Алеш Обровски - Багровый океан

Ракета, прилетевшая из облака пыли, прервала его размышления, врезавшись в гусеницу одной из самоходок. Траки и колеса полетели во все стороны, калеча солдат, а сама установка накренилась и уткнулась опущенными стволами в землю. Еще пара ракет разорвалась в воздухе, засыпая округу металлическими шариками, прятавшимися до этого в их корпусах.

Большую часть отряда посекло, Хьюстон успел забраться под искалеченную машину. В небе появились челноки землян с десантом. Они расчищали себе путь из крупнокалиберных пулеметов, потом выгружали солдат и взмывали обратно в небо. Пехота в свою очередь, двигаясь цепочкой, стреляла во все, что движется.

Подоспел еще отряд бледнокожих. Послышался зенитный огонь. Установка, под которой прятался Хэнс, резко дернулась, засыпав его землей, налипшей на днище. Кто-то из эхиров пытался освободить стволы. Решив не рисковать, Хьюстон выполз из-под машины.

Начал накапывать мелкий дождик.

Несколько ракет попали в ближнюю к Хэнсу гаубицу. Бледнокожих, сопровождавших орудие, раскидало, словно тряпичные куклы. Пушка подкосилась и медленно, как при замедленной съемке, повалилась на бок. Еще одна ракета, угодившая точно в сердце механизма, довершила начатое, разбросав покореженные обломки во все стороны.

Хэнса чуть не прибило одним из фрагментов. Увернувшись отлетевшей в него железяки, он, пригибаясь, побежал к заводским строениям. Транспорт, вылетевший из облака дыма, проводил его пулеметной очередью. Какие-то железные контейнеры, скорее всего распределительные шкафы, мгновенно превратились в труху под градом пуль.

Хьюстон споткнулся и повалился в постепенно намокающую под дождем пыль. Свинцовый рой пролетел выше, едва не зацепив его. Пилот челнока, видимо решив, что достал эхира, увел машину.

Хэнс немного отдышался. Да, полагаться на бледнокожих в том, что они смогут сбить звездолет, смысла не было. Силы явно неравны. Если только найдется какой-нибудь смельчак и совершит подвиг, пальнув из уцелевшей гаубицы. Но героев, в чем Хьюстон убедился не так давно, среди Сообщества не было, либо представления эхиров о смелых поступках разнились с его собственными.

Если бы он знал, что оружие заряжено и выстрелит наверняка, то сам бы стал тем самым героем. Но лезть под пули наобум как-то не хотелось, да и управлять эхирской техникой он тоже не умел.

Пусть сами разбираются, если не разбежались еще.

Да, остров бледнокожим не отвоевать. Единственная причина их присутствия на Доле – это «Гидора» плавающий над заводом, который еще представлял для человечества какую-то ценность.

Победа людей была предрешена. Либо земляне спасут этот индустриальный центр, разогнав эхирскую пехоту, либо разбомбят его вместе с бледнокожими, если спасать станет нечего и нечем.

Корабль был уже близко. Небо постепенно темнело. Дождь усиливался. Дым, пыль, пепел и прочие фракции прибило к земле. Воздух постепенно очищался. Флагман смещался вглубь территории завода, продолжая вести огонь. То и дело что-то громко бабахало, земля дрожала, вспышки отражались от намокших конструкций и перекрытий. Основной бой шел где-то под кораблем.

Хьюстон прибавил ходу. Когда стемнеет совсем, он запросто заблудится в темноте среди хитросплетений труб, бесконечных рядов металлических вертикальных емкостей, баллонов и нагромождения железного «леса».

Неожиданно послышалась человеческая брань. В поле зрения вышагнули несколько пехотинцев. Один из них поймал бледнокожего Хэнса лучом фонаря, мгновенно открыв огонь по цели. Хьюстон, хоть и ослабленный ранениями и усталостью, но все же с выкрученными до предела инстинктами самосохранения, успел отпрыгнуть в сторону и юркнуть под громадного размера трубопровод. Несколько тварей, похожих на собак, лишенных шерсти, отреагировали оскалом на его вторжение, однако шарахнулись в стороны, напуганные эхирским «генератором поля». Сами трубы, внутри которых Хэнс с легкостью мог поместиться стоя, тянулись в три ряда и крепились на металлических «сваях», располагаясь на небольшом расстоянии от земли.

Хьюстон, протиснувшись под конструкцией, пополз солдатам в обход. Собаки молчали, провожая его злобными взглядами.

– Видели его?

Пехотинцы обшаривали фонарями каждый закуток.

– Шустрый гад.

– Боб, проверь с той стороны.

– Ну его на хрен, парни. До сбора осталось минут двадцать. Надо валить, короче, к точке эвакуации.

– Успеем.

Хэнс, стараясь не шуметь, двигался в тыл противника. Потоки воды, стекающие с конструкций, освежали его и в то же время скрывали большинство производимых звуков.

– Насрать на него, он ушел. Скоро эхиры будут здесь всем своим Сообществом. Нас разбомбят к чертям вместе с заводом.

– Ладно, уходим.

Значит, Хьюстон был прав в своих догадках. Люди не смогли отбить территорию и теперь, собрав выживших, просто накроют ее артиллерийским огнем или бомбардировкой. О поисках указателя целей и проверки работоспособности наведения речи уже быть не может. Остается прислушаться к совету Боба и «валить, короче, к точке эвакуации».

Всего пехотинцев было трое, кто из них Боб Хэнс не знал, да и, в общем-то, не хотел знать. Зайдя в тыл самому последнему, Хьюстон бесшумно выбрался из укрытия. Свернув солдату шею, он выхватил из рук падающего тела автоматическую винтовку и выстрелил в того, что был ближе. Что-то громыхнуло в это время, озарив окрестности голубой вспышкой. Выстрелы на фоне грохота прозвучали беззвучно. Пехотинца бросило вперед, так как Хэнс стрелял в спину. Мертвое тело плюхнулось плашмя в лужу.

Собачья пасть показалась из-под трубы и утянула труп в темноту.

Последний солдат обернулся и застыл на месте, увидев направленный на него ствол. Он не пытался бежать, прятаться и вообще как-то реагировать на происходящее. Он просто впал в оцепенение.

Хьюстон представил на его месте себя, смотрящего в глаза смерти. Нет, он не испытывал жалости к несчастному. Это война, как любили говорить Джим, Паркер, кто там еще… да любой, кому приходилось оправдывать самого себя после бездумно сделанного выстрела. Солдат знал, на что шел, беря в руки оружие и давая присягу, также он был осведомлен, чем это могло кончиться.

– Вали отсюда! – услышал Хьюстон собственный голос.

Глаза пехотинца округлились. Хэнс все-таки был в облике бледнокожего, а говорящего человеческим языком эхира не так часто встретишь.

– Давай! Что встал? Дуй к точке сбора, пока я не передумал.

Солдат не двигался. Сообщество никогда никого не щадило и не брало в плен. Более того, бледнокожие славились своей дотошностью в отношении истребления врага. Они готовы были потратить чертову уйму ресурсов на уничтожение даже одного человека. Им было плевать, кто он – рядовой или генерал. Эхиры могли терпеть людей, но только когда те были мертвы, все до одного.