Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

— Ошибаетесь, есть, — усмехнулся Уоллес. — По меньшей мере, несколько сотен бойцов, хорошо обученных, дисциплинированных, имеющих огромный опыт именно такой войны, которую мы и ведем сейчас. При них — авторитетные командиры, у каждого из которых к русским свой счет. Даже с оружием проблем не должно возникнуть — у них его горы, причем самого лучшего. Но для того, чтобы эта армия появилась здесь, придется совершить небольшую поездку в теплые края. И вас, Рональд, я приглашаю с собой. Тем более, я знаю, у вас есть самолет? Это нам будет очень кстати!

Экипажу самолета, предоставленного Говарду на время поездки в Россию в безраздельное пользование, потребовалось совсем немного времени, чтобы подготовить машину к вылету. Пилоты были профессионалами, готовыми ко всему, и совсем скоро «бизнес-джет» поднялся в небо, взяв курс на юг.

Легкий «Гольфстрим» с эмблемами корпорации «Юнайтед Петролеум» на киле и бортах совершил посадку в аэропорту Грозного ровно в полдень, преодолев перед этим без заправки расстояние от Архангельска до кавказских гор. Всего два пассажира, несмотря на все удобства, присутствовавшие в салоне, с наслаждением поднялись с мягких кресел, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, едва только стюардесса сообщила, что можно отстегнуть привязные ремни.

— Нас здесь должны ждать, — сообщил Рональду Говарду Уоллес, указывая на иллюминатор. — Командование расквартированного здесь батальона морской пехоты обещало сопровождение и транспорт до места.

— Тогда, кажется, это как раз за нами. — Говард первым заметил пару камуфлированных «Хаммеров», выкатившихся прямо на летное поле. — Идемте, Джеймс!

О том, что здесь, в столице Чечни, именно на этом самом месте, налетном поле аэродрома Грозный-Северный, горстка американских десантников до последнего билась с русскими танками, напоминало лишь здание терминала. Каменная коробка была до сих пор покрыта пятнами копоти, отметинами от пуль и осколков, уставившись на кипевший и бурливший аэродром провалами оконных проемов. Что-то там происходило, кто-то штукатурил стены, кое-где уже вставляли стекла, но общей картины это не меняло.

Покинув удобный салон «Гольфстрима», Уоллес, бок о бок с которым шел Говард, оказались в центре суеты. Морские пехотинцы, пришедшие на смену захватившей город Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, явно намеревались обосноваться здесь всерьез и надолго. И потому сейчас все их силы были брошены на то, чтобы превратить территорию аэропорта в неприступную крепость. Во всяком случае, именно такая мысль приходила на ум даже неспециалистам, стоило только увидеть проволочные заграждения, тянувшиеся на мили по периметру, и стены из бетонных блоков.

— Цитадель! — произнес, обращаясь к спутнику, Говард, пока они не спеша шагали к остановившимся в полусотне ярдов от самолета «Хаммерам». — Хотят построить здесь чертов Тауэр что ли?

Летное поле было плотно засталено всевозможной техникой. Штурмовики вертикального взлета AV-8B, ударные вертолеты AH-1Z «Вайпер» — очередная реинкарнация старой-доброй «Кобры» — тяжелые транспортные CH-53E «Супер Стэльен» размером с железнодорожный вагон, и легкие UH-1N «Ирокез», словом, почти все, что только было на вооружении Корпуса морской пехоты. Часть летательных аппаратов находилась в полной готовности к вылету — по ушам гостей ударил могучий рев, когда пилот одного из «Харриеров» решил прогреть турбины. Наверняка могли подняться в небо немедленно и «Вайперы», стоявшие на взлетной площадке с полным вооружением.

С воздуха база морпехов была прикрыта надежно от любого противника, но и на земле врага ждало немало сюрпризов. Всюду вдоль периметра были оборудованы огневые точки с тяжелыми пулеметами «Браунинг» и автоматическими гранатометами «Марк-19». Их предстояло поддерживать минометам М252 калибром восемьдесят один миллиметр, но главной ударной силой была, без сомнения, батарея гаубиц М777. Мощные шестидюймовые орудия могли держать под обстрелом пространство в радиусе не менее тридцати километров — все подступы не только к аэродрому, но и к городу. Полдюжины мощных орудий в условиях, когда врага, как такового, и нет вовсе — грозная сила, в чем не сомневался даже Рональд Говард, не будучи каким-либо специалистом в военном деле.

— Держу пари, по периметру выставлены минные поля, — усмехнулся Уоллес. — И наверняка управляемые. Кажется, наши парни все еще верят, что здесь могут появиться русские танки!

От «Хаммеров» навстречу гостям, ярким пятном выделявшихся своими гражданскими костюмами от затянутых в камуфляж морских пехотинцев двинулся смуглокожий мужчина, явный латиноамериканец, с нашивками капитана на воротнике и тяжелой «Береттой» в поясной кобуре. Протянув руку по очереди Уоллесу и затем Говарду, он представился, взглянув в глаза вновь прибывшим:

— Капитан Энрике Мартинес, Корпус морской пехоты. С кем имею честь, господа? Мистер Говард? Мистер Уоллес?

Гости представились, а затем, не удержавшись, указали на военные приготовления вокруг:

— С кем вы намерены сражаться сейчас, капитан? Русская армия давно разгромлена, а о партизанах здесь, кажется, никто и не слышал!

— Этот Чечня, — сухо ответил Мартинес. — Здесь каждый мужчина — партизан. Оружие есть в каждом доме, все, что только можно пожелать, и каждый вокруг сумеет воспользоваться им.

— Чеченцы — наши союзники, — напомнил Говард. — Мы освободили их от русского ига!

— Вот они и хотят жить сами по себе, без нашего присмотра. Мы здесь — чужаки, которых никто тут не ждал, и никто не будет нас благодарить за то, что отсюда нашими стараниями убрались русские. Для местных мы ничем не лучше, господа. Но прошу вас, ближе к делу! Командование поручило мне сопровождать вас, обеспечивая вашу безопасность и оказывая помощь.

— Как раз местное население и стало причиной нашего визита, — сообщил Джеймс Уоллес. — Вернее, часть его, имеющая боевой опыт и лучшую подготовку. Насколько я знаю, у вас возникали уже некоторые проблемы с чеченскими боевиками, капитан?

— Это у чертовых чурок со мной были проблемы! Эти дикари пытаются наводить свои порядки, а мы для них, что пустое место. Они вооружены до зубов, умеют воевать, и считают себя хозяевами всего. Захватывают города, убивают тех, кто им чем-то не понравился, истребляют нечеченцев. Нам чудом пока удается предотвратить массовую резню, и то благодаря тому, что русские и другие, кто жил здесь, сами уходят из своих домов. Мне плевать на местных, господа, на их проблемы и взаимоотношения, но я не буду смотреть на то, как режут глотки на городской площади!

Энрике Мартинес был зол, и не скрывал этого. Его все же оставили в Чечне, но запретили покидать Грозный, заставив заниматься штабной работой. Конфликт с местными, причем серьезный, со стрельбой, наверняка с кровью — такого командование не хотело. По сути, ссылка в Грозный была Мартинесу на благо, ведь помешанные на законах чести и кровной мести чеченцы могли и поквитаться с «неверным», вмешавшимся так нагло и бесцеремонно в их дела. А так офицера было не достать, если только и впрямь развязать полномасштабную войну. Но появились эти «пиджаки», и капитан понял, что с относительным уютом и безопасностью большой базы придется, пусть временно, но распрощаться.