Валерий Волков - Блатные из тридевятого царства (СИ)

Азам, дитя степи, понял меня по-своему.

-- Зачем -- смотреть? Вместе ломать будем, ты руки, я ноги, а хочешь наоборот.

-- Не хочу. Пусть у него все останется целым.

Азам озадаченно почесал подбородок, на ханских скулах заиграли желваки, наконец, он несколько раз качнул головой и сказал:

-- Хорошо Хан Па. Желание гостя в степи закон. Сделаем, как ты хочешь. Привяжем шамана к конскому хвосту живым и здоровым.

От этих слов у меня спина изморозью покрылась. Пока я соображал, как ответить, Азам, добрая душа, дрогнувшим голосом предложил:

-- Может, хоть камнем в лоб треснем, пусть дух тело покинет, живого человека конями рвать...

-- Гуманист хренов! -- Рявкнул я. -- Ни живого, ни мертвого шамана привязывать к хвостам не будем. А тронешь его -- знать тебя не хочу!

Хан с радостью капитулировал и без понуканий бросился штурмовать очередной курган. Кореша потянулись следом. Я оказался замыкающим. Плетусь вслед за остальными и пытаюсь понять, что за изверга углядел во мне Азам, если в миг отбросил все мысли о мести.

Пока я разбирался в собственных чувствах, кореша добрались до вершины и перевалили на другую сторону. Я перешел на бег и одним рывком взобрался наверх.

Красота. Легкий ветерок нырнул под рубаху и приятно студит разгоряченное тело. С высоты кургана открылся чудный вид. Слева -- длинным изогнутым червяком, разрезая степь на две части, ползет неглубокий, заросший колючими кустами овраг. Прямо -- широкой волной буйствует под напором ветра пожухлая ржаво-желтая трава. А справа...

Кольцо колдуньи Агаты сделалось горячим, черный камень пылает изнутри ярким огнем. Справа -- за пеленой густого тумана, на берегу небольшого озера ютиться кособокая хижина. Я тру глаза -- виденье не исчезает. Что бы не закричать зажимаю ладонью рот. Нашел. Я нашел ЕГО!!! Выходи Губан, встречай гостя!

Как спустился с кургана -- не помню. Очнулся уже среди корешей. Кондрат Силыч тряс меня за плечи.

-- Пахан, ты чего?

-- Глянь туда, -- указываю на туман.

-- Ну?

-- Видишь чего?

-- Тоже, что и здесь. Чернобыльник да ковыль.

-- А ты? -- Киваю Евсею.

-- Степь -- она и есть степь, чего на нее смотреть. -- Корчит рожу Фраер.

Я крепко жмурюсь, считаю до десяти и открываю глаза. Туман не исчез, кривобокая избушка на том же месте, где и была, а от озера тянет тиной и сыростью.

-- Совсем ничего? -- Растерялся я.

-- А чего надо-то? -- Глупо улыбается Антоха.

-- Азам, а ты?

-- Гиблое место это, -- говорит хан. -- Овцы там пропадают.

Остроту своего зрения я мог проверить только одним способом. Что и сделал. Снял с мизинца ведьмин подарок. Туман рассеялся. Вместо избушки трава в пояс, а от озера даже запаха тины не осталось. Налюбовавшись пейзажем, я натянул кольцо назад. Все встало на свои места озеро, дом, туман.

-- Привал. -- Скомандовал я. -- Желающие могут перекусить. За мной не ходить, я скоро.

-- Ты куда? -- Выдохнуло разом восемь глоток. Пришлось соврать:

-- Живот крутит, я мигом.

Туман был вязким, как кисель. Первые шаги оказались самыми тяжелыми. Но кольцо на пальце пульсировало, тянуло вперед. Я чувствовал себя как водолаз, у которого передавило шланг подачи дыхательной смеси. Дышать нечем, непонятный туман категорический отказывался лесть в легкие, сколько бы я его не глотал. Пришлось упасть на колени, стало легче. Через десяток метров туман сдался, а скоро и вовсе исчез.

