Алеш Обровски - Багровый океан

Он по привычке посмотрел на руки – облик эхира сохранился.

«Надо выбираться», – убеждал он себя, но предпринять ничего не мог, да и не хотел особо.

Казалось, он мог сидеть здесь вечно, ни о чем не думая и не беспокоясь, если бы не нарастающее чувство голода и треклятое головокружение.

Дверь отворилась, двое эхиров выволокли его на улицу и бросили на землю. Хьюстон не сопротивлялся, хотя изо всех сил пытался пробудить в себе это желание. Пока он, лежа в грязи под дождем, старался успокоить пляшущий вокруг головы мир, эхиры о чем-то оживленно спорили. Или просто мирно беседовали. На их, мягко говоря, резком диалекте любая безобидная фраза звучала как побуждение к действию и призыв к оружию.

Спустя четверть часа Хэнса подняли и потащили под руки к одиноко стоящему каменному строению. Его ноги безвольно болтались позади тела, оставляя две параллельные борозды в мокрой почве.

Внутри здания он попытался встать, но пол вывернулся из-под ног, и Хэнс завалился на металлическую полку, заставленную склянками, уронив ее и разбив себе лоб. Поднимать его никто не стал.

Появился тощий медик, осмотрел Хьюстона и запихал ему в рот какую-то капсулу. Головокружение постепенно пошло на убыль. Хэнса поставили на ноги и запретили садиться. Какое-то время он просто стоял, уставившись в пол, и пытался заставить свою голову работать.

Немного «поспорив» с остальными эхирами, медик защелкнул на запястье Хьюстона браслет с цепочкой, второй конец которой венчал небольшой с виду герметичный металлический ящик. Потыкав кнопки, расположенные под миниатюрным мониторчиком на одной из сторон контейнера, доктор испарился.

Все это время Хэнс задавался вопросом: рассекретили его бледнокожие или нет? Вели они себя так, словно знали, что под шкурой эхира прячется кто-то другой, и его непременно нужно использовать в своих целях с максимальной для себя выгодой. С другой стороны, раз уж они не смогли установить его личность, то видимо решили, что незнакомца никто не кинется и поэтому можно смело ставить на нем эксперименты. В любом случае, это не отменяло положения Хьюстона, в котором ему угораздило оказаться.

Его размышления прервал грубый тычок в спину. Хэнса вытолкали на улицу и повели к входу в тоннель, не переставая давать «наставления», хотя он все равно ни черта не понимал.

Внутри выработки один из бледнокожих снял с него отпугивающий браслет и, развернув план подземных коммуникаций, дал понять, что этот полезный прибор будет ждать его в точке, обведенной красным кружком, и что ему, Хэнсу, нужно как можно быстрее до него добраться, чтобы остаться в живых.

«Что за бред? – недоумевал Хьюстон. – Пари, местный вид спорта или какое-то дикое эхирское развлечение?»

Бледнокожий продолжал говорить, тыча в Хэнса то оружием, то контейнером.

Внезапно Хьюстон понял, чего от него хотели. На мониторчике пристегнутого к запястью контейнера мелькали символы, судя по всему, это был таймер, по истечении которого ящик должен открыться. А внутри не что иное, как та самая вонючая железа, по которой так отчаянно страдают все сороконожки в округе. Кружочек на карте – космопорт, принадлежащий Федерации.

Если Хэнсу дорога жизнь, он должен доставить контейнер под космопорт, иначе мириаподы просто растерзают его. Окончание таймера должно совпасть с началом массированной эхирской атаки. То, что прибор отпугивающий сороконожек будет ждать Хьюстона в точке назначения, было настолько явной ложью, что у Хэнса появилось желание плюнуть в лицо каждому представителю Сообщества из всех стоявших рядом.

Створки шлюза закрылись позади Хэнса, громко лязгнув затворами. Он остался один в полутьме и полной тишине, если не считать настойчивого капания светящейся водички где-то вдалеке.

Проклятая инъекция. Она мешала сосредоточиться и глушила все инстинкты вместе со страхами. Столько времени Хьюстон находился наедине с бледнокожими, что мог расправиться со всеми, завладеть оружием, отпугивающими браслетами и бежать отсюда ко всем чертям. Тем более что план тоннелей у него уже был. Но нет, он стоял, тупо слушал непонятные ему речи и чуть ли не кивал головой в знак согласия. Да, Сообщество знает, как подчинить чужую волю.

Теперь момент упущен, и обратной дороги уже нет.

Эхиры бросили какой-то сверток, перед тем как запереть тоннель – самое время проверить, что в нем. Хьюстон развернул грязную тряпку. Внутри оказался фонарь и какое-то оружие. В источнике света необходимости пока не было, а вот пушку стоило проверить. Кроме того, Хэнс ни разу еще не встречал подобных агрегатов. Разобраться со странным механизмом не составило труда, в нем четко угадывались ствол, рукоятка и курок. Хьюстон пальнул в пол. Оружие бледнокожих, издав хлопок, толкнуло звуковую волну и разбросало воду из лужи, превратив ее в мелкие брызги.

Обыкновенный пугач.

Разочарованию Хэнса не было предела. Может, сороконожек подобная пушка и разгонит, а вот более крупного противника лишь разозлит. О том, чтобы перебить при помощи этого цепь, коей был прикован ящик, не могло быть и речи.

«Все предусмотрели, скоты», – он со злостью плюнул в сторону ворот.

Что же, надо двигаться. Эхирской письменности Хьюстон не знал, а значит и убывающих цифр на дисплее контейнера прочитать не мог. Сколько времени у него осталось, неизвестно.

Он сверился с врученной ранее картой и отправился в путь.

Голова последней сороконожки лопнула, попав под звуковую волну, и тварь, свернувшись в кольцо, затихла в светящейся луже на дне тоннеля. Хьюстон перевел дух. По ощущениям он блуждал уже около трех часов, постоянно отбиваясь от неиссякаемого потока назойливых тварей. Гнездо у них тут, что ли?

Усевшись на влажный, холодный пол, он сверился с картой.

На каком-то этапе пути Хэнс, видимо, повернул не туда и теперь безнадежно плутал. Сколько времени у него осталось, трудно было предположить. Попытки избавиться от контейнера не принесли результата. Когда двумя часами ранее Хьюстон попытался разбить цепь, выстрелив в нее из звуковой пушки, то чуть не лишился конечности. Теперь каждый выстрел из этого оружия, сопровождающийся достаточно сильной отдачей, отзывался болью в плече, напоминая Хэнсу о той, изначально обреченной на провал попытке.

Время шло. Хьюстон осмотрелся, пытаясь вспомнить, с какой стороны он пришел. Тоннель, слабо освещенный фосфоресцирующим излучением, уходил во мрак, в обе стороны, не имея никаких ориентиров, Хэнс пошел наугад.

Еще час блуждания по темным коридорам и борьбы с вконец обнаглевшими хищниками.

Всматриваясь в поднятую пугачом водяную пыль, Хьюстон постепенно впадал в отчаяние. Частицы влаги двигались хаотично. По их полету невозможно было определить направление движения воздуха, а значит и местоположения возможного выхода.