Алексей Кузьмин - На гиперскорости

– Без тормозов!? – вскричал Дод. – Да она просто ненормальная стерва! Зачем ты только связался с ней, Тим!! Она устроила взрыв на корабле! Взрыв на корабле!

Кирик почесал голову.

– Если она успеет отлететь влево, как говорила, то есть шансы успеть приземлиться. Стражи, наверное, не будут стрелять из тяжелых, чтобы не зацепить атмосферу, а преследовать на поверхности они не смогут. Крейсеры можно посадить только на спецплощадках.

– Зачем им стрелять из тяжелых, дуралей! – сказал Дод, закусив костяшки пальцев. – Нас прихлопнет любой излучатель.

Снаружи послышался нарастающий рев, который завершился очередью короткий взрывов, а затем кареглазую дернуло и понесло глубоко влево. Тимур заскользил по полу вдоль стенки, попытался удержаться за край гравитатора, но пальцы не выдержали и он впечатался в стену. Дод и Кирик упали и покатились кувырком в сторону Тимура. Он еле увернулся от двух сплетенных тел, и они с размаху бухнулись рядом.

Дод застонал.

– Пристегните ремни, мальчики, – послышался из динамиков веселый голос Виалисы. – Полетим быстро!

– Хватайтесь за что-нибудь! – скомандовал Тимур и устроился в небольшом закутке между кондиционерами.

Кирик и Дод тоже нашли безопасные места и затихли в тревожном ожидании.

– Еще раз прошу прощения, – сказала Виалиса. – Пришлось взорвать кислородный баллон, чтобы вас обмануть. Просто мне никак нельзя к Стражам, понимаете? Пока остается хоть малейший шанс, надо его использовать.

Стражи не стреляли. На таком расстоянии сбить грузовой звездолет е-класса для них было сущим пустяком. Однако они не стреляли. Может, Рамон блефовал, когда говорил о приказе, а может, они просто прицеливались получше, но сам факт внушал надежду.

Виалиса управляла звездолетом очень резко. Кареглазую швыряло из стороны в сторону, заносило на виражах и крутило так, что казалось их полоскает в гигантской стиральной машине. Некоторое время члены команды умудрялись удерживаться на месте, а потом всех по очереди выбросило из закутков и замешало в кучу-малу.

– Наверное, Стражи открыли огонь, – стуча зубами от тряски проговорил Кирик.

Тимур пытался освободиться от навалившегося на него Дода, который от сильного удара о стену, был в легком нокдауне.

– Уворачивается, – подтвердил Тимур. – Кто же там на пушках у них сидит? Слепой что ли?

Послышался звук взрыва, похожий на тот, ложный, который устроила Виалиса. На этот раз, очевидно, все было по-настоящему. Кареглазую развернуло на триста шестьдесят градусов. Не выдержав перегрузок, сорвался с креплений один из гравитаторов, пролетел через весь отсек и врезался в дверь. Кирик едва успел пригнуться. Секунда промедления, и стокилограммовый металлический куб размозжил бы ему голову.

– Попали, – сказал Тимур. – Куда-то в район машинного.

Звездолет вдруг сбросил скорость, завис на секунду и ухнул вниз. Всю компанию подбросило к потолку.

– Зашли в атмосферу, – прокомментировал Кирик. – Стрелять уже, наверное, не будут. Держите Дода, капитан. Кажется, он сейчас отключится.

– Сейчас ты у меня сам отключишься, – пробормотал Очкарик, поправляя очки и потирая лоб, на котором вздулась шишка. – Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, то этот Рамон на нашей стороне. Он не хотел стрелять на поражение.

Кареглазая снова резко затормозила и ушла вправо. Вся команда упала на пол и отлетела к стене. Кирик засадил каблуком Тимуру в грудь, а Очкарик ударил головой в подбородок. Капитан замычал от боли.

– Аккуратнее, – процедил он сквозь зубы. – Аккуратнее, господа.

– Дверь! – крикнул Тимур, заметив, что сорвавшийся гравитатор полностью разбил верхние петли. – Можно попытаться выбраться!

Дод кинулся к двери, но тут же потерял равновесие и рухнул на пол.

– Как вы там, мальчики? – спросила Виалиса с задоринкой. – Вас малость потрясло, но я надеюсь, ничего серьезного? Проклятые Стражи стреляли по машинному отделению и, кажется, разок попали. Четыре двигателя отключились, я пока лечу на посадочном, не знаю, насколько его хватит.

Тимур изо всех сил старался пробраться к двери, ползя по полу и отчаянно цепляясь за углы. Кирик полз следом.

– Сюда бы вашего Очкарика, – продолжала девушка. – Но он плохо себя вел.

– Стерва! – надрывая связки, крикнул Дод.

Кареглазая летела сквозь атмосферу. Ее уже не крутило. Стражи прекратили огонь, а Виалиса, наконец, взяла прямой курс. Если она говорила правду и все четыре двигателя вышли из строя, то посадка обещала быть очень жесткой. В отсеке стало жарко и послышался нарастающий гул.

– Осталось пара минут, судя по тому, с какой скоростью нагревается обшивка, – сказал Дод. – Ребята, кончайте возиться с дверью, давайте лучше обнимемся на прощанье.

Тимур с Кириком тем временем раскачивали дверь. Верхние петли были сорваны, но нижние держали крепко.

– Разве ты не хочешь напоследок убить девчонку? – спросил, тяжело отдуваясь, Тимур.

Дод тут же бросился на помощь и, с разбегу навалившись на дверь, помог выломать оставшиеся целые петли. Тимур с Кириком упали вместе с дверью в коридор, а Дод придавил их сверху. Он что-то радостно прокричал, но гул от трения воздуха об обшивку стал таким громким, что слов было не разобрать. Температура неумолимо росла.

Спотыкаясь и болтаясь из стороны в сторону, обжигая ладони о стены, они кинулись к рубке управления, чтобы успеть хотя бы пристегнуться к креслам. Тут кареглазая завизжала, застонала всеми оставшимися рабочими механизмами и включила обратную тягу. Посадочный двигатель натужно загудел, работая на пределе возможностей и даже выходя за них. Корабль дернулся, клюнул носом, потом выправился и снова сорвался вниз. Двигатель ревел, как обезумевший слон, пытаясь если не остановить, то замедлить падение. Гул снаружи стал немного тише.

Тимур, преодолевая тряску, первым добрался до рубки. Виалиса, почувствовав его присутствие, обернулась. В ее глазах блестели шальные искры от азарта погони. Она улыбалась. Быстрым движением схватив себя за волосы, рванула, отбрасывая их в сторону. Под париком прятались ослепительно белые, словно нетронутый снег в солнечный полдень, взлохмаченные пряди.

– Прости меня, капитан, – сказала она.

Кареглазая ударилась брюхом о землю, подпрыгнула и с диким скрежетом поехала вперед, зарываясь носом в твердую почву. Тимура прибило к полу, швырнуло об стену, он успел увидеть, как лопаются ударопрочные тонированные стекла – те самые карие глаза, за которые он так любовно прозвал свой корабль, как врывается в образовавшиеся проемы желтая песчаная буря, заметая рубку управления, а потом наступила темнота.

Странно, но сознание не отключилось. Оно словно отделилось от тела, потеряло связь с органами чувств и повисло в каком-то особенном измерении, где не было ни времени, ни расстояний, а стояла вечная универсальная пауза.