Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

— Не кипятись. Вместе пойдем. Но сделать все надо по-тихому. Похоже, в машине никого нет, экипаж снаружи, и десант тоже рядом болтается. Думаю, поступим так. Пусть «косые» чинятся, не нам же вместо них корчиться. Как будет готово, я попробую снять часового. Он, кажись, совсем расслабился, может, и сумею поближе подобраться, чтобы без стрельбы. А уж как я его кончу, рвите к машине со всех ног и валите остальных. Ну а дальше — дорога куда-нибудь да выведет. Лишь бы свои не подожгли с непоняток!

— Рация-то на что? Покричим, чтоб не стреляли, авось, услышат. Ладно, двинули тогда!

Мрачный сосредоточенный Валиев и Стешин заняли позиции на самой опушке, взяв на прицел собравшихся вместе японцев, среди которых были и экипажи бронемашин. А Бурцев, извиваясь пятнисто-зеленой змеей, пополз к БМП, так и стоявшей с призывно распахнутыми люками. Следом так же осторожно, метр за метром, передвигался вызвавшийся прикрыть Олега Фокин.

Бурцев положил на землю автомат, обхватив пальцами рукоятку боевого ножа. Бродивший вдоль обочины японский солдат с штурмовой винтовкой на плече, от которого Олега отделяло метров пять, уставился куда-то вдаль, не замечая того, что происходит под самым носом. Бурцев мелено, задерживая дыхание, передвигался вперед, ближе и ближе к ничего не подозревавшему противнику, преодолевая оставшееся расстояние буквально по сантиметру. Массивный коробчатый корпус БМП заслонил часового от его товарищей, продолжавших балагурить, время от времени разражаясь визгливым смехом.

Возившиеся с гусеницей японцы, закончив работу, окликнули часового. Тот обернулся, и в этот момент Олег Бурцев взвился в прыжке, сближаясь с противником вплотную и в движении выхватывая из ножен свой верный НР-2. Живым снарядом он ударил японца в грудь, выбрасывая вперед руку и погружая узкий длинный клинок в незащищенную шею вражеского солдата до самой крестовины. Японец захрипел, из раны ударил фонтан крови, и он затрясся в агонии, прижатый к земле всем весом Олега.

Из зарослей выскочил Фокин, и, промчавшись мимо вставшего на колени Олега, направился к боевой машине. Разом закричали несколько японцев, и Бурцев видел, как кое-кто из них уже вскидывает штурмовые винтовки. Разом ударили «калашниковы» укрывшихся в лесу Валиева и Стешина, и свинцовые струи сбили с ног вражеских солдат. Не останавливаясь, Фокин вытащил из подсумка увесистое «яйцо» ручной гранаты РГД-5, и, размахнувшись, бросил ее под ноги танкистам, один из которых уже вытащил из кобуры на поясе большой черный пистолет и дрожащими руками пытался поймать быстро бежавшего противника в прорезь прицела.

Хлопнул взрыв, совсем не впечатляюще, и японцы покатились по земле, визжа и рыча от боли. А Фокин, перепрыгивая через дергающиеся в конвульсии тела, уже нырял в проем кормового люка. Встав на ноги, Бурцев двинулся следом, увидев выбравшихся из леса товарищей, быстро бежавших к дороге. Один из лежавших на разбитом асфальте японцев шевельнулся, рука его потянулась к валявшейся рядом винтовке, и пробегавший мимо Валиев, не останавливаясь, выстрелил, добивая противника, следовавший за ним Стешин сунул в протянутую руку Бурцева оставленный тем на земле автомат.

— Один… два… — озираясь по сторонам, Олег пересчитывал тела вражеских пехотинцев. — Шесть. Шесть! — Он обернулся к Стешину: — Еще один где-то! По сторонам смотреть в оба!

Из десантного люка выглянул Михаил Фокин, радостно сообщив:

— Горючки четверть бака! Можем хоть до Петропавловска доехать! Живее, парни, все на борт! — Взгляд его остановился на лице Олега Бурцева, заляпанном кровавыми брызгами, и офицер выдохнул: — Ну, хорош! Ты этого «косого» загрыз, что ли?!

— Базар отставить! Нужно валить, пока кто-нибудь еще не нарисовался! Давай за рычаги, а я — к орудию! Попробую разобраться, с какого конца там снаряд летит!

Замеченное боковым зрением движение у противоположного края шоссе заставило Олега вскинуть «калашников», громко крикнув:

— Берегись!!!

Над краем придорожного кювета возникла голова японского солдата, а через секунду он высунулся по пояс, уже держа наизготовку оружие. Картина была полным сюрреализмом — человек со спущенными штанами и штурмовой винтовкой в руках. Укрывшись в овраге от посторонних глаз, японский пехотинец, у которого некстати скрутило живот, выскочил, как чертик из коробочки, открыв огонь по сгрудившимся возле люка БМП русским солдатам, только что безжалостно перебившим его товарищей. Сухо затрещала винтовка «Тип-89», и рой малокалиберных пуль, впиваясь в широкую грудь сержанта Валиева, отбросил его назад. Слыша, как вскрикнул Фокин, которому вражеская пуля разорвала предплечье, Бурцев уже открыл ответный огонь, заставляя противника укрыться на дне оврага. Обернувшись к Стешину, залегшему за гусеницей бронемашины, Олег приказал:

— Андрюха, гранату!

Стешин, выдернув чеку, швырнул рубчатую чугунную чушку Ф-1, через три секунды разлетевшейся облаком осколков на кромке кювета. Бессвязный крик дал понять, что часть шрапнели нашла свою цель.

— Держи его на мушке! — Отдав приказ напарнику, Олег подскочил к Валиеву, поняв мгновенно, что тому никакая помощь уже не нужна. Высокоскоростные пули калибра 5,56 миллиметра прошили его тело насквозь, превратив внутренности в кровавый фарш. Бурцев склонился над шипевшим от боли сквозь зубы Фокиным, накладывая бинт на кровоточащую рану.

— Терпи! — Олег ловко забинтовал предплечье, не обращая внимания на брань раненного. — Обезболивающего все равно нет. Черт, как же мы эту суку косоглазую прохлопали?!

Закончив с пострадавшим, Олег, держа наготове АКМ, двинулся к оврагу. Короткая очередь поверх головы заставила сунувшегося, было, наружу, японца скатиться на дно оврага, и вставший в нескольких шагах Олег крикнул по-русски, нисколько не сомневаясь, что будет понят:

— Бросай оружие! Вылезай, или гранату кину! Живо!

Подняв одну руку, а второй зажимая залитый кровью бок, японец, как был, без штанов, неуклюже выбрался из кювета. Сбив его с ног одним ударом, почувствовавший вдруг неудержимую злость Олег рывком поставил воняющего собственным дерьмом японца на колени, и, зайдя ему за спину, вытянул из ножен клинок.

— Эй, ты что творишь? — Фокин, лежавший на дне десантного отсека БМП, прислонившись спиной к борту, попытался остановить напарника. — Это же все-таки человек! Он военнопленный!

— Это — человек? — Бурцев вдруг вспомнил деревню, истребленную японцами, бегущих по пустырю детей и женщин, в спины которым били пулеметы, вспомнил японских пехотинцев, на спор расстреливавших беззащитных людей, пытавшихся вырваться из смертельного кольца. — Я убью его быстро, в отличие от тех, кого успела прикончить эта тварь!