Алеш Обровски - Багровый океан

Где-то из-под обшивки раздался свист, и салон наполнился едким запахом окислителя: пробита топливная трубка, и вещество под давлением вылетает в атмосферу, распыляясь внутри корпуса челнока.

Не помня себя от шока и повинуясь лишь одним инстинктам, Хэнс выбрался из кабины. Двигаясь словно во сне, он прошел вглубь искореженного салона. Вытащил из-под сорванных сидений чехол с «Годзиллой». В три шага добрался до вывернутой двери и вывалился наружу. Силы мгновенно покинули его. Превозмогая себя, он поднялся и быстро, насколько возможно, стал удаляться от разбитого транспорта.

Пары топлива воспламенились с громким хлопком и выбросили все мелкие обломки из челнока сквозь выбитые окна. Потом рванули баки, разворотив корпус и раскидав его останки по округе.

Хьюстон, сбитый взрывной волной, повалился лицом вниз. Подняться на ноги он уже не мог. Прежде чем отключиться, он услышал еще несколько взрывов – это воспламенились остатки горючего в дюзах и топливной развязке.

Сознание возвращалось медленно. Появилась боль во всем теле, гул в голове, вкус крови во рту. Хьюстон попытался встать, но вывихнутое плечо, со щелчком вставшее на свое место, повалило его обратно на землю приступом новой боли.

Постепенно реальность наваливалась на него всей своей чудовищной массой. Хэнс вспомнил, кто он, где и зачем. Он прислушался к своему организму. Конечности, вроде, целы. Грудная клетка ноет, как никогда, но, похоже, новых переломов нет. Зубы тоже на месте, хотя челюсть сводит от каждого движения.

Что еще нужно для выполнения задания? Только удержаться на ногах.

Спустя несколько минут и окончательно придя в себя, Хэнс все же смог подняться. Останки челнока еще горели, распространяя вокруг себя резкий запах горящего пластика. Вся равнина была затянута дымом. Со стороны реки доносились звуки боя, сопровождаемые каким-то неясным гулом.

Подобрав «Годзиллу», Хьюстон, потоптался немного на месте, привыкая к твердой почве, постоянно пытающейся выскользнуть из-под ног. Затем, шатаясь, направился к источнику шума, взвалив оружие на плечо. Винтовку найти не удалось, оставалось надеяться лишь на пистолет. Хэнс автоматически проверил ствол – обойма полная, плюс еще одна за поясом. Все же лучше, чем ничего.

С каждым шагом самочувствие улучшалось, возвращалось желание бороться, а вместе с ним совершенно непонятная, необоснованная, но уже привычная злоба. Желание убивать, казалось, привитое Хэнсу на генетическом уровне, проявляло себя все сильнее. Какие-то гуманистические соображения давно уже отошли на второй план. Любое действие, направленное на прекращение войны, рассматривалось только с позиции устранения причин, то есть уничтожения любой из сторон. Но Хьюстон не мог прекратить кровопролитие, проливая кровь сам. Он зашел в тупик. Идея, за которую он боролся, потеряла форму и стала противоречить его убеждениям. Поэтому он решил оставить эту, никому кроме него не нужную борьбу, ради собственного будущего.

Хэнс уничтожит «Гидору», а там пусть воюющие стороны разбираются сами.

Но злоба копилась. Он не понимал, что служило ее источником, но факт оставался. И пока она не начала «переливаться через край», надо успеть закончить задание. Закончить и постараться сохранить при этом человеческое лицо.

Река уже проглядывала сквозь дым и к удивлению Хьюстона оказалась намного шире и быстрее, чем виделась с высоты полета челнока. Ветерок, поднявшийся не так давно, постепенно очищал воздух. Скоро видимость восстановится. Хорошо это или плохо, трудно было сказать, но любое изменение радовало, потому как приближало его к цели и в какой-то степени упрощало его задачу.

Хэнс прошел примерно сотню метров вверх по течению. Противоположного берега по-прежнему не было видно. Неожиданно стала ясна причина того монотонного гула, прорывающегося сквозь звуки сражений.

«Гидора» – этот корабль был уже в атмосфере. Если в космосе идет бой, и земляне еще удерживают этот сектор орбиты, то вся округа должна уже рваться от бомбардировки. Но раз этого не происходит, значит, флагман еще здесь.

Надо торопиться. Хьюстон прошел еще немного вверх по течению в попытке найти брод, но река была широкой, течение ровным, и перебраться на другой берег кроме как вплавь, не представлялось возможным.

Он потрогал воду – холодная. Можно рискнуть. Если плыть аккуратно и не торопясь, то все должно получиться.

Прежнее тело Хэнса было физически развито и закалено, а вот в нынешнем он не был уверен. Перспектива схлопотать переохлаждение и пойти ко дну совсем его не радовала. Но другого способа попасть на противоположный берег Хьюстон не видел и поэтому полез в воду.

«Годзилла» – тяжелый аппарат для совместного плавания, но все же Хэнс надеялся переправить его на ту сторону. Лишь бы оружие было водонепроницаемым. Эта мысль вызывала легкое, но достаточно неприятное беспокойство. Все-таки это экспериментальный образец, и он мог быть не доработан в этом плане. В любом случае, выбора нет. Корабль может взмыть в небо и скрыться в облаках в любой момент, и Хьюстон уже не сможет связаться с Джимом никогда. Его просто посчитают мертвым и найдут другого агента. По крайней мере, Хэнс думал именно так.

Вода оказалась чертовски холодной и, судя по всему, стекала с гор, а таковые на этом острове имелись и были, к слову, внушительных высот. Хэнс почувствовал, что начинает промерзать.

Течение позволяло держаться на ногах, хоть и было стремительным. Преодолев метров пятнадцать, Хьюстон все еще касался ногами дна, но противоположный берег по-прежнему не просматривался. Он упорно шел вперед, несмотря на холод. «Лишь бы конечности не сковало судорогой», – думал он, делая шаг за шагом и держа чехол с «Годзиллой» над головой.

Вода уже достигала подбородка. Тело стало покалывать от холода.

«Может, повезет, – думал Хэнс, – и мне удастся пересечь реку пешком, по дну».

Как назло в этот момент он споткнулся и пустился вплавь, все-таки намочив оружие.

Хьюстона тут же понесло течением. Он греб изо всех сил, боясь, что его утащит слишком далеко. Каждая минута плавания отдаляла его от намеченной цели. Оставалось лишь надеяться, что флагман по каким-то причинам «застрянет» здесь надолго.

Вопреки всему Хэнс был уверен в удачном выполнении задания. По-другому быть не может. Он просто не имеет права проиграть. От этого зависит вся его дальнейшая жизнь.

А ведь несколько минут назад можно было бросить все и слинять на Землю. С его-то способностями это было бы достаточно просто. Если бы не Дарна… Говорил же Джим: «Не привыкай».

Да пошел к черту этот Джим.

Хэнс вернется за Дарной. Он не сможет ее оставить. Это сильно осложнит побег, но без нее смысл всей этой затеи просто пропадает. Так что, вперед, ведь теперь Хьюстон даже не может связаться с Эткинсоном. Более того, он не знает координат нефтяной платформы, где базируется Джим. А ведь об этом можно было позаботиться.