Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

— Нужно уходить! — просипел Стешин, которому на голову посыпалась срезанная пулями с ветвей хвоя. — Задавят огнем!

— Бьют вслепую! Они не знают, где мы! Нужно уничтожить все «вертушки»! Только тогда уйдем! Давай сигнал!

Над аэродромом поднимались клубы черного дыма, в которых увязал лазерный луч целеуказателя. К грохоту пулеметов добавился частый треск штурмовых винтовок, но двое разведчиков не обращали на это внимания. Бурцев направил окуляр ЛЦД-4 на последнюю уцелевшую «Кобру», к которой уже бежали двое в летных комбинезонах и шлемах. Его напарник нажал тангету рации, собираясь дать батарее «зеленый свет» для очередного выстрела, болезненно сморщившись от треска и воя помех.

— Нас глушат! — Стешин окликнул командира. — Нет связи!

Пелена электронных помех, генерируемых японскими станциями РЭБ, защищавшими аэродром не менее надежно, чем пулеметы, окутала окрестные сопки, лишая разведчиков какой-либо связи с внешним миром.

— Мать их! — Олег зло скривился. — Все, теперь сваливаем!

Отделив целеуказатель от треноги, Бурцев принялся торопливо запихивать его в ранец, не собираясь оставлять противнику драгоценное оборудование. В этот момент координаты неопознанного передатчика, вышедшего в эфир перед самой атакой полевого аэродрома Сил самообороны Японии, поступили на минометную батарею, развернутую в нескольких километрах к югу. Полдюжины минометов М30 американского производства одновременно выстрелили, выбрасывая свои снаряды высоко в зенит, откуда те отвесно обрушились на предполагаемое укрытие русских диверсантов.

Извивавшийся змеей на сырой и скользкой земле Олег Бурцев вздрогнул, услышав надсадный вой, вдруг расколовший небо над головой. Гребень холма надежно укрыл двух разведчиков от огня продолжавших плеваться раскаленным свинцом «браунингов», но от новой угрозы рельеф местности не был спасением. Вскакивая на ноги, Бурцев только успел крикнуть:

— В укрытие! Мины!

Разведчики бросились к деревьям, чьи раскидистые кроны могли дать хотя бы иллюзию защиты от осколков. Вой, от которого ныли зубы, перешел в протяжный свист, оборвавшийся вдруг оглушительным грохотом. Земля под ногами вздыбилась, и Бурцев, не удержавшись, упал, кубарем покатившись по земле. Вокруг взметнулись фонтаны огня и вывороченной взрывами земли, зло взвизгнули осколки.

— А, черт! — Сев, Олег обхватил руками голову. — Андрюха, живой?

— Не уверен, — раздался из-за спины хриплый голос напарника. — Не слышу ни хрена!

— Пройдет! Давай, подымайся, ефрейтор! Нужно уходить, пока не перекрыли весь район!

Далеко уйти разведчики не успели. В нескольких километрах от них японские артиллеристы уже перезарядили свои минометы, дав второй залп. Вновь застонал рассекаемый перьями стабилизаторов воздух, и на тайгу обрушился смертоносный град. Стасемимиллиметровая осколочно-фугасная мина весом двенадцать килограммов разорвалась в считанных шагах от русских диверсантов. Перед глазами Олега Бурцева полыхнуло пламя, а затем тугая волна горячего воздуха толкнула солдата в грудь, опрокидывая его навзничь.

Сознание на какое-то время покинуло лейтенанта, а когда тот вновь пришел в себя, то почувствовал, что движется, причем, не шевеля ни руками, ни ногами. Он попытался окликнуть своего напарника, но из глотки вырвался неразборчивый хрип. Движение тотчас прекратилось, и Стешин появился в поле зрения. Он смешно открывал рот, и не сразу Бурцев разобрал слова, звучавшие, будто через толстый слой ваты.

— Командир, ты в рубашке родился! — от возбуждения ефрейтор округлил глаза и размахивал руками. — Мина под ногами прямо рванула, а на тебе ни царапины! Идти сможешь?

— Нормально! — Ухватившись за протянутую руку, Олег встал на ноги, чувствуя, как ходуном ходит под ним земля. Во рту ощущался металлический привкус крови. — Двигаем!

Минометная батарея сделала еще несколько залпов, засевая таежную землю раскаленным свинцом. А за много километров южнее над протянувшейся по вершинам сопок линией фронта разнесся рокот артиллерийской канонады. Развернутые вдоль передовой японские РЛС артиллерийской разведки русскую батарею после второго выпущенного снаряда. На определение точных координат ушло еще несколько минут. Но в это время расчеты, перекрывавшие все существующие нормативы, торопливо переводили гаубицы «Мста-Б» в походное положение, смыкая вместе массивные станины орудий и цепляя их к тягачам. Взревели двигатели мощных «Уралов», и, вторя им, с севера донеслись раскаты артиллерийских выстрелов. В тот момент, когда автоколонна пришла в движение, первые шестидюймовые снаряды, выпущенные японскими гаубицами FH-70, упали на опустевшие позиции. «Добычей» японских артиллеристов стали лишь несколько пустых снарядных ящиков.

А на летном поле разгромленного аэродрома раскручивал лопасти ударный вертолет AH-1S. Пилоты, уже занявшие места в кабине единственной чудом уцелевшей после внезапного артналета «Кобры», видели, как уцелевшие после обстрела техники цепляют на пилоны контейнеры с неуправляемыми реактивными снарядами. Когда вооружение было установлено, сидевший в кресле пилота капитан Накамура дернул рычаг управления двигателем. Турбина «Кавасаки» T53-K-703 мощностью тысяча восемьсот лошадиных сил за спиной летчика взвыла, легко отрывая вертолет весом четыре с половиной тонны от взлетной полосы.

Поднявшись в воздух, «Кобра» заложила вираж над затянутым дымом аэродромом, прижимаясь к земле. Ее пилот не забывал ни на миг о зенитных ракетах русских, которые те любили иногда выдвигать к самой линии фронта, устраивая засады на японские вертолеты. Да и перехватчики «Фоксхаунд», базировавшиеся под Петропавловском, тоже время от времени поднимались в воздух, и исход встречи с ними был определен со стопроцентной вероятностью.

— «Кобра-три», противник в южном секторе, — сообщил остававшийся на земле диспетчер. — Приказано обнаружить его и уничтожить!

— Вас понял! Приступаю к поиску!

Набравший скорость вертолет был похож на гончую, вставшую на след. Он не был оснащен тепловизором, облегчившим бы поиск людей, укрывавшихся в зарослях, и пилотам оставалось полагаться только на свое зрение. «Кобра», держась чуть выше верхушек могучих лиственниц, похожих на наконечники гигантских копий, нацеленных в небо. Налетевший с запада ветер тем временем разогнал облака, и с неба хлынули золотым водопадом яркие лучи, проникая во все закоулки лесных дебрей.

— Движение справа! — Сидевший впереди стрелок первым увидел бегущих между деревьев людей в лохматых маскировочных накидках, которые оказались почти бесполезны в движении. По земле метались четкие тени, отбрасываемые беглецами. — Это гайдзины!