Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

Передернув затвор, полковник сдвинул флажок предохранителя — еще не хватало споткнуться и подстрелить самого себя — и двинулся по лощине, у входа в которую он и приземлился. Где он точно находится, Гленн не знал, помня лишь, что это центральная часть острова, сравнительно мало населенная, что, пожалуй, и к лучшему, ведь для русских он такой же враг, как для японцев, и от встречи с «аборигенами» глупо было ждать хорошего.

Звук летящего вертолет Джим услышал минут через двадцать. Подпрыгивая на одной ноге, он едва успел доковылять до ближайшего дерева, и уже из-под его раскидистой кроны увидел прошедший на малой высоте геликоптер. Он узнал германо-японский ВК-117, легкую многоцелевую машину типа «Кайовы», так же способную нести неплохой арсенал, вплоть до управляемых ракет «Тоу». Сейчас подвески были пусты, зато в проемах распахнутых люков были видны головы людей в обтянутых маскировочными чехлами касках, смотревших куда-то вниз, и Гленн не сомневался в том, что, точнее, кого они пытаются разглядеть.

Дождавшись, когда вертолет скроется за гребнем ближайшей сопки, полковник двинулся дальше, ковыляя, матерясь сквозь зубы, часто останавливаясь и вслушиваясь в доносившиеся из зарослей звуки. Больше никто над сопками не летал. Путь шел под уклон, становясь все более крутым, и Гленн неожиданно для самого себя оказался на обочине шоссе. А из-за поворота в этот же миг показалась пара больших джипов, очертаниями похожих на «Хаммеры», а следом высунулась острая морда шестиколесной бронемашины.

— Ублюдки!!!

Гленн, почти крича от пронзавшей ногу боли, бросился вверх по склону, боковым зрением отметив, что колонна остановилась. Из машин выпрыгивали люди в камуфляже, а плоская башня вооруженной автоматической пушкой бронемашины разворачивалась, нацеливаясь на сопку. В спину раздались визгливые крики, какое-то птичье чириканье, а затем затрещали одиночные выстрелы.

Полковник карабкался наверх, чувствуя, как скользит под подошвами тяжелых ботинок сырая трава. Над головой просвистели пули, и Гленн, вытащив из кармана пистолет, не целясь, выстрелил трижды куда-то себе за спину, даже не рассчитывая попасть. В отчет раздались уже автоматные очереди, а затем застрекотал спаренный пулемет японской боевой разведывательной машины «Тип 87» — Джим не сразу опознал ее. Автоматическая пушка «Эрликон» пока молчала, для ее калибра беглый американский летчик был слишком мелкой целью. Пули взрыхлили землю слева и справа, перебили ствол деревца, словно циркулярной пилой разрезав, так что щепки впились в лицо пилота.

— Твари! — прохрипел Гленн, на четвереньках карабкаясь на самую кручу. — Желтые выродки!

В спину кто-то кричал, преследователи были все ближе, загоняя пилота, как дикого зверя. Снова затрещали выстрелы, и что-то толкнуло Джима в спину, швырнув с размаху на землю. Полковник попытался встать, но тело пронзила резкая боль, что-то теплое потекло по боку под комбинезоном.

— Черта с два, — прошипел Гленн, переворачиваясь на спину и целясь в преследователей из пистолета.

«ЗИГ-Зауэр» в руках пилота дрожал, но все же полковнику удалось поймать в прорезь прицела низкорослого солдата в камуфляже непривычной расцветки. С трудом он нажал на спусковой крючок, громыхнул выстрел, оружие в руке подкинуло стволом чуть не в зенит. Полковник, вспомнивший некстати, что в прошлую войну делали японцы со сбитыми американскими пилотами или моряками с утонувших кораблей, снова нажал на курок. Он стрелял до тех пор, пока откатившийся затвор пистолета не встал на задержку. И в тот же миг откуда-то сбоку ударил пулемет.

Очередь казалась бесконечной. Шквал свинца смахнул японских пехотинцев со склона, точно кегли. И одновременно с грохотом взорвалась бронемашина, так и стоявшая неподвижно на шоссе. Стоявших рядом солдат ударной волной сбило с ног, и потому, когда взорвался один из «хаммерообразных» джипов, пострадавших почти не было. Но Гленн увидел мелькнувший в воздухе снаряд, выпущенный из РПГ откуда-то со склона. А за спиной, где-то совсем близко, сухо харкали автоматы, заставляя уцелевших каким-то чудом японцев уползать за машины, извиваясь на пыльном асфальте шоссе.

Чьи-то крепкие руки ухватили Джима за плечи, таща вверх по склону. В поле зрения показалось чье-то лицо, измазанной полосами маскировочной краски. Незнакомец, дыхнув водочным перегаром и табаком, что-то сказал, явно ободряющее, на языке, незнакомом Гленну.

Полковника утащили на противоположный склон сопки. Кто-то ловко принялся перетягивать его торс бинтов из вскрытого перевязочного пакета, попутно воткнув в бедро иглу шприц-тюбика. Через несколько мгновений после укола боль куда-то отступила, хотя и не заглохла окончательно.

Звуки боя, доносившиеся со стороны шоссе, стихли, словно обрезало. И Гленн понял, что его окружают люди в камуфляже с трехцветными бело-сине-красными шевронами на закатанных по локоть рукавах и с «калашниковыми» в мускулистых руках. В прочем, один из бойцов баюкал обмотанную лохматой маскировочной лентой снайперскую винтовку Драгунова, а у другого из-за плеча торчал раструб противотанкового гранатомета РПГ-7.

— Это же русские! О, черт! — выдохнул Джим Гленн, обводя взглядом хмурые лица русских солдат, невесть откуда свалившихся на остров. Лица, кстати, были все больше молодые, даже юные, пацаны лет двадцати, но во взглядах сверкала сталь.

Откуда-то прозвучала короткая фраза, явно приказ, и русские расступились, пропустив к пленному коренастого усатого мужика в таком же камуфляже, с пулеметом ПКМ в руках. Ствол пулемета еще дымился после интенсивной стрельбы.

На полевых погонах русского, явно командира, Гленн увидел две маленькие звездочки, но сопоставить их с каким-то званием Российской Армии не сумел, в голове все путалось. Офицер что-то произнес по-русски, явно обращаясь к полковнику, затем повторил на скверном английском, путая падежи и коверкая окончания:

— Кто вы такой? Имя, звание, род войск?

— Авиация Морской пехоты США, полковник Гленн, командир эскадрильи. Мой самолет был сбит японцами. Кто вы?

— Партизаны! — русский усмехнулся, затем добавил: — Прапорщик Ефремов, Вооруженные Силы России. И вам пока придется остаться с нами, полковник, ваших на Сахалине все равно больше нет. И нам нужно уходить — японцы наверняка успели вызвать подкрепление, сейчас их здесь будет полно! Идти можете?

— Ногу подвернул, или вывихнул, — поморщился Гленн. — Да, прапорщик, я могу идти! Но куда?

Полковник понял, что русские, спасшие его от преследования, убивать пленника пока не собираются. Более того, ему даже оставили «ЗИГ-Зауэр» и патроны, не то всерьез не принимая американского пилота, не то полагаясь на него в случае опасности. И сейчас Джим Гленн вполне был готов сражаться вместе с русскими против вероломных японцев, на руках которых уже была кровь американских солдат.