-- Ты кто такой? -- Раздалось над ухом.

Я поднял голову. Передо мной стоял лысый старик с шикарной спутанной бородой. Из-под чистого, но мятого халата выпирает нехилый животик.

-- Ты Губан?

-- Я то Губан, а ты кто?

-- Вот, -- показал я кольцо.

-- Вон оно что, -- ухмыльнулся колдун. -- То-то я думаю, как ты сюда попал. Значит, жива еще старая перечница?

-- Бабка Агата кланяться велела, -- соврал я.

-- Локти, небось, дура кусает, что замуж не пошла?

Я промолчал.

-- Ну, коль приперся, пойдем, ужинать. Я тут на днях баранчиком разжился.

Избушка оказалась неказистой только снаружи. Стоило переступить порог и ноги утонули в толстом пушистом ковре. На окнах чистые занавески, у дальней стены широкая кровать под балдахином. На роскошной перине под кучей взбитых подушек я заметил женскую юбку. Колдун смутился:

-- Колдовал намедни, штаны хотел сотворить, промашка вышла.

Я понял -- врет, но благоразумно промолчал.

В центре комнаты на столике с изогнутыми ножками на серебряном блюде исходили паром куски хорошо прожаренного мяса. Рядом приютились две ржаные лепешки, пара кружек и пыльный кувшин.

-- Прошу, -- щелкнул пальцами Губан.

Меня обдало холодом. Из воздуха сотворился стул. И не просто абы какой, а тончайшей ручной работы, мягкое сиденье, резная спинка -- антиквариат одним словом. Я ошалел. Не знаю, что уж увидел на моем лице Губан, но остался доволен. Он небрежно щелкнул второй раз. В метре от него на ковер грохнулся березовый пенек. Лицо у колдуна сквасилось, как у ребенка, которому не купили понравившуюся игрушку. Губан покосился в мою сторону и сказал:

-- А я вот по старинке люблю, на пенечке.

К трапезе приступили в полном молчании. Какое-то время за столом слышался только хруст бараньих костей. Утолив первый голод, Губан набулькал из кувшина в кружки по самый верх.

-- Стул мелочи. Винца вот попробуй.

Я хлебнул с опаской. Замер, ожидая реакцию желудка. И не удержался, глотнул в полную силу. Меня закружил аромат осеннего сада. В одном глотке я чувствовал вкус десяток ягод. Не смешанный, каждой в отдельности, будто срывал с куста. Сначала виноградинку, затем смородину, землянику, надкусил спелое яблоко, сыпанул в рот пригоршню малины. Я пил нектар Богов. Я чувствовал себя Богом. Губан ерзал на березовой чурке и старательно делал вид, мол, ничего особенного, так, обыденная мелочь, для запивки на скорую руку. А самого распирало от гордости.

-- Еще кружечку?

-- С удовольствием, -- кивнул я и честно признался, -- такого вина никогда в жизни не пил. Бальзам для души!

Губан крякнул от умиления, потупил глазки и скромно ответил:

-- Это я еще плохо старался. Не знал, что гость к ужину будет.

После третьей кружки колдун смахнул с бороды капли пролитого вина. Спросил:

-- Ну, сказывай, чего там Агате надобно от меня?

-- Да собственно ничего.

-- Тогда сымай кольцо, не тебе дарено.

Я растерялся, по инерции потянулся к мизинцу. Но в последний момент одумался и вперил в колдуна наглый дерзкий взгляд.

-- Бабка Агата мне его подарила.

-- И что с того?

-- Она сказала ты помочь должен.

-- Вот дура баба! -- Взорвался Губан. -- Нашла что дарить. Мне от нее даже поцелуйчика не досталось, про другое уж и не говорю. Разок с руками полез, так она стерва, мне волосья с головы выдернула, ни одним колдовством опосля восстановить не мог. Сымай кольцо!