заказ?

— И ты ответишь, если десерт прокиснет, пока ты шкандыбаешь до чёртова замка! — надавил Стэн, резко отвернулся и скрылся под крышей своей пекарни.

Днём к нему редко захаживали в гости, стягиваясь обычно под вечер, чтобы слегка расслабиться после трудодня или пристойно отметить выгодную сделку в компании бутылочной настойки и свежего пирога.

Полный день Инсар не находил себе места, шатаясь по узким проходам Котлована и мешаясь прохожим. «Котёл» бурлил. Смерти крепких мужей, входивших в «трудовую коммуну», вызвала у «котлованцев» живое любопытство и потаённый страх. Рассчитывать на разборку бандитов не приходилось — слишком кровавой и публичной стала натуральная казнь, ход которой слышало три дюжины ушей в последнюю ночь. Несколько смельчаков решились выглянуть из своих укромных мест, но не разглядели и капли творившегося ужаса из-за странного чёрного тумана, окутавшего невзначай коридоры Котлована.

Килоди подташнивало и тянуло вниз. Глаза закрывались, организм бил тревогу. Он вряд ли подхватил какой-то известный науке вирус. Просто «чернила» вновь как будто заявляют ему, что он, Инсар Килоди, без них слаб и безгранично одинок. Дома его встретил старый друг. Рыжий кот выглядел сытым и довольным. Инсар сходил на кухню, достал из холодильника пакет молока, попил сам и налил в кошачью миску. Его тело горело как после солнечного ожога. На коже выступил пот, но внутри знобило. Инсар, пошатываясь, дополз до постели и рухнул на неё замертво. И вскоре тяжёлое мерное дыхание смешалось с благодарным урчаньем лакомящегося кота.

— «Вечный странник» — это колоссальный проект, над которым мы работали семь лет и который невозможно вот так просто взять и остановить! Не вижу никаких сложностей с тем, чтобы заменить одну рабочую единицу другой без истерик и перетасовки намеченных планов!

— Да, вы правы: принимать скоропалительные решения нельзя. Но, уважаемый господин Фрай, вся загвоздка в том, что в качественном смысле разверзлась огромная пропасть. Мы собирались отправить в миссию на эту позицию человека, но никак не бота.

Оживлённый спор в приёмном зале Трезубца стал обычным делом. Лидер илейцев, директор «Чистого разума» и светоч в вопросах дисциплины, порядка и контроля раз в месяц оказывался в ситуации защищающегося. Он отбивал нападки Высшего Конфорнума, многие члены которого не во всём разделяли взгляды и методы Самюэля Фрая.

— Хотел бы с вами не согласиться, — успокоившись, продолжил Фрай, — так называемый бот — это полноценный автономный продукт «Чистого разума», надёжный и абсолютно компетентный в вопросах космической навигации и устройства корабля. Высококлассный техник и штурман одновременно. И не будь Конфорнум столь упрямым, я бы и не стал рассматривать человека на эту позицию в принципе!

— Однако я правильно понял, вы хотите возложить ответственность за потраченные миллиарды статусных единиц, часть которых долгие годы понемногу уходила со счетов наших граждан, на бездушную, безответственную и крайне нестабильную машину? — главным оппонентом Фрая был председатель Конфорнума, высохший старик в крупных прямоугольных очках по имени Виктор Соломон. Его седая бородка давно приняла форму перевёрнутого равнобедренного треугольника, а на бритой голове чернело крупное родимое пятно. Председатель Высшего Конфорнума избирался элитой раз в десять лет и считался вторым человеком после предводителя, которого в свою очередь выбирал народ, в том числе и свободолюбивые граждане Котлована.

Фрай скитался по залу, преисполненный внутренним возбуждением, почти огорчением, которое могло перерасти в откровенную злобу. Красный маячок не промолчит, если пылкость расшатанных чувств выльется наружу. Потому Самюэль Фрай взглянул на собеседника, мягко улыбнулся и вскинул руки:

— Мы вольны думать, что всё, предначертанное нам, явиться благим разумением. Однако признаюсь, что будущее мне неподвластно, а горизонты наши неосязаемы. И потому лишь вера в лучшее и наше старание даруют мне надежду, которая позволяет мечтать о прекрасном. Я не занимаюсь поэтикой, господа! У нас отличные союзники за океаном. Детра лояльна к нам и потому снабжает нашу экспедицию лучшими технологиями. Мы можем найти апатиниум там, где нога наша никогда б не ступила, будь мы трусливы. А потом отыскать на небосводе ту крохотную точку, откуда к нам принеслась Глыба и подарила вместе с разрушением бесценный ресурс — не это ли пример слепого решения, бывшего на самом деле зряче всех других? И не беспокойтесь о деньгах народа. Поверьте, львиную долю финансов и ресурсов предоставила нам Детра, имеющая свой немалый интерес в совместном изучении космоса и, если повезёт, других планет.

Фрай облокотился на стол, за которым восседали члены Конфорнума, снял запотевшие круглые очки и принялся протирать линзы белоснежным платком. Заседание приостановилось. Все молчали. Кто-то попробовал начать спор, но тут же поперхнулся и оставил потуги.

— Будь, по-вашему! — холодно произнёс Председатель Соломон и покинул совещательный зал.

Фрай вернул окуляры на место и тихонько кивнул, подав сигнал о конце заседания. Конфорнум разошёлся, оставив Фрая наедине со своими мыслями. Его тревожили новости, приходившие из «котла». Зверское убийство, которое чуть было не сорвало исторический полёт. Жертвой неизвестного потрошителя стали трое из «трудовой коммуны». Один из них, Вальтер Флас, крепкий мужчина с короткими ногами и широкими плечами стал счастливчиком, которого на конкурсной основе выбрали на пост механика «Вечного странника». Он несколько месяцев проходил адаптационные процедуры, сдавал нормативы и зарекомендовал себя крайне способным парнем с размашистыми манерами, портившими имидж экипажа. За несколько дней до старта Флас был отпущен домой, повидаться с родственниками и друзьями. И случилась трагедия. Вальтер Флас мог стать данью демократии и примером для всех, кто с детства мечтал добиться невероятных высот. И он был козырем Фрая в борьбе за новый пост на выборах. И вдруг он его выронил из рукава, неуклюже и чудовищно нелепо.