Олег Бондарев - Кремль 2222. Строгино

С другой же стороны был короткий (уже немаловажно) путь, пролегающий через не очень-то приятную Мертвую Зону, где негласные законы этого заповедного места под страхом смерти запрещали любое кровопролитие. Кто знает, что встретится им там? Громобой, опять же, мудро рассудил: убийственное свойство Мертвой Зоны было одновременно благословением путнику и проклятьем. Разумные туда предпочтут не соваться, но много ли в нынешней Москве существ разумных? Стоит наткнуться на стаю сбрендивших от голода крысособак, и все их планы окажутся под угрозой.

«Широкий проезд и Мертвая Зона, Мертвая Зона и широкий проезд…»

Громобой терпеливо ждал, с ленцой поглядывая то в одну сторону, то в другую.

– Наверное, по проспекту все-таки безопасней, – наконец решился дружинник.

– Я знал, что ты примешь верное решение, – сказал нейромант.

Он вытащил из-за пояса пистоль, проверил магазин и передернул затвор, загнав патрон в патронник.

– Ты бы сказал так в любом случае, да? – усмехнувшись, спросил разведчик.

– А тебе оно надо знать, паренек? – спросил бородач, хитро улыбнувшись компаньону. – Пошли. Движение есть жизнь.

Дружинник кивнул и потопал следом за союзником.

«Рекс» возглавлял отряд, выступая в роли своеобразного пугала, а Игорь с Громобоем нарочно отстали метров на пять, чтобы их не зацепила случайная стрела или, того хуже, пуля. Нейромант поглаживал рукояти пистолей, готовый выхватить и пустить в ход оба разом. Разведчик, наблюдая за старшим товарищем, невольно взял в руки автомат. Громобой отреагировал тут же.

– Не дай Бог нам встретить еще одного аспида, паренек, – ухмыльнулся бородач, насмешливо глядя на оружие в руках дружинника. – Если ты меня мечом едва не перерубил пополам, автоматом тем более в два счета понаделаешь во мне дырок!..

– Ну а что ж теперь? – пожал плечами разведчик. – Не выбрасывать же оружие!

– Да нет, конечно, не выбрасывать, – покачал головой нейромант. – Оружие нынче дефицит, тем более – огнестрельное… Просто странно, что ты по приказу аспида не за автомат схватился первым делом, а именно за меч.

– Ну, видно, что было под рукой, за то и вцепился. Аспид есть аспид, голов много, а умом все равно обычный мут.

– Голов много – это да… – подтвердил Громобой. – Даже интересно, как он вообще управляет? Каждая голова – отдельным? Или одним – и только сообща?

– Честно говоря, никогда о таком не задумывался, – признался дружинник.

Громобой хотел сказать что-то еще, но вдруг лицо его застыло.

– В чем дело? – обеспокоенно поинтересовался Игорь.

Он принялся озираться по сторонам. Оружие разведчик держал наготове, но снимать с предохранителя пока не спешил. Опыта обращения с настоящим автоматом было маловато, и очень не хотелось зарядить очередью по своим же. Конечно, Игорь никогда не сознался бы в этом своем страхе кому-то еще, но факт оставался фактом – дружинник отлично знал хранящийся в Кремле муляж, а вот боевого автомата побаивался.

– Прислушайся, – тихо сказал Громобой. – Может, мне кажется?

Игорь послушно напряг слух.

На самом деле, московская Зона, конечно же, не молчала никогда. Дружинник снова живо вспомнил их с Захаром первую вылазку за крепостную стену и то, как будущий побратим учил его слушать обновленную Москву.

«Слышишь, как вдалеке что-то трещит, как дрова в печи?..» – пропел в голове голос одиннадцатилетнего юнака.

И сейчас, как и тринадцать лет назад, московская Зона трещала, шипела, шуршала, выла одинокими крысособаками и ветрами, гуляющими по вымершим улицам столицы. Но все эти шумы были привычными для уха любого, даже малоопытного дружинника.

А вот гул вдалеке на общем фоне казался если не чужеродным, то уж точно пугающим. Больше всего он походил на скрежет, издаваемый Щелкуном, только в стократ усиленный. Игорь мог лишь догадываться, кто издает этот звук – био или орда стальных сколопендр, числом около десятка тысяч. Но одно было совершенно очевидно: с каждой секундой источник шума становился все ближе.

Хуже всего, что скрежет доносился с севера. Игорь скрипнул зубами: судя по всему, неизвестное существо тоже находилось на проезде Неманского и двигалось путникам навстречу. Прямо оттуда, куда они только что приняли решение идти!

Дружинник повернул голову вправо. Будто по заказу, на глаза ему попался тот самый проем, о котором упоминал Вадим – между двумя двенадцатиэтажками. Раньше здания эти, судя по всему, едва ли не соприкасались стенами, но во время войны их нехило потрепало, и от угла ближайшего дома остались только горы строительного мусора. Теперь во двор могли запросто попасть не только люди, но даже и роботы средних размеров.

«Такие, как «Рекс». Просто подарок судьбы…»

Игорь закусил нижнюю губу. Как ни хотел дружинник обойти Мертвую Зону стороной, теперь это вряд ли было возможно: чем ближе подбирался к ним источник металлического скрежета, тем больше разведчик убеждался, что речь идет о чем-то крайне громоздком и устрашающем. Вероятно, о био, значительно превосходящем в размерах сопровождающего отряд Щелкуна.

– Только этого нам и не хватало для полного счастья… – проскрипел Громобой и, опережая дружинника, воскликнул:

– Надо идти вторым путем.

– Только хотел предложить, – согласно кивнул Игорь.

– Ну так шустрей надо, паренек… Мы ж все-таки в московской Зоне, а не на заднем дворе твоего дома! Ну, ходу…

Скрипя металлическими суставами, «Рекс» первым заспешил к просвету между домами. Привязанный к нему Вадим мотылялся из стороны в сторону, словно тряпичная кукла. Игорь и Громобой устремились следом за био, держа огнестрелы наготове – против непрошеного гиганта-гостя они, конечно, вряд ли годились, но ведь кроме здоровяка поблизости могли ошиваться и другие твари, поменьше да поуязвимей. Многие из них только и ждали возможности напасть исподтишка, поскольку для честной схватки лоб в лоб были слишком слабы.

«Честная схватка… – Игорь мысленно усмехнулся. – Откуда в московской Зоне вдруг взялась честь?»

Пожалуй, все честное, что имелось в полуразрушенной, истерзанной войной столице, было так или иначе связано с дружинниками Кремля. Только они, благодаря воспитывавшим их Мастерам, еще не забыли значения слов «благородство», «взаимовыручка» и «добродетель». Муты же мыслили куда примитивней, и потому моральный аспект их не волновал. Напасть могли и толпой, но, если видели, что дело плохо, бежали прочь без оглядки, забыв о собратьях. Своя шкура ближе к телу – примерно по такому принципу живут что нео, что куда более примитивное зверье, снующее по мрачным московским улочкам в поисках пищи. Это не личный выбор каждой особи – это инстинкты, которые заложила в них изменившаяся природа. Так что взывать к совести дикаря было, как минимум, бессмысленно, а, как максимум, глупо. Легче пристрелить, чем перевоспитать.