Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

— Пациент 57, - вклинился Карл, — всё же вы не в том положении, чтобы судить о профессионализме нашего коллектива и замечу, что мы не владеем информацией относительно вашего знакомства с убитой Амалией Скотт-Браун.

— Знать не знаю эту тварь! — снова выругалась Джулия.

— Пациент 57…

— Это не моё имя, мистер мозгоправ!

— Прошу прощения, Балай…

— Я соврала! Моё настоящее имя — Джулия Фосктрот-Дарвик! Слыхали?! Дарвик, вашу ж мать! Не верите? Мой отец — Оло Ван Дарвик, один из самых влиятельных людей в мире и уж в Иллейе точно! Хотите, чтобы вашу больничку разобрали на кирпичи, когда он узнает, что я прозибаю здесь, в сыром крысятнике?!

— Почему вы соврали? И не лжёте ли вы сейчас?

— Сделайте моё фото! Отправьте отцу!

— Вы угрожаете нам, — мягко отметил Карл, — и вы в чём-то правы, если Оло Ван Дарвик на самом деле ваш отец. Зачем же мы будем ставить весь Нуттглехарт под угрозу? Проще совсем про вас молчать, не находите?

— Выродок! — сплюнула чуть ли не желчью Джулия, прыгнула на койку и отвернулась к стене, осознав, что пошла не по тому пути, затеяв перебранку. Ошиблась, выбрав силу и давление. Стоило быть гибче, мудрее и подойти с мольбами и прошением.

Настенный прямоугольник погас, превратившись в чёрную безжизненную гладь. Джулия хотела поплакать, но слёз не осталось. Только усталость и апатия. Апатия сведёт дочь апатиниумого короля в могилу. Скабрезная ирония, при мысли о которой Джулии стало несколько легче. И она уснула.

Красноголовый дятел орудовал своим острым клювом, усевшись на коре высокого старого дерева. Тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук. Затишье. Тук-тук. Выпав из сновидений, девушка не избавилась от назойливой долбёжки. Открыла веки, посмотрела на стекло. За ним, стояла высокая, стройная женщина, облачённая в шикарное чёрное пальто с пышным меховым воротником. Мех принадлежал когда-то зайцу или соболю. Серый и намокший, он всё равно смотрелся дорого, стильно и вместе с тем практично. На голове аккуратная укладка, волосок к волоску. Рядом с женщиной переминался с ноги на ногу медбрат в сером халате, сотрудник персонала. Сопровождающий, решила Джулия. Тук-тук-тук. Длинный острый ноготь Магнолии Эльверс касался разделяющей прозрачной преграды, издавая противный, нервирующий звук. Магнолия кивнула медбрату, тот протянул руку куда-то за пределы стекла, зашипел динамик.

— Предупреждала я Оло, что кочевая жизнь занесёт тебя куда попало, но чтобы так глубоко и низко, — Эльверс обвела придирчивым взглядом убогую конуру.

— Отец знает, что я здесь?! — прильнула к стеклу Джулия.

— Собственно, какая разница? Или оказавшись на самом дне, ты решилась сменить фамилию?

— Зачем ты притащилась сюда, змея? — зашипела сквозь зубы Джулия.

— Хотела взглянуть на тебя, — Магнолия ввинтила свой прямой и холодный взгляд прямо в Джулию, — вспоминаю твои прекрасные золотистые локоны. Как они мне нравились, когда ты играла в саду, под солнцем. И назло мне ты избавилась от них. Честное слово, я горевала. Местный рацион идёт твои волосам на пользу, они растут.

Эльверс улыбнулась холодно и безразлично.

— Вытащи меня отсюда, Магнолия, — держась правильного вектора, взмолилась Джулия, — они убьют меня. Сгноят!

— На твоей совести преступление. Я не в силах вызволить убийцу, — картинно возмутилась Эльверс, — к тому же, ты больна. И в этих надёжных стенах ты получишь соответствующую помощь, будь уверена.

— Скажи отцу, что я здесь, — разрыдалась Джулия, — умоляю!

— Никакие слёзы не вернут тебе рассудок, — скорчилась в гримасе сожаления Эльверс, — поэтому будь сильной и настойчивой. И тебе воздастся, вот увидишь.

— Какая же ты тварь! — утерев слёзы, выпалила Джулия. — Сраная, мерзкая тварюга! Змея!

— Резкие смены настроения свойственны умалишённым. Твой лечащий врач предупредил меня об этом. Кстати, довольно милый парень. И так бережно лепечет о тебе и твоём недуге. Надо же, Джулия, даже в психушке ты умудряешься очаровывать мужчин, — Магнолия снова показала свои белые зубы в подобии улыбки.

— Если Оло узнает обо мне, он тебя не простит, сволочь! — схватилась за последнюю ниточку Джулия, за тонкую и крайне ненадёжную ниточку.

— Постараюсь, чтобы Оло оставался в неведении, — Эльверс выудила из кармана пальто портсигар, открыла его — внутри ровным рядком лежали красные капсулы — и, взяв одну из капсул, послала её в рот. Закрыла портсигар и вернула на место.

— Стимуляторы, — как будто оправдывалась Эльверс, — без них туговато, знаешь ли. Столько работы навалилось. Я в чём-то тебе даже завидую — уйма свободного времени. Обо всём можно подумать, поразмышлять.

— Представь, что он обо всём разузнал, нашёл меня здесь, полуживую и почти съехавшую с катушек! Вообразила? Я последнее напоминание о матери! Он любил её! Любит её, а не тебя, сволочь! Что станет с ним без меня? Ты не будешь счастлива, если он потеряет покой. Одумайся, тварь! Вызволи меня.

— Не хочу признавать, но ты её точная копия. Такая же нежная, светлая и упёртая, — на лице Эльверс проступили искорки подлинных переживаний, — но слишком долго я добивалась своего, чтобы собственными руками помешать триумфу и вернуть тебя отцу. Понимаешь, о чём я? Твоя бедная мать была лишь преградой, которую пришлось устранять. Долго и размеренно. Я травила её методично, по капле каждый день, ломая психику, волю, надежду. Твоя сучья мать с каждым днём теряла силы и, что важнее, желание жить. Помнишь, как она приходила в бешенство, крушила мебель, рвала на себе волосы? Не удивляйся, крошка, мне в красках рассказывали обо всём, что происходило в вашей спальне. Я смеялась, заливисто и злобно. С огромным удовольствием упекла бы тебя в проклятый сектор Нуттглехарта уже в день твоего рождения. Чтоб ты сдохла, и чтобы крысы сожрали твой маленький трупик! — Эльверс отдавала себе отчёт в том, что её слышат, может, записывают, но не придавала этому и малейшего значения. — Но судьба попросила выждать, быть упрямой, и что я вижу? Любимая дочка Ван Дарвика спятила, слетела с катушек, погрязла в дерьме! О лучшем сюрпризе перед грядущей ночью Обновлённого Цикла я и мечтать не могла.

Джулия стиснула зубы, губы сжала, что было сил. Гнев в её теле обретал форму, приготовился вырваться наружу и учинить вселенскую расправу. Зрачки округлились, кровь пульсировала, сердце выдалбливало дикий ритм. Но вместо звериного рыка или буйства она легонько засмеялась, будто только что знакомый пьяный мото-погонщик в сто двадцать первый раз рассказал ей свою сальную шуточку.

— Спасибо тебе, дрянная Эльверс, — наконец спокойно сказала Джулия, — ты очень помогла мне.

Магнолия уставилась на неё, всем видом требуя объяснений.

— У меня появился стимул, мразь! — вызывающе бросила Джулия, отвернулась, быстро подошла к стене и, усевшись напротив неё, замолчала.