Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

Лес здесь был не очень густым, все же чувствовалось влияние человека, близость поселений, причем не только небольших деревень. Непролазные чащи возвышались этакими живыми цитаделями, намертво впиваясь корнями в тяжелую, сырую землю, а между ними простирались обширные пространства, почти лишенные растительности. Как раз в тот момент, когда группа выбралась на очередную прогалину, и древесные кроны над их головами расступились, позволив увидеть голубое, в рваных клочьях облаков, небо, и появился беспилотник.

— Воздух! — Матвей Осипов, несмотря на то, что тащил на себе больше, чем остальные партизаны, сохранивший достаточно сил, чтоб смотреть по сторонам, первым заметил опасность. — К бою!

— Твою мать! Это «Хищник»! Чертовы янки!

Несмотря на то, что война закончилась несколько месяцев назад, для начальника штаба мотострелковой дивизии уложившись в считанные часы, воспоминания о марш-броске через ставропольские степи на юг, к границе, были свежи. Этот поход запомнился многим — смертью своих товарищей, позициями врага, взрытыми его, полковника Басова, снарядами. А еще — беспилотными разведчиками «Предейтор», вездесущими, назойливыми, неизменно означающими приближение беды.

— Сейчас, — Олег Бурцев сорвал с плеча свой РПК-74М, заученным движением отводя назад рукоятку затвора и досылая патрон в патронник. — Долетается, сука!

— Отставить, старший сержант! Слишком высоко, ни хрена не достанешь, только патроны зря потратишь! Группа, за мной, к лесу, бегом!!!

«Хищник» над головами горстки растерянных, запыхавшихся людей, заложил вираж, замыкая круг, в центре которого и оказались диверсанты. Алексей Басов понимал, что они уже обнаружены, и если прежде какой-то шанс, пусть призрачный, оставался, теперь надеяться было почти не на что. Но сдаваться и покорно ждать здесь, когда появится враг, чтобы убить их, полковник не собирался.

Подавая пример своим бойцам, Басов первым кинулся к лесу, спотыкаясь, запинаясь о выступавшие из земли узловатые корни, но неуклонно приближаясь к оранжево-бурой стене. Там их будет не так то легко обнаружить, вся хитроумная техника, все эти радары, инфракрасные камеры, мало поможет врагу, а значит, придется рисковать жизнями своих солдат, и тогда игра пойдет на равных.

Алексей Басов рванулся к лесу, позабыв об усталости. Там, в сумраке чащи, они будут в безопасности, их не так просто будет найти, и партизаны хотя бы получат несколько минут, чтобы перевести дух, собраться с силами. Но до леса предстояло еще добраться, а с каждым новым шагом кромка его будто отодвигалась назад.

Пространство словно начало существовать по каким-то новым законам нелинейного мира, прихотливо растягиваясь, искривляясь, так что четыре человека, застигнутые врасплох врагом, несмотря на все усилия, оставались так же далеко от укрытия. А с небес, пробиваясь сквозь топот, сквозь шум крови, разгоняемой по телу яростно колотившимися сердцами, доносилось мерное жужжание — вражеский беспилотный самолет все кружил и кружил над горсткой обреченных людей, не выпуская их из поля зрения своих камер.

— Бегом, бегом, — рычал запыхавшийся Басов, чувствуя, как приклад автомата при каждом шаге больно врезается в спину. — Быстрее!!!

И, наконец, лес распахнул перед ними свои объятия. Отовсюду опустился спасительным сумрак, окутав четырех уставших, испуганных, мало что соображающих людей. И в тот же миг монотонное жужжание маломощного моторчика американского «Хищника» сменилось знакомым стрекотом вертолетных лопастей, и кровь застыла в жилах партизан от этого звука. Враг был уже близко.

Для неподготовленного человека бреющий полет на «Блэкхоке» на высоте не более полумили показался бы пределом экстрима. В распахнутые бортовые люки врывался набегающий поток воздуха, впиваясь ледяными когтями в лица десантников, а под ногами с пугающей скоростью мчалось навстречу, исчезая под брюхом геликоптера, лоскутное буро-оранжевое одеяло леса. Но бойцы Сто первой воздушно-штурмовой дивизии давно перестали обращать внимание и не ветер, и на дрожь пола десантного отсека при очередном маневре лихача-пилота. Свесив ноги, они громко разговаривали, стараясь перекричать гул спаренных турбин «Дженерал Электрик» Т-700-GE-700, и удерживавших в воздухе девятитонную махину вертолета, сообщая ему крейсерскую скорость двести шестьдесят километров в час.

— Какой простор! — Рядовой первого класса Родригес указал на лес, стремительно надвигающийся из-за горизонта и за горизонтом же стремительно исчезающий. — Это и есть настоящая русская тайга? Держу пари, сержант, сэр, там внизу нет ни одного человека! Одни только медведи бродят по этим чащам! Наверное, мы первые люди, которых видит этот лес!

— Медведи и гребанные партизаны, — поправил Джеймс Салливан, который был не против поговорить. Вертолет кружил над отведенным ему районом патрулирования, ожидая дальнейших указаний, и нужно было хоть как-то провести время. — И если первым нужно бояться нас, то вторых должны бояться мы сами. Эти русские хорошо знают свой лес, здесь они — на коне, и нам придется сделать очень многое, чтобы не сдохнуть!

Многоцелевой «Блэкхок» с отделением десантников на борту кружил над лесом уже почти час, и бойцы сержанта Салливана делали вид, что ведут наблюдении — толком разглядеть хоть что-то с вертолета, летящего на высоте две тысячи футов со скоростью полторы сотни миль в час было невозможно. Поиск вели беспилотники «Предейтор», обладавшие всем необходимым, от радаров до телекамер, а от десанте требовалось нечто иное — как можно быстрее очутиться там, где операторам RQ-1A удастся заметить нечто необычное.

Десантный вертолет UH-60A, «рабочая лошадка» американской армии, был не одинок — бойцы иногда могли видеть в широкий проем люка ударный вертолет «Апач Лонгбоу», сопровождавший их машину. Штурмовой геликоптер держался справа, чуть позади и сотни на полторы футов выше, готовый прикрыть «Блэкхок» огнем бортовой тридцатимиллиметровой пушки или залпами неуправляемых ракет FFAR калибра семьдесят миллиметров, которых он нес тридцать восемь в двух пусковых установках M261. Вероятность того, что придется пустить в ход противотанковые «Хеллфайры» с лазерным наведением, стремилась к нулю — для такого оружия здесь просто не могло отыскаться достойных целей.

Десантники медленно сходили с ума от напряженного ожидания — мало кто верил, что их подняли по тревоге просто так. Враг где-то рядом, он оставил более чем заметные следы своего присутствия, и вскоре придется вступить с ним в бой. И ожидание этого боя выматывало больше, чем сама схватка. Пилоты хотя бы могли отвлечься на управление своими машинами, не думая более ни о чем, а вот прочим бойцам во главе с сержантом оставалось только ждать